Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы Саша? Александра Крутова? – спросил он у девушки, показывая им свое удостоверение и представляясь.
Она молча кивнула.
– А вы? – Андреев перевел взгляд на парня.
– Я Григорий – хозяин всего этого, – широко развел тот руки в стороны.
– И у вас отношения? – сощурился он в сторону одновременно утвердительно кивнувших Саши и Григория. – Как же так, Александра? Утром съехали от своей подруги, с которой у вас три года были отношения. А уже к обеду поменяли ориентацию?
– Это мое личное дело. Что-то еще интересует?
Полная девушка Саша прошла мимо капитана, вальяжно виляя задом. Выкатила из-за стола старое офисное кресло с порванной обивкой. Села, не стесняясь, широко раскинув ноги.
– Вы вообще зачем здесь? Ангелина нажаловалась?
– А вы ее обидели?
– Ну… Как сказать?.. – она сделала губы «уточкой», став жутко несимпатичной. – Скажем, она не ожидала от меня такого вероломства. А мне надоело вечно барахтаться в ее проблемах. Что ни день, то проблемы! То ухажеры какие-то «левые» за ней увяжутся после смены в клубе. То старый пень повадится в гости. Сидят как голубки, воркуют. А потом их обоих полиция на допросы таскает. Мне оно надо?
– Что за старый пень?
Дима оперся поясницей о верстак, встав так, чтобы видеть их обоих – и Александру, и Григория. Они же без конца переглядывались, ухмылялись и перемигивались.
– Да из соседнего дома. Сергей какой-то.
Андреев нашел в телефоне фотографию Золотова, показал ее Саше. Она утвердительно кивнула.
– Он.
– Что их связывало?
– Ой, вот не знаю, – фыркнула она почти весело. – У нее и спросите. В общем, мне все это жутко надоело, и я съехала.
– Не к женщине, к мужчине? – с ухмылкой уточнил Дима. – Вот какие бывают в жизни метаморфозы, да, Саша?
Она промолчала, возвращая ему его ухмылку – ядовитую, холодную.
– А вас не смущают отношения с лесбиянкой? – обернулся он к Григорию.
– Меня все устраивает, – ответил он слишком быстро.
Но что-то в его лицо дрогнуло, а замысловатая татуировка на груди съежилась, так стремительно он свел плечи.
– И на общественное мнение плевать? Начнут ведь шушукаться. Пальцем тыкать. И среди клиентов наверняка найдутся ярые противники однополой любви. И вы их тогда точно недосчитаетесь.
– Вам пора! – заметно напряглась Александра, неуклюже вставая со стула. – Мы ничем не можем вам помочь. К Ангелине я не вернусь.
– Я здесь не за этим, – сделал Дима строгое лицо. – Меня интересует, в котором часу вы покинули квартиру в вечер убийства?
– Как всегда, где-то около пяти. Здесь была уже в начале шестого.
– И больше не возвращались?
– Почему же, возвращалась, когда закрыли здесь все.
– В котором часу?
– Пуфф… – запыхтела Саша, закатывая глаза. – После одиннадцати, да, Гриш?
– Я не помню, – снова слишком быстро ответил Гриша, даже не успев подумать для приличия. – Но уходили вместе, когда уже было совсем темно. А что такое?
– Ничего. Обычная проверка. – Он сделал несколько шагов к узкой двери в больших железных воротах гаража, но остановился. – Вы вот прямо в пять и отключили звонок?
– Какой звонок? – она стремительно облизнула губы.
– Звонок на входной двери вы отключили, когда уходили?
– Да, я.
– А Ангелина уже спала?
– Не знаю. В спальне была, за закрытой дверью. А спала она там или нет, не могу знать. Я просто к ней не заходила. И вообще, мы больше с ней не вместе. И вопросов о ней не хочу. На этом все.
Глава 10
– Золотов Сергей Иванович?
Одернув узкое трикотажное платье, обтягивающее ее слишком тесно, Хмельнова остановилась в метре от мужчины, маетно слоняющегося вдоль ворот следственного изолятора. Невысокий, худой и узкоплечий. В черной футболке и узких светлых джинсах. Глубокие залысины, татуировки, морщины, взгляд тяжелый, исподлобья. Она не была сильна в кинесике, занимающейся изучением мимики и жестов человека. Но почему-то сразу угадала, что мужчина чего-то боится. Не ее – нет. Чего-то извне. Или того, кто находится сейчас по ту сторону ворот?
– Вы боитесь встречи с дочерью? – попробовала она угадать. – Не знаете, как она воспримет ваше воскрешение из мертвых?
– Не я это придумал, – отреагировал он весьма вяло. – Клавдия решила меня похоронить раньше времени. Ее грех.
– А так-то вы бились за дочь! – фыркнула недоверчиво Хмельнова. – Пытались навязать свою помощь. Хотели оградить от проблем и материальных сложностей!
– Нет. Ничего этого не было, – неуверенно глянул он на нее и вдруг насторожился: – А вы, собственно, кто?
– Разрешите представиться… – чуть манернее, чем требовалось, проговорила Хмельнова и полезла в сумочку за удостоверением.
Тут же выругала себя. Чего она выпендривается перед этим старым зэком? Платье неуместное надела.
Да, у нее сегодня выходной. И да, хотела немного позлить сына, который вдруг ни с того ни с сего остался ночевать дома. Будто отправляется на свидание. Будто и без него ее жизнь имеет смысл.
А вот и не имеет! Она скучала по нему до слез, хотя это дело презирала с детства. И готовить перестала. И даже кофе свой дрянной не варила. Купила банку растворимого.
А сын, если и удивился, вида не подал. Даже не спросил: куда она отправляется в такую рань в нарядном платье. Зря старалась, пытаясь вызвать его интерес.
– Чего здесь? – кивнул Золотов, внимательно прочтя ее удостоверение, которое она держала на уровне его глаз. – Тоже дочку мою встречаете? Так могли бы и в понедельник с ней увидеться. Выходной небось сегодня. Ах, попробую угадать! – Он искусственно изумился, прижал руку к груди. – Вы ради меня здесь! Не могли найти нигде. Сообразили, что дочку я непременно встретить приеду, вот и явились, товарищ подполковник. Только вот платье… – он оценивающе скользнул по ее телу взглядом. – Это лишнее. Тут вы перестарались. Стар я стал для того, чтобы оценить ваши прелести.
Она готова была сквозь землю провалиться. Но, мягко рассмеявшись, погрозила ему пальцем и соврала:
– Не обольщайтесь, Золотов. У меня свидание. Но не здесь и не с вами.
– Я – попутно? – с пониманием кивнул он.
– К тому же вы явно преуменьшаете свои достоинства. – Она выразительно глянула. – Вы все еще пользуетесь спросом у молодых обольстительниц. Встречаетесь с ними. Подолгу уединяетесь.
– Не припомню, – он скупо поджал губы.
– Так я напомню. – Хмельнова была сама любезность, хотя шлепнуть старого зэка по макушке хотелось остро. – Баловнева Ангелина. Танцовщица из ночного клуба.
– А, Ангел. Так бы сразу и сказали, а то я стою, думаю,
