Запретное знание - Стивен Дональдсон

Один из них был Вектор Шахид.

Второй был тем человеком, который сидел за информационной консолью, пока она была на мостике. Она была не уверена. Он был достаточно велик. И не слишком ладно скроен…

Ни у одного из них не было пульта управления шизо-имплантатом. Во всяком случае, они не держали его в руках.

Именно голос Вектора показался ей знакомым.

– Морн, скажите что-нибудь, – мягко потребовал он. – Убедите нас, что вы не сошли с ума.

Она моргнула и попыталась начать думать, но не могла понять смысла вопроса. Она была переполнена своими проблемами, своим страхом; ее мозг был переполнен гулом, похожим на гудение приближающейся толпы. Все ее тело ныло; она чувствовала себя так, словно провела множество часов в автомассажере. Это совершило m – m и искусственный сон.

Она с усилием выдавила:

– Почему?..

Почему я здесь?

Почему я проснулась?

– Нам нужно знать, закончился ли приступ, – пояснил Вектор. – Если закончился, то следует отвести вас в лазарет и пропустить через серию тестов. Посмотрим, сможем ли мы вытащить вас из этого состояния. – Его улыбка была слишком напряженной; он выглядел измученным. – Это – Орн Ворбульд. – Он показал на своего спутника. – У нас на борту нет медтеха, но у него большой опыт работы в лазаретах.

Морн все еще ничего не понимала; ее мысли витали где-то очень далеко от происходящего. Она не могла решить дилемму, стоит ли ей идти в лазарет.

Любые рутинные проверки, проведенные самыми обычными лазаретными кибернетическими системами, определят у нее наличие шизо-имплантата. А на «Капризе капитана» явно установлено дорогое оборудование. Если Вектор отведет ее туда, он узнает правду.

Он и так знал правду. Не так ли? Иначе почему она проснулась? Должно быть, он нашел пульт управления и выключил ее.

Слабая, беспомощная, будто избитая, она простонала чуть не плача:

– Никаких лазаретов. Пожалуйста.

– А почему? – Он изучал ее в открытую, не проявляя нетерпения.

Словно по контрасту, его спутник уставился на нее так, словно она была готова вспыхнуть в любую минуту.

Внезапно стресс конфликтующих между собой источников паники – она была поймана, она будет поймана – казалось, освободил в мозгу немного свободного места; к ней возвращалась возможность думать.

Может быть, Вектор не нашел пульт управления. Он вел себя не так, как если бы знал о его существовании. Может быть, она проснулась потому, что оказалась вне зоны действия пульта управления.

Может быть, еще не все потеряно.

Ослабев от облегчения, Морн едва не сползла на пол. Но она не сделала этого; она не могла обнаруживать свою слабость. Вместо этого она откашлялась и подняла голову, чтобы посмотреть на свой эскорт.

– Я не люблю лазареты. Я не сумасшедшая. Просто приняла слишком много ката. Я не знаю, как долго… – Она чувствовала боль во всех мышцах, – как долго мы сжигали топливо.

Орн Ворбульд продолжал тупо пялиться на нее.

– Кто дал вам кат? – спросил Вектор. Его поведение скрывало опасность вопроса. Ник не приказывал давать ей наркотики.

– Он был у меня с собой. Еще со «Смертельной красотки». Когда я обнаружила, что у меня бывают приступы прыжковой болезни, я похитила его для себя. – Неожиданно она добавила: – Я не доверяла ему.

Вектор, вероятно, догадался, что она имеет в виду Ангуса Фермопила.

Инженер смотрел на нее недоверчиво.

– Вы сказали, что сильное m порождает приступы. Откуда мы можем знать, что приступ закончился?

Чтобы защитить себя, Морн слабо улыбнулась.

– Неужели я похожа на человека, способного на самоуничтожение?

Улыбка Вектора была привычной, почти не сходящей с лица; по ней нельзя было сказать, поверил он ей или нет.

Вероятно – да. Через мгновение он подошел к интеркому рядом с лифтом.

– Я думаю, с ней все в порядке, – отрапортовал он. – Я отведу ее на камбуз и попытаюсь немного подкормить.

Не ожидая ответа, он повернулся к своему спутнику.

– Тебе нужно отдохнуть, Орн. Если ты не выспишься, то скоро свалишься.

Орн Ворбульд, казалось, не понимал, что его вежливо прогоняют. Он продолжал пