Алиовсат Гулиев - Он писал историю - Эльмира Ахундова

Алиовсат Гулиев требовал: "Завтра к 9 утра, когда придет на работу Исмаил Гусейнов, все новые материалы, которые за ночь обсудили и переработали, должны быть у него на столе в напечатанном виде, разложенные по экземплярам".

И вот однажды ночью он поручил мне комплектование экземпляров. Четыре экземпляра я скомплектовала, а пятый не комплектуется, не могу найти одного "фонарика". Хожу, ищу повсюду. А к Алиовсат муаллиму пришел его знакомый, они сидят, беседуют, и я стесняюсь подойти и сказать, в чем дело. Остальные девчонки ворчат на меня, я же и их задерживаю, тем более что уже третий час ночи. И вот наконец он заметил мою суету и спрашивает:

- Дилярик, ты что ходишь из стороны в сторону?

Я созналась, что потеряла один "фонарик".

- Что же ты мне сразу не сказала. Мы же этот "фонарик" еще в восемь часов отправили Токаржевскому.

И главное, я-то об этом знала, но так нервничала, что из головы вылетело".

Номинально редколлегия возглавлялась директором института - Зульфали Ибрагимовым. Однако он все время терялся, чувствовал себя не в своей тарелке, и наотрез отказывался начинать заседания редколлегии в отсутствие Алиовсата Гулиева.

По графику, заседание редколлегии должно было начинаться в девять утра. Но так как у Алиовсата Гулиева был собственный режим работы, то и редколлегия обычно начинала свою работу в час.

Диляра ханум вспоминает, как однажды Алиовсат Гулиев не пришел на редколлегию. Встревоженные сотрудники института позвонили домой. Супруга Алиовсат муаллима сказала, что он еще спит. Попросили разбудить его, так как все члены редколлегии собрались и без него не могут начать заседание. Но Ханум Аждар кызы, твердо охраняя покой своего супруга, отказалась будить его. И вот возникла почти анекдотичная ситуация: все - руководство - сидели и ждали, когда старший научный сотрудник Алиовсат Гулиев проснется и приедет в институт. Одни отнеслись к подобной ситуации спокойно, кое-кто тихо возмущался, но тем не менее все ждали.

Эту ситуацию, действительно, можно было бы воспринять как анекдотичную, если бы она не касалась Алиовсата Гулиева. В случае с ним она выглядит совершенно естественной. Ждали Лидера.

Диляра Сеидзаде была одной из наиболее преданных помощниц и учениц Алиовсата Гулиева. Их связывали не только служебные, но и чисто дружеские отношения. Еще в 1952 году, когда отец Диляры ханум - Багир Касумович Сеидзаде - был министром кинематографии Азербайджана, его назначили председателем избирательной комиссии по выборам в Верховный Совет СССР, а в заместители ему дали директора Института истории АН Азербайджана Алиовсата Гулиева. Позже, рассказывая Диляре ханум о знакомстве с ее отцом, Алиовсат муаллим вспоминал:

"Я в Тбилиси, работаю в архиве. Получаю телеграмму, что должен приехать в Баку, так как назначен заместителем председателя избирательной комиссии. Я отложил эту телеграмму в сторону, решил, что у меня сейчас есть дела поважнее. И вдруг получаю от Сеидзаде грозную телеграмму на красном правительственном бланке. Пришлось ехать".

Несмотря на разницу в возрасте в десять лет, это знакомство переросло в долгую дружбу. Алиовсат Гулиев и Багир Сеидзаде сразу прониклись друг к другу уважением, и Алиовсат муаллим относился к старшему другу даже с некоторым преклонением. Багир муаллим же отвечал ему безграничным доверием.

У Диляры ханум был случай убедиться в этом на собственном опыте.

"Нас было одиннадцать человек, которые работали над трехтомником "История Азербайджана", - вспоминает она, - все мы сидели в одной комнате. Причем параллельно шла работа над документальными сборниками. И вот раз одна сотрудница спрашивает у меня:

- Как это твой отец, такой большой человек, разрешает тебе работать по ночам?

Я задумалась и задала этот же вопрос отцу. Ведь как бы поздно мы ни заканчивали работу, утром в девять мы обязательно должны были быть на рабочем месте. Заместитель директора института недолюбливал Алиовсата Гулиева и внимательно следил за тем, когда его сотрудники приходят на работу. Стоило опоздать хоть на минуту, наши имена появлялись в списке опоздавших. Чтобы не подводить Алиовсат муаллима, мы не имели права опаздывать ни на минуту.

