Смятение - Даниэла Стил

Дуг усмехнулся:

— Так, значит, это правда?

— Это не правда, и тебе прекрасно это известно. Самое простое — свалить вину на кого-нибудь другого. Ты просто не хочешь признавать, что мы сами разрушили наш брак и нашу семью и никто нам в этом не помогал. Обвинять человека, с которым я несколько раз разговаривала по телефону, по меньшей мере глупо. Если ты действительно хочешь знать, кто виноват в том, что мы расходимся, пойди взгляни в зеркало!

На следующее утро Дуг собрал свои вещи и уехал. Перед тем как снести вниз последний чемодан, он сказал Глэдис, что снимет квартиру в городе и что хочет видеть детей по выходным. Она вдруг поняла, как много вопросов им еще предстоит решить. Вот, к примеру, как часто Дуг будет видеться с детьми, где будут происходить эти встречи, какую сумму он будет выплачивать ей в качестве алиментов — обо всем этом они еще не разговаривали. Глэдис не без оснований опасалась, что договориться с ним будет непросто.

После ухода Дуга Глэдис никуда не выходила целых пять дней. Теперь вся ответственность за благополучие детей неожиданно оказалась целиком на ее плечах, и Глэдис чувствовала себя крайне неуютно. Единственным, кто мог ее хоть как-то поддержать, был Пол, но он, как назло, не звонил.

Когда прошла неделя, Глэдис позвонила ему сама, и они долго разговаривали. Джессика все еще злилась на мать, но остальные, похоже, начинали понемногу привыкать к своему новому положению. К тому же в субботу Дуг, как и обещал, приехал, чтобы повести детей в кино, и это было очень кстати. Дети начали понимать, что мир не рухнул и отец по-прежнему их любит.

Но Глэдис этот визит не принес никакого облегчения. Дуг даже ни разу не посмотрел в ее сторону. Когда же Глэдис, собравшись с духом, спросила, не зайдет ли он после кино, чтобы поговорить, он сказал холодно:

— Мне не о чем с тобой разговаривать, Глэдис. Все, что нужно, ты узнаешь от моего адвоката. Кстати, ты нашла юриста, который будет представлять твои интересы?

Глэдис покачала головой. Странно, но она оказалась совершенно не готова к тому, что произошло. Ей даже в голову не пришло позаботиться об адвокате. Сейчас ей нужно было только время — много времени, — чтобы преодолеть в себе неуверенность и страх перед будущим, побороть привычку, связывавшую их с Дугом на протяжении стольких лет, и отбросить прочь пустые сожаления о том, чего все равно нельзя было вернуть.

Точно так же и Полу необходимо было время, чтобы принять смерть Седины как нечто свершившееся и реальное. И он понимал это, но от этого ему было не легче. Он по-прежнему метался по Средиземному морю в поисках места, где ему было бы не так тяжело. Звонок Глэдис застал его на юге Франции, на Антибах. Когда они снова начали регулярно перезваниваться, разговоры благотворно подействовали на обоих. Во всяком случае, к концу января Глэдис чувствовала себя уже намного лучше. Она даже связалась с адвокатом по бракоразводным делам, которого порекомендовала ей Мэйбл.

— Послушай, что же все-таки произошло? — как-то спросила у нее Мэйбл.

— Не знаю толком, — ответила Глэдис честно. — Дуг не хотел, чтобы я работала, и доводы приводил такие, что я просто на стенку готова была полезть. Я пыталась что-то доказать, он ничего не слушал. А дальше все пошло вразнос. Знаешь, я порой удивляюсь, как мы прожили вместе столько лет, и даже чувствовали себя счастливыми…

— Глядя на вас, я всегда думала: вот кому повезло, — призналась Мэйбл. — Ты и Дуг казались мне просто идеальной парой.

— Мне тоже так казалось когда-то, — грустно сказала Глэдис. — И в конце концов эта уверенность и сыграла со мной скверную шутку. Должно быть, идеальных браков просто не существует. Боже мой, стоило мне однажды настоять на своем, и все рухнуло.

— А ты… ты не жалеешь об этом? — осторожно поинтересовалась Мэйбл.

— Иногда. Но я думаю, чему быть, того не миновать. Не на этом, так на чем-нибудь другом мы бы споткнулись. Нельзя все в семье полностью подчинить интересам одного человека.

— И что ты собираешься делать дальше? — спросила Мэйбл, подумав вдруг о своем собственном браке. Он никогда не был особенно благополучным, однако мысль о разводе ни разу не приходила ей в голову. И теперь, глядя на Глэдис, чья семейная жизнь всегда вызывала у нее острую зависть, Мэйбл вдруг испугалась, что и с ней может случиться что-нибудь подобное. Глэдис пожала плечами;

— Не знаю, просто жить…

— Как ты будешь жить — вот я о чем спрашиваю. Например, как вы поступите с домом? Будете вы его продавать или нет?

— Дуг говорит, что нет, во всяком случае — пока. Он сказал, что я могу жить в нем до тех пор, пока дети не вырастут и не поступят в колледж или университет. Или до тех пор, пока я не выйду замуж. — Глэдис криво улыбнулась. — Что весьма маловероятно, если только мною не заинтересуется Дэн Льюисон…

Это, разумеется, была шутка. Во всем Уэстпорте не нашлось бы ни одного мужчины, с которым Глэдис захотелось бы встречаться.

— Какая ты храбрая, Глэд! — воскликнула Мэйбл, не скрывая своего восхищения. — Я бы никогда не решилась развестись с Джеффом, хотя постоянно ворчу и жалуюсь, какой он нудный.

— Думаю, что в моем положении ты поступила бы точно так же, и храбрость тут ни при чем. Дуг просто загнал меня в угол. Что касается тебя и Джеффа, то… ты, мне кажется, любишь его гораздо больше, чем готова признать.

— Да, насмотревшись на тебя, я готова просто расцеловать своего зануду, — сказала Мэйбл с непритворным ужасом. Глэдис ободряюще ей улыбнулась.

— Возможно, это самое правильное решение, Мэйбл.

Сама она уже ни о чем не жалела. Да, ей будет очень трудно, особенно вначале, но уж как-нибудь. Свобода, которую она получила, позволяла ей заниматься любимой работой. Глэдис ни минуты не сомневалась, что сумеет организовать жизнь так, чтобы у нее оставалось время на выполнение небольших заданий Рауля.

В феврале Рауль действительно позвонил ей и отправил в Вашингтон — взять интервью у первой леди и сделать несколько фотографий. Это, разумеется, было не так интересно, как побывать на театре военных действий, но зато это было недалеко и помогало поддерживать рабочую форму. Потом Глэдис побывала в Кентукки, где она сделала интересный репортаж о старых угольных шахтах. Вкупе с обычными домашними заботами это почти не оставляло ей времени на то, чтобы общаться с соседями, однако от Мэйбл Глэдис узнала, что Дуг не только снял в Нью-Йорке квартиру, но и сошелся с какой-то женщиной, у которой было двое детей от первого брака. По слухам, он начал встречаться с ней меньше, чем через месяц после того, как ушел из семьи. Глэдис поняла, что Дуг не терял времени даром. Мэйбл утверждала, что эта женщина никогда не работала, любила поболтать, обладала пышным бюстом, длинными ногами и была очень хороша собой. Сама Мэйбл никогда ее не видела, но трое ее друзей хорошо знали Таню Либерман и описали ее во всех подробностях, зная, что эти сведения непременно дойдут до Глэдис.