Избранные произведения в двух томах: том I - Нина Артюхова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Вовки защекотало в носу.
— Вот ты, мама, все время на ребят нападаешь, — повернулся к бабушке папа, — ты говоришь, что ребята растут грубыми, хулиганят, дерутся. Вот перед тобой мальчик, школьник, пионер, который недаром носит красный галстук. Увидел девочку в беде, догадался, что нужно сделать, помог ей.
Бабушка покачала головой.
— Тот хулиган, который бросил в нее камень, тоже небось был с пионерским галстуком, — сказала она. — Удрал себе преспокойно и оставил бедную девочку всю в крови.
— Да будет вам! — вступилась мама. — Вечно спорят.
Вовка поднялся с кресла и стал прощаться, ни на кого не глядя. Лицо его пылало. Его благодарили. Наташин папа приглашал его заходить, обещал показать интересные книжки.
Глаза девочки ласково блеснули из-под белых бинтов.
— Приходи, Вова!
…Вовка вышел на улицу. Он шел медленно, засунув руки в карманы и опустив голову. Подойдя к своим воротам, остановился.
Нет, уйти так невозможно! Круто повернулся и снова зашагал к Наташиному дому. Целую минуту, а может и больше, простоял он около двери.
Наконец позвонил. Ему открыл папа.
— Вова! Забыл что-нибудь?
Вовка вошел в переднюю.
В раскрытую дверь Наташиной комнаты он увидел, как бабушка поливает цветы у окна. Один горшочек взяла в руки и разглядывает, надев очки… Круглый зеленый кактус похож на маленького сердитого ежа.
Вовка откашлялся и заговорил не своим, каким-то тонким и хриплым голосом.
— Скажите ей, — он показал в сторону окна, — скажите ей, что камень через забор бросил я… нечаянно попал в вашу Наташу, но не удрал никуда…
Голос его сорвался.
Вовка метнулся к двери, чувствуя, что слезы близко. Папа остановил его за плечи, повернул к себе лицом и крепко, по-мужски, сжал ему руку.
А бабушка улыбнулась своему кактусу, и даже из передней было видно, что лицо у нее стало совсем доброе.
Трусиха
Валя была трусиха. Она боялась мышей, лягушек, быков, пауков, гусениц. Ее так и звали — «трусиха».
Один раз ребята играли на улице, на большой куче песка. Мальчики строили крепость, а Валя и ее младший братишка Андрюша варили обед для кукол. Валю в войну играть не принимали — ведь она была трусиха, а Андрюшка для войны не годился, потому что умел ходить только на четвереньках.
Вдруг со стороны колхозного сарая послышались крики:
— Лохмач с цепи сорвался!.. К нам бежит!..
Все обернулись.
— Лохмач! Лохмач!.. Берегись, ребята!..
Ребята бросились врассыпную. Валя вбежала в сад и захлопнула за собой калитку.
На куче песка остался только маленький Андрюшка: на четвереньках ведь не уйдешь далеко. Он лежал в песочной крепости и ревел от страха, а грозный враг шел на приступ.
Валя взвизгнула, выбежала из калитки, схватила в одну руку совок, в другую — кукольную сковородку и, заслоняя собой Андрюшу, стала у ворот крепости.
Огромный злющий пес несся через лужайку прямо на нее. Он казался коротким и очень широким. Он не лаял, а как-то всхрапывал при каждом прыжке. Вот уже совсем близко его оскаленная, клыкастая пасть. Валя бросила в него сковородку, потом совок и крикнула изо всех сил:
— Пошел вон!
— Фьють! Фьють, Лохмач! Сюда! — Это сторож бежал через улицу наперерез Лохмачу, Вале на выручку.
Услышав знакомый голос, Лохмач остановился и вильнул хвостом. Сторож взял его за ошейник и увел обратно к сараю.
На улице стало тихо. Ребята медленно выползали из своих убежищ: один спускался с забора, другой вылезал из канавы… Все подошли к песочной крепости. Андрюша сидел и уже улыбался, вытирая глаза грязными кулачонками.
Зато Валя плакала навзрыд.
— Ты что? — спросили ребята. — Лохмач тебя укусил?
— Нет, — отвечала она. — Он не укусил… Просто я очень испугалась…
Новые соседи
— Ребята, вам задавали что-нибудь на каникулы? Задачи? Вот и хорошо. Расскажите мне…
Елена Павловна обвела взглядом класс.
Сорок незнакомых учеников. Они еще почти неотличимы друг от друга. Сорок незнакомых фамилий в классном журнале. А впрочем…
— Северцева Наташа!
Где-то она слышала эту фамилию совсем недавно.
Румяная девочка с длинными светлыми косами радостно улыбнулась и вышла к доске.
