Восточные единоборства - Игорь Оранский

Оказавшись в Соединенных Штатах, точнее в городе Сиэтле, — у него, как у человека, родившегося на территории этой страны, было американское гражданство, — Ли поступил в техническую школу Эдисона. Семья его была не из богатых, так что ему приходилось подрабатывать мытьем тарелок в ресторане, а оставшееся время он посвящал тренировкам, тратя на них не меньше времени, чем в Гонконге. Вообще-то, слово «тратить» здесь не подходит — боевые искусства были единственным делом, по-настоящему интересовавшим его. Все остальное по сравнению с ними казалось мелким и незначительным.

Продолжая тренироваться по Вин Чун, Ли решил познакомиться и с другими стилями — он уже тогда отлично понимал, что в единоборствах необходим самый широкий кругозор. В китайской общине, одной из самых многочисленных в США, он нашел мастеров северных стилей, учился у них и ввел в свой арсенал различные удары ногами. А заодно знакомился с другими единоборствами, собирал библиотеку учебников и пособий по дзюдо, каратэ-до, кэндо, джиу-джитсу, боксу (долгое время его кумиром был Мохаммед Али, и у Брюса было большое количество видеозаписей его боев, которые он регулярно просматривал).

После окончания школы Ли подал документы на философский факультет университета Сиэтла и был принят.

Тогда же ему пришла в голову идея найти другой способ зарабатывания на жизнь, и он открыл секцию кунг-фу.

В то время интерес к Востоку в США был огромен, а о кунг-фу знали лишь понаслышке, считая его тайным, тщательно засекреченным искусством буддийских монахов, что было отчасти верно. От желающих заниматься у него не было отбоя, хотя заработок был невелик — чуть больше двадцати долларов в неделю (несколько лет спустя многие рады будут выложить по 500 долларов за час занятий у него, но удастся это единицам). Но Вин Чун с его философией и спецификой не очень подходил для людей, с Востоком незнакомых, и Ли решил создать свой собственный стиль,

В кунг-фу множество стилей, и каждый мастер считает совершенным свой. Но откуда тогда столько стилей — ведь совершенным может быть только один, считал Ли. Более того, в них слишком много традиций и ритуалов, много нежизненных, давно устаревших элементов, которые и составляют базу, классику, но утратили всякое значение.

И эти ритуалы и традиции, которые сродни плаванию на суше, загоняют занимающегося в жесткие рамки, за которые он не может выйти и которые обедняют его технику и донельзя сужают его кругозор, не дают возможности правильно понять сущность боевых искусств. Разные стили по-разному учат блокировать или наносить один и тот же удар, но ведь для отражения или нанесения одного и того же удара не может существовать нескольких путей, а если все они существуют, то отличаются от одного — естественного. Заставляя занимающегося слепо следовать тем или иным канонам, они лишают его творчества и тем самым обрекают на поражение в бою — в реальном поединке нет четко установленных схем, в нем может возникнуть любая, даже самая непредвиденная ситуация, и тактика бойца, стремящегося к победе, должна быть гибкой. Как говорил древнекитайский мудрец Лаоцзы, мудрый солдат знает, как построиться в ряды там, где нет рядов, как носить оружие, даже если его нет, умеет приблизиться к противнику, даже если нет противника. То есть в бою побеждает тот, кто умеет лучше использовать ситуацию.

Надо сказать, что в классических стилях боевых искусств действительно есть множество элементов, непригодных для использования в поединке. Но прикладной аспект есть лишь часть искусства, и в том же каратэ-до невозможно сдать экзамен на пояс и тем более на дан без знания классики, хотя бы потому, что она является традицией и формирует более полное представление о боевом искусстве.

Ли же интересовался исключительно прикладным аспектом — эффективность была для него главным критерием. И он начал работу по созданию чисто боевого стиля, отбирая для него приемы из различных единоборств. Отличительными чертами этого стиля кроме эффективности должны были стать непосредственность и прямота движений, отсутствие привязанности к какому-либо принципу («Будь свободным. Следуй принципу, раствори принцип, но не будь привязан к нему», — писал Ли) и творчество, свобода самовыражения. Впоследствии он не раз подчеркивал, что мастер выражает себя в каждом движении, и даже считал, что физические данные и способности не играют для занимающегося никакой роли, так как основное — это личность.

