Девять миров свободы 4 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис

Марвин хлопнул молодого коллегу по плечу и поздравил с окончанием небольшой командировки.

– Как, уже все? – удивленно заозирался Славик.

– За разговорами время быстро пролетает. Вчера из точки А дошли до точки Б. А сегодня обратно. И теперь домой.

«Ответвления бывают и в физическом мире. Это довольно сложно принять и понять, но нужно понимать, что это же ответвление имеет свою копию или корни в астральном мире. Поэтому часто люди во снах могут попадать в миры этих мастеров и в них подвергаться мутации сознания. Зачастую эта мутация негативна, а значит, если вдруг окажетесь в таком мире, нужно постараться уйти оттуда или проснуться, чтобы вами не сманипулировали.

Потому что эти сны обычно представляют собой кошмары, да и если сны воспринимаются как нечто хорошее, вас все равно держат и берут вашу энергию, и вы будете очень долго о них думать. Возможно, сны будут повторяться – это значит, что существа, мастера пытаются через астральный план общаться, наладить контакт, а в дальнейшем привести вас к себе, в эту квартиру, чтобы под каким-нибудь предлогом заставить вас обернуться в одной из комнат. Может, говорят, что сделают какой-то ритуал и кто-то появится рядом.

Хотя иногда это делается простым способом. Приходит человек. Ему говорят, что сейчас он пройдет очень дорогую инициацию. Он должен сделать что-то нужное для них, для организации и тогда сможет пообщаться с умершими мастерами. Его садят на стул, велят закрыть глаза, посмотреть, чтобы комната была закрыта. Человек несколько раз оборачивается на стуле и видит, как за столом появляются шесть-семь человек в черных балахонах. Ему говорят, что это умершие мастера. Но на самом деле эти мастера находятся в этой же квартире, но в том мире, в ответвлении кармана, и когда его повернули, его переместили.

В дальнейшем разговор может идти по разным руслам, могут происходить разные события, и не всегда человеку дадут вернуться обратно. Поэтому с такими вещами и нужно быть крайне осторожными».

Из дневника Марвина

Глава 10. Таблицы мироописания

«Мы со Славиком часто и подолгу путешествовали по ответвлениям городов для поиска людей, которые там пропали. У нас было много времени, которое мы тратили на разговоры. Славик так и остался любопытным парнем, постоянно расспрашивающим меня про какие-то глобальные вещи, о которых я знать ничего не знаю. Он часто упоминал о добре, о зле, о свете и тьме, думаю потому, что он, как и все мы, знаком с этими понятиями с детства.

Он любит докапываться до сути вещей, поэтому мне пришлось подробно объяснять ему, что такое микромир и иллюзорный мир.

Например, я долго рассказывал ему про такую ситуацию.

Некоторые люди – даже не люди, а созданные ими некие энергоинформационные каскады, вроде учений или чего-то подобного, которые не являются истинными, – могут создавать у человека в голове свой мир. То есть у каждого человека отдельно, еще не достигшего стадии высокого познания, есть свой мир. Он относится к понятиям тем или иным способом. Все понятия у него объяснены: что-то для него значит работа, что-то – учеба и так далее. Такая таблица мироописания есть у каждого человека, и находится она в голове».

Из дневника Марвина

– Так и откуда эта таблица берется в голове? – Славик, конечно же, никогда не упускал возможности скоротать путь за разговором.

– Логично же, что мы впитываем ее извне. Когда мы рождаемся, то сначала слышим родителей, старших братьев или сестер, потом воспитателей, школу, друзей. На нас влияют и различные книги, которые мы читаем. Мы как губка впитываем все, пытаемся фильтровать и что-то принять, но, по сути, мы оперируем только готовой информацией, которая поступает к нам от кого-то.

Этот кто-то – не всегда человек бескорыстный, не всегда хочет научить нас чему-то. Порой из-за этого людям приходится довольствоваться впитанной и синтезированной извне информацией, которая является ложной. Она создает в голове ложную картину мира, поэтому этот мир можно назвать маленьким, ведь он не соответствует тому объективному миру, который есть на самом деле вокруг, который не зависит от мнения окружающих людей. Так и получается, что у каждого человека свой микромир в голове.

– Даже у меня? – ошарашенно спросил Славик, на что Марвин лишь многозначительно хмыкнул.

– У тебя, у всех остальных, кто не прошел путь осознания, не вышел в понятия, которые живут объективно. Да и сделать это не всегда возможно, ты же помнишь, что я говорил до этого? Вся информация, как красиво бы она ни звучала, сколько бы ни стоила, на чем ни была бы записана – на кожаных скрижалях или еще чем-то, она написана кем-то, кто не факт, что подключен к настоящему, истинному источнику. А если и подключен, то где гарантия, что в его планы входит передача чего-то конкретного, важного, интересного именно для этих занятий?

Марвин еще долго рассказывал Славику обо всем этом. И тот в конце концов понял, что именно старший коллега пытался до него донести.

– Получается, что воспитание – зло, получается, что мы все становимся какими-то… ракушками! – горячо воскликнул Славик. – Уж лучше брать ребенка как эксперимент, помещать в простой комнате и ничему не учить. А еще никого не допускать к нему и учить только важным, основным понятиям.

– А где ты возьмешь эти важные понятия? Где возьмешь вообще какие-нибудь понятия, чтобы этого ребенка чему-то научить? – Марвин немного удивился словам молодого коллеги. – Это кощунство, так делать ни в коем случае нельзя! Ведь это приведет только к тому, что человек станет инвалидом, ведь он не сможет учиться работать своим мозгом. До двенадцати лет нет ничего плохого, что человек впитывает какие-то более-менее нормальные социальные понятия. Он учится ходить, говорить, разговаривать, читать сказки, книги – это все хорошо. Но вот после двенадцати желательно, чтобы его обучением занимались уже мастера. И найти таких мастеров даже для тебя, Славик, было бы здорово! Ты бы просто отбросил все, что знаешь, не сразу, конечно, это все не быстро делается, и они бы каждый день обучали тебя. Рассказывали бы, как выглядит это понятие в твоем маленьком мире и как оно на самом деле обстоит в объективном мире. Пытались бы тебе показать, да так, что ты и сам