Волчья стая - Сурен Цормудян

— А как это сделать? — спросил Крылов.

— Очень просто. Желательно иметь при себе какие-нибудь ненужные металлические предметы. Взять в руку и разжать ладонь. Если предмет улетит, то в сторону аномалии. Определять на расстоянии можно по колебаниям стрелки компаса. Она реагирует сначала слабо, а потом сильнее, уже с сорока шагов. Еще можно метать предметы, желательно не ржавые, потому что ржавчина не магнитится и не искрит. Взял, например, кусок арматуры и бросил в подозрительную сторону. Если он пролетел и просто упал — значит, траектория чистая. Если она вдруг изменится, если увеличится или снизится скорость полета или предмет заискрится и засветится, то аномалия есть. Есть старинный способ, описанный в умных книжках: метание болтов, гаек и металлических шайб. Рыскуны их с собой носят мешками. Но надо следить внимательно, если прошляпил — бросай новую. Лучше всего к этим гайкам привязывать яркие матерчатые ленты. Вблизи от электромагнитных аномалий можно слышать гул и чувствовать запах озона, но не всегда. В таких аномалиях иногда рождаются шаровые молнии. Они тянутся к металлическим предметам, поэтому нужно бросить навстречу что-то железное. Самые хреновые — голубые молнии. Они могут уклониться от брошенного предмета и устремиться прямо на вас.

— То есть реагируют не на железо, а на живое существо?

— Именно. С пятидесяти шагов. Если угодил в магнитную аномалию и чувствуешь, что не можешь удержать оружие, аж руки выворачивает, то немедленно брось и беги, иначе погибнешь. Тут уж лучше со стволом расстаться. Но и без оружия в Чертогах долго не протянуть, там обитает всякая нечисть. Мутанты. Иногда они выходят в ареалы, когда мигрируют из зоны в зону, но наиболее комфортно чувствуют себя именно в сумеречных зонах. Очень опасные твари, даже если размером с кошку. Еще иногда встречаются растения с большими сочными плодами. Их ни в коем случае нельзя трогать, а тем более есть. Также избегайте стоячей воды, мхов, лишайников и белесого налета на чем угодно. Это либо радиоактивное заражение, либо химия.

— Блин. — Крылов запустил руку под капюшон и почесал голову. — Вроде понятно.

— Тахо, ты понял?

— Вилко, — ответил Малон.

— Что?

— Понятно. Нам туда. — Малон указал в сторону западного района города.

— Это еще почему? — удивился Полукров.

— Потому что Соловей назначил меня главным. Ведите на запад.

— Вот говнюк, а, — негромко сказал Ходокири. — Слышь, горец, давай его грохнем при случае?

— Тогда я его боты себе заберу, — еле слышно ответил Мустафа. — Козырные колеса и, кажись, мой размер.

— А я стволы.

— Я и Булава направляющие, — подытожил Артем. — Крылов и Тахо идут следом. Замыкают Засоль и Ходок. Двинули.

Ливень смягчил свой гнев и был уже не так щедр на потоки воды. Однако дождь еще продолжался, лишь менее обильный. Большие пузыри, возникавшие в лужах и тут же погибавшие под безжалостной бомбардировкой дождевых капель, предвещали длительное ненастье.

Бойцы продолжали двигаться намеченным маршрутом. Иван и Артем постоянно поглядывали на свои ручные компасы, проверяя наличие аномалий. Малон Тахо молча сверялся со своим прибором, имевшим прямоугольную форму и снабженным дисплеем.

Город был невысокий. Среди зданий, оставшихся от прежнего мира, преобладали двух- и трехэтажные. Встречались и жилые дома в пять этажей, но редко, а по северной окраине, где проходила группа, были разбросаны и вовсе одноэтажные строения. Здесь обошлось без ядерного удара, который стратеги сочли чересчур дорогостоящим для столь жалкого района. Основные разрушения были вызваны лихолетьем послевоенных лет и самим временем. Но город превратился в Чертоги, и это означало, что чем-то по нему все же ударили. Только вот чем, никто толком не знал.

— Эй, рейтары, — послышался тихий голос Крылова.

— Чего? — Полукров чуть повернулся.

— Как влияет дождь на эти аномалии?

— Никак. Иногда создается впечатление, что природа со всей этой чертовщиной в полных ладах и гармонии, а люди — главные враги. Зверушки тоже попадают в эти капканы, но реже. Люди куда бестолковей. Правда, во время дождя в электромагнитной аномалии может возникнуть дуга. Ну, свечение такое, голубоватое. А в грозу оттуда шаровые молнии сыплются, как пчелы из улья.

— Ясно. А что за мутанты?