А тем временем популярность Брюса росла. Сначала он устроил показательные выступления в рамках турнира по каратэ-до, и обладатель черного пояса не смог не то что отразить, а даже среагировать ни на один из 10 ударов, которые Ли наносил с расстояния одного шага. Вскоре ему предложили сняться для телевидения, и затем после того, как передача о Ли и кунг-фу произвела настоящий фурор, уже пришло приглашение на роль помощника детектива в фильме «Зеленый шершень». Фильм прошел на «ура», и предложения стали поступать одно за другим.

Одно из них новоиспеченный магистр философии, женатый к тому времени на своей ученице шведке Линде Эмери, принял и снялся в картине «Большой Босс», сыграв роль борца с мафией, угнетающей наемных рабочих в Малайзии. Реакция на фильм превзошла все ожидания, и такая же судьба ждала следующие фильмы — «Кулак ярости» и «Войти в дракона». Роль молодого мастера боевых искусств, приезжающего в Рим из Гонконга, чтобы защитить хозяев китайского ресторанчика от итальянских мафиози, и роль инспектора полиции — выпускника Шаолиньской школы, проникающего в логово наркомафии и выигрывающего турнир и борьбу с преступниками, получили высокую оценку. На экране появился образ человека, который показал, что в этой жестокой, опасной жизни можно не только защищаться, но и побеждать, и что зло со всем его могуществом может быть наказано, к каким бы хитростям, уловкам и жестокостям оно ни прибегало. Ведь, несмотря на обилие экранной крови, во всех фильмах Ли играет положительную роль, роль человека, отстаивающего добро.

Успех был на самом деле невероятный. Видеокассеты шли нарасхват, открытки и плакаты с изображением Ли — тоже, магазины вовсю торговали тапочками, костюмами «под Брюса Ли». В ученики к нему стремились попасть известнейшие люди Америки — «звезды» экрана и эстрады, преуспевающие политики и бизнесмены.

В 1967 году Ли объявил о создании нового стиля, который сначала по имени создателя назывался Чженфань-фу, а затем — Джит Кун До, что в переводе означает «путь опережающего кулака». Интересно, что долгое время он не хотел давать своему детищу имя, считая, что одно только название уже загонит его в определенные рамки, и часто говорил о нем как о «стиле без стиля». И опасения его в общем-то сбылись — ученикам он давал базовую технику, методику, тактику, тем самым отрицая собственный принцип, который подходил лишь для человека, обладающего очень высоким уровнем, а то и только для него самого. Демонстрировать свой стиль в кино он тоже не мог — понятия эффективности и эффектности в боевых искусствах совпадают далеко не всегда.

Даже во время съемок Ли не забывал о тренировках.

Разбогатев, он купил в Голливуде виллу, оборудовал спортивный зал и работал в нем с тренажерами собственной конструкции, встречался с мастерами различных единоборств. Говорят, что в гараже у него висел двухсоткилограммовый мешок, который даже после ударов искушенного бойца оставался неподвижным, а после удара Ли начинал бешено раскачиваться, так что он мог сразиться даже с немыслимых размеров гигантом. А скорость удара была такова, что камера не всегда успевала на него отреагировать.

Для тренировок он использовал все свободное время и не мог сидеть спокойно ни минуты — даже когда смотрел телевизор, умудрялся что-то отрабатывать. Один из его друзей вспоминал позже, как однажды в самолете Ли не переставая стучал кулаком по столику, и, когда его попросили перестать, вежливо отказал, объяснив, что все время должен быть в форме.

Друзья и знакомые Ли нередко называли его «человек с тремя ногами» — в поединке мало кому удавалось блокировать его молниеносные удары. Во французском журнале «Бушидо», посвященном боевым искусствам, в спецвыпуске о Брюсе Ли приводился его послужной список — 597 побед из 602 боев. Если он верен, то смело можно утверждать, что эти пять боев он проиграл в юности — потом он уже не ведал поражений.

Как ни странно, Ли никогда не принимал участия в официальных турнирах и чемпионатах, хотя, наверное, мог без особого труда получить титул чемпиона мира или какое-нибудь другое престижное звание. Но это его не интересовало. Более того, он не имел в боевых искусствах никакой степени и говорил, что пояс — только свидетельство и без практического умения ничего не значит и пригоден лишь для поддерживания штанов.

Ли не любил и показательных выступлений, отрицательно относился к разбиванию предметов, хотя ударом обладал мощнейшим: он считал, что крушить доски и кирпичи бессмысленно, так как они не могут ответить (в фильме «Войти в дракона» он произносит в лицо сопернику, только что с угрожающим видом расколовшему одним ударом доску, такие слова: «Доски не дают сдачи»).