Зона особого влияния - Светлана Литвакова

Вернулась Василиса с нехитрым завтраком, который принесла на медном подносе изумительной красоты.

— Гмуры подарили в прошлом году, — пояснила она, заметив наши восхищенные взгляды. — Они ведь мне родня, вот иногда и балуют подарками.

С аппетитом, поглощая сочную ягоду со свежим хлебом, и запивая все парным молоком, Лариска спросила:

— Василиса, а вы научите меня своим травяным рецептам? Никто лучше альвинов не знает секреты зельеварения!

— Конечно, — с улыбкой кивнула та, — для этого вы и проходите практику в Зоне.

Почему вы называете это место Зоной? — удивилась я. — Разве это не ваш мир?

— Василиса Артуровна не коренной житель Зоны, — пояснила Черепанова. — Она наш сотрудник — доктор философских наук, историк и дочь Артура Викторовича Грофта.

— Вот это да! — выдохнули мы одновременно с Лариской. — Артур Викторович — альв?!

— Представьте себе! — подтвердила Василиса, весело глядя на наши глупые физиономии.

— Но зачем вам история и философия? — с недоумением спросила Лариска. — Вы же волшебница!

— Магия сродни науке, — усмехнулась она.

— В каком смысле? — не поняла я.

— И та и другая направлены к определенным целям, которые тесно связаны с человеческой природой, — пояснила Василиса. — Магия направлена на достижение практических целей. Она, как и наука, имеет собственное техническое оформление. Амулеты, обереги, отвары, настойки, обряды и заклинания вместо научных формул.

— Заклинание — как математическое уравнение, — сообразила Лариска, — только сложнее.

— Вот именно, — подтвердила Василиса, — в заклинании, так же как в уравнении — одна ошибка и оно не сойдется!

— Правда, если ошибешься в заклинании, то можешь такого наколдовать — мало не покажется! — скромно заметила я.

— Это точно! — рассмеялась Василиса.

Пока Лариска с Василисой бродили по ближайшему лугу, собирая только им известные травки, мы с Эльвирой Петровной решали — что делать дальше?

— Придется к Топельнику обратиться, — после долгого раздумья решила Черепанова. — До святок, конечно, далеко, но вдруг уговорим его заглянуть в зеркало.

— Зона меняется, вода мутнеет, болот больше появилось. Водяной зол — может отказать, — засомневалась я.

— Наверняка откажет, — согласилась Эльвира, — придется уговаривать.

— Может ему жертву принести? — осенило меня. — Как положено, по всем правилам!

— А что?! Это идея! Ты молодец, Сашка! — обрадовалась Эльвира. — Василиса поможет его уговорить. Он альвов уважает — они лес и водоемы берегут.

— По осени Водяному лошадь положена. Где искать ее будем? — поинтересовалась я.

— Еще чего! — возмутилась Эльвира. — Гусем обойдется! Мы их спасти пытаемся, а они выпендриваться будут?! Пойдем, — она за руку потащила меня к двери.

Позади дома, метрах в ста, располагался небольшой прудик, заросший камышом и осокой. Оттуда доносилось довольное кряканье уток.

Осторожно раздвинув камыши, мы увидели мирную картину: посреди водоема плавала пара белых лебедей-шипунов, рядом деловито ныряли несколько уток, а у самого берега щипали траву гуси.

Заметив нас, гусак угрожающе вытянул шею и зашипел, оберегая многочисленный выводок.

Гусыня предусмотрительно отплыла подальше, загородив собой десяток почти взрослых гусят, которые, не обращая на нас никакого внимания, щелкали клювами по воде, вылавливая всякую мелочь.

Эльвира что-то зашептала, вытянув руку к воде. Один из гусят послушно подплыл к ней и доверчиво положил голову ей на ладонь.

Взрослый гусак попробовал ущипнуть Эльвиру, но, получив щелчок по носу, величаво отплыл прочь, пытаясь сохранить свое гусиное достоинство.

Без всякого труда Черепанова взяла гусенка на руки, хотя "гусенок" — слабо сказано. Это был гусь! Упитанный гусак, с плотным блестящим оперением, ярко-красными лапами и сильным твердым клювом!

— Килограммов шесть, — на взгляд прикинула Эльвира. — Водяной будет доволен!

— А что он с ним делать будет? — погладила я гусенка по белой шее.

— Не знаю, — Эльвира пожала плечами. — Может, как игрушку оставит, может — сомам скормит.

— Жалко гуся, — я дотронулась до его клюва.

Этот паршивец извернулся и цапнул меня за палец. Я поспешно отдернула руку с выступившими капельками крови, тут же пожалев о своих словах.

К полудню, в сопровождении Василисы, мы добрались до большого озера. В него впадала неширокая речушка, на берегу которой стояла старая полуразрушенная мельница.

Вода в озере была чистой и прозрачной. Где-то на глубине прозрачность переходила в густо-синий цвет, надежно укрывая дно от любопытных взглядов.

Берега, заросшие гибким ракитником, были достаточно крутыми, поэтому мы не смогли спуститься к воде.

— А почему озеро не переполняется? — спросила Лариска.

— Подземные реки, — коротко ответила Василиса. Она наклонилась и, подобрав небольшой камушек, бросила его в озеро, рядом с большим круглым камнем, выступающим из воды и наполовину заросшим мхом.

По воде разбежались круги, но ничего не произошло.

— Нужно попасть по камню, — сказала она, — тщательно прицеливаясь.

— Почему по камню? — спросила я.

— Камень — баюн, — пояснила Василиса. — Особый резонанс. Где бы не находился Водяной — он услышит.

— Ничего себе "баюн"! Он же наоборот, мертвого разбудит! — Лариска подала Василисе горсть мелких камней.

— Если камнем о камень стукнуть, то разбудит. — Василиса опять не попала, неловко бросив камень. — А вот если вечером, после захода солнца, посидеть на берегу, то песню камня можно услышать и уснуть навеки. — Из воды вынырнула молоденькая русалка и, взмахнув хвостом, скрылась в глубине.

Наконец Василисе удалось задеть камень-баюн. Надь гладью озера раздался нарастающий гул. Виски заломило от непереносимого звука.

Минут через пять гул стал затихать, а затем, перейдя в тихий стон, исчез.

Из воды вновь вынырнула русалка и, ловко взобравшись на камень, уселась, наполовину свесив зеленый хвост в воду.

Я впервые видела живую русалку, поэтому с любопытством стала ее рассматривать, сравнивая с описанием в учебнике. Бледное миловидное личико, тонкие голубоватые губы, узкие, почти прозрачные глаза и совсем не зеленые, а белобрысые волосы, прикрывающие обнаженную грудь мокрыми спутанными прядями. Русалка молчала, в свою очередь, внимательно рассматривая нас.

— Позови Хозяина! — приказала Василиса.

В глазах русалки мелькнула насмешка. Она медленно повернула голову из стороны в сторону, что должно было означать отказ, плеснув хвостом по воде.