— Да мелочь в основном. Крысавры. Большие такие крысы с зубами, как у черта, и короткими хвостами. Одна или две не опасны, а вот когда их соберется пара десятков, тогда нападут. Еще есть струхнулы, это белые летучие мыши. Они только пугают, хотя в спящего могут вцепиться, и он не почувствует укуса. Одна тварь может выпить до полулитра крови. Ну а если их несколько, отсосут все похлеще Пашиных подружек.

— Эй! — вскинулся Ходокири.

— В общем, смерть верная. Еще есть няшный гемотом, — продолжал Полукров. — Для людей он безвредный, в отличие от других гемотомов. Их еще гемокисами зовут. Такой пушистый, со смешной рожей, охотится на струхнулов, которые крови уже насосались и повисли в укромном месте. Летать с надутым кровью пузом тяжело, и они это переваривают пару часов. В такие моменты струхнулы уязвимы, и няшки этим пользуются. Ну и насекомые всякие водятся. Самые опасные — клещи, поэтому в траву лучше не соваться. Прикрывать запястья, потуже шнуровать ботинки и периодически осматривать себя. Они маленькие такие, красные. А крупных мутантов здесь нет, зона маленькая, баланс нарушится. В природе, даже такой, все держится на балансе.

— Надо туда свернуть, — сказал Тахо.

— Куда? — Артем взглянул на него.

— Туда. — Тот указал рукой в глубь города, глядя на прибор.

— Слышь — а что это у тебя, детектор какой-то? — спросил Иван. — Он показывает, где самолет?

— В каком-то смысле.

— А зачем тогда бойцы Юрьича ищут вокруг города, если у тебя есть штука, которая поиски облегчает?

— Они ищут тех, кто его сбил. Ну, ведите! Почему стоим?

— Пошли, — недовольно проворчал Артем. Ему очень не нравилась скрытность этого незнакомца. Как, впрочем, и сам Тахо.

Метров через сто им явилась странная картина: груда искореженного железа, не то удерживаемая неведомой силой, не то сросшаяся от ржавчины. Весь этот хлам, разорванный в мелкие клочья — машины, металлоконструкции, фонарные столбы, — образовывал теперь несколько дуг, вросших в землю. Их основания сходились, вершины топорщились веером. На периферии дуги были меньше и увеличивались к центру, всего их насчитывалось девять. Центральная, самая большая, была около десяти метров в высоту.

— Внимание. — Артем поднял руку. — Тут сильная магнитная аномалия. Надо обойти это место.

Группа двинулась через заросший бурьяном двор. Послышался обеспокоенный голос снайпера:

— Эй, а вы говорили, что в траву нельзя, там клещи и все такое.

— Клещи наиболее опасны, когда просыпаются от зимней спячки, а потом — когда вылупляются из личинок, то есть весной и осенью, — объяснил Булава. — Сейчас они малоактивны, тем более в дождь.

Обойдя неприветливое место, группа вновь зашагала по менее опасным открытым участкам.

— Откуда вообще такие места берутся? — тихо спросил Крылов.

— Аномалии? — Полукров чуть повернулся.

— Ну да. Как они возникают?

— Да черт его знает. Много всяких вариантов предлагали. Вроде как у Земли сильное магнитное поле, типа железное ядро внутри крутится быстрее, чем кора, и генерирует какое-то поле, а то влияет на геологические процессы. А там, где земную поверхность сильно потрепало войной, появились как бы свищи. Ну, или нарывы. И будто бы железное ядро должно быть изолировано, как было раньше, но с планетой случилось что-то неладное, вот и гноятся эти нарывы. Это теория Кавая.

— Теория чего?

— В каком-то европейском Оазисе живет мудроголовый ученый, Альберто Кавай. Постоянно выступает по телевидению со всякими рассуждениями.

— Никогда не смотрел телевидение, — проворчал снайпер. — То есть телевизор-то я видел, а вот передачи…

— Не много потерял. В районах, которые поближе к Оазисам, иногда ловят трансляцию. Говорят, там полная хрень творится на экране. Хотя бывают интересные вещи — например, этот профессор…

— Я слышал, что он вообще мутант, — встрял Мустафа.

— Да нет, — махнул рукой Артем. — Инвалид он. В кресле сидит на колесиках. Вроде даже шевелиться не может, а к голове припаян речевой синтезатор, потому как даже и не говорит сам. Вот ведь тоже, казалось бы, жизни никакой, а он все мозгами шевелит, какие-то формулы и теории выводит. Еще и проповедует их. Говорят, что он вообще самый умный на Земле.

— Брехня все это, — проворчал Ходокири. — Пропаганда корпораций, на которые он работает.

— А как он может работать, если парализован? — удивился Крылов.

— Мозгами, дружочек. Головой тоже можно работать. А порой даже нужно, — усмехнулся Павел.