Так вот, я спрашиваю отца:

- Почему ты разрешаешь мне работать по ночам?

- Ты задала мне очень странный вопрос, - ответил отец. - Если вы там работаете, то как я могу запретить тебе это? Если же вы дурака валяете, то, может быть, мне позвонить Алиовсату и спросить, что у вас там творится?

- Что ты, папа! Знаешь, какая у нас напряженная работа, - поспешила я успокоить отца, представляя, какой будет позор, если он и вправду позвонит Алиовсат муаллиму.

- В таком случа, неужели ты думаешь, что я скажу тебе - не ходи работать или буду просить для тебя поблажек? Я знаю стиль Алиовсата - он работает по ночам".

Нам думается, что только признанием огромного авторитета Алиовсата Гулиева и уважением к его работе, пониманием необходимости такого графика работы ради высокой цели, к которой шли Алиовсат Гулиев и его сотрудники, можно объяснить спокойное отношение отца к тому, что дочка - молодая незамужняя девушка - до глубокой ночи пропадает на работе.

Вновь став в июле 1967 года директором Института истории, Алиовсат муаллим не изменил своего графика: работа опять продолжалась до глубокой ночи.

Ежедневно по утрам заведующие отделами находили у себя на столах отпечатанные карточки с конкретными заданиями и поручениями, которые им предстояло выполнить в этот день. Таким образом, каждый точно знал, что он должен будет сделать сегодня и в чем ему придется отчитываться перед директором. Такой метод руководства позволял Алиовсату Гулиеву ставить перед людьми четкие задачи и контролировать их выполнение.

"У него была очень высокая исполнительская дисциплина, - рассказывает Диляра Сеидзаде, - он требовал беспрекословного исполнения своих заданий. Но при этом никогда не повышал голос на сотрудника. За все годы работы с ним я ни разу не услышала, чтобы Алиовсат муаллим на кого-то накричал. Если приходилось делать кому-то замечания, он делал это спокойно, без крика, с улыбкой и некоторым смущением, словно ему неудобно, что приходится объяснять какие-то очевидные вещи. И оттого сотрудник, получивший какое-то задание, осознавал, что он обязательно должен исполнить его. Если же кто-то не выполнял порученного задания, Алиовсат муаллим выяснял, почему данная работа не сделана, и давал время на ее исполнение.

Единственный раз он дал волю гневу, когда подготовленный им человек решил уйти из науки на преподавательскую работу. Вот тогда стены кабинета дрожали от гнева. Мы слышали такое в первый раз и даже не предполагали, что Алиовсат Гулиев на это способен".

Поразительно: этот человек умел отдаваться работе без остатка. И в то же время в редкие минуты отдыха создавать вокруг себя праздничную атмосферу. В организацию всевозможных мероприятий в институте он вкладывал столько же организаторского таланта, как и в работу. Все делалось со вкусом и размахом. На праздники собирался весь коллектив, независимо от должностей и званий. В коридорах института накрывались столы, вытащенные из кабинетов, расставлялись еда, напитки. Директор приглашал музыкальные ансамбли, певцов, поэтов, и начиналось настоящее веселье. Так отмечалась каждая выпущенная институтом книга, каждое знаменательное событие в жизни коллектива, каждый календарный праздник. А уж в день 8 марта снова все непременно собирались в кабинете директора, где Алиовсат Гулиев поздравлял женщин и лично вручал им подарки.

"Алиовсат Наджафович был яркой натурой, - вспоминает Бетя Яковлевна Стельник. - Женщины его боготворили, стоило ему улыбнуться, и все таяли. Конечно, он не был сухарем. В нем бурлила жажда жизни. Он был очень вальяжным, красивым, казался совершенно недоступным. Но на самом деле был совсем другим, очень простым, веселым и всегда готовым пошутить.

Алиовсат Наджафович отличался необыкновенным жизнелюбием, чрезвычайной коммуникабельностью. С теми, кого уважал, он был очень доступным и простым. Никакого зазнайства в нем не было. Он любил создавать вокруг атмосферу праздника. В честь любого события - будь-то официальное торжество или выход какой-то нашей книги - мы в складчину собирали деньги, организовывали прямо на работе небольшое застолье, в котором принимали участие все работники нашего отдела, приходили гости. И при этом не делалось различия - лаборант это или профессор".

Такие застолья организовывались не только в Баку, но и в Москве. В каждый свой приезд туда Алиовсат муаллим собирал сотрудников сектора капитализма Института истории СССР и всех аспирантов из своего института, которые в это время учились в столице. Собирались в ресторане, а чаще дома у кого-нибудь из московских коллег.