«Хорошо выучила урок», — подумала Елена Павловна.
Но где же она встречала эту девочку раньше?
Особенно знакомыми были глаза, светло-серые, какие-то очень ясные и приветливые.
Мел поскрипывал о доску, буквы и цифры выстраивались правильными рядами, как хорошо обученные солдаты, без торопливости, но и не медленно.
Елена Павловна перелистала журнал. Против фамилии Наташи Северцевой почти одни пятерки, редко-редко четверка попадется.
Наташа провела через все черное поле своих аккуратных солдатиков. Вот и скобки благополучно раскрыты.
Она написала ответ.
В глазах нетерпеливая просьба: «Ну, еще! Еще что-нибудь спросите!»
Елена Павловна сказала, усмехнувшись:
— Очень хорошо. Садись. Достаточно.
После уроков Елена Павловна немного задержалась в учительской. Набралась порядочная стопка тетрадей, даже в портфель не поместилась.
На улице было мало народу. На весеннем шоколадном снегу бесчисленные следы маленьких ног, веером разбегающиеся от школы.
Кудрявился дым над заводской трубой. Новые дома стояли лицом к солнцу, поблескивая широкими окнами и балконными дверями.
«Совсем иначе стали строить, — подумала Елена Павловна. — Какие дома: красивые, разнообразные!..»
Она остановилась у перекрестка, чтобы поудобнее взять тетради, но мешал портфель.
— Елена Павловна, давайте я тетради понесу!
Торопливые шаги.
Наташа Северцева решительно и осторожно завладела тетрадями.
— Вам нравится наш город?
— Очень!.. Наташа, послушай, мне знакомо твое лицо. Где-то мы уже встречались с тобой. Ты не заходила в школу во время каникул?
— Нет, я на всю неделю к бабушке уезжала.
— Тебе по дороге со мной?
Они перешли улицу и уже подходили к новым домам.
— Все-таки, мне кажется, я тебя уже где-то видела. Или ты похожа на кого-нибудь.
Наташа засмеялась:
— Это вы моего папу видели. Я на него, говорят, очень похожа. А я вчера от бабушки приехала поздно и сейчас же спать легла. — Она пояснила: — Ведь мы в одной квартире живем.
Елена Павловна тоже засмеялась:
— Так ты Александра Михайловича дочка? То-то, я смотрю, и фамилия как будто знакомая.
Ей вспомнилось, как четыре дня назад она при слабой помощи сынишки Вовки тащила по лестнице тяжелый чемодан.
Вдруг хлопнула дверь на третьем этаже; ее будущий сосед быстро сбежал им навстречу: «Позвольте, я отнесу!» — и решительно взял чемодан.
Он не случайно встретился с ними на лестнице: он вышел, услышав или увидев из окна, как подъехала машина к дому.
Вместе с шофером он носил вещи, а поставив последнюю корзину в коридоре, сейчас же исчез в своей комнате.
Да, девочка очень похожа на него. И глаза, и манера говорить, и милая готовность помочь, не дожидаясь, когда попросят об этом.
Войдя в переднюю, Наташа положила стопку тетрадей на столик около зеркала, улыбнулась еще раз и убежала к себе.
Елене Павловне нравился город, и школа, и новая квартира в новом доме, и очень понравились ее новые соседи.
* * *Вовка сидел на подоконнике, смущенно болтая ногами. Елена Павловна разглядывала Вовкин табель и укоризненно качала головой.
Вовка принес первую отметку: три с минусом по арифметике — бесславное начало последней четверти. Особенно унизителен был этот минус. Он как бы намекал в деликатной форме, что Вовка заслуживал откровенной двойки, но двойка не была поставлена просто из снисхождения, для первого раза.
Может быть, и мама думала так; она горестно сказала:
— И тебе не стыдно? Так начинать на новом месте! А еще сын учительницы!
Вовка ответил, водя ладонью по гладкому белому подоконнику:
— Что же делать, мама? Ведь это только так говорится: сын учительницы. Вон Наташкин отец — токарь, а гораздо больше пользы ей приносит.
— То есть как это больше пользы приносит? — недоуменно переспросила Елена Павловна. — Не понимаю, что ты хочешь этим сказать!
— А то хочу сказать, что ты за меня арифметику никогда не делаешь, а твоей хваленой Наташе Северцевой папа каждый раз задачи по алгебре решает и за нее сочинения пишет.
— Какую чепуху ты говоришь, Вова! — возмутилась Елена Павловна. — Наташа — одна из первых учениц в классе.
— Потому и первая, что все с папиной помощью, сама никогда не готовит уроков. Ты, мама, не видишь, потому что дома мало бываешь, а мне-то все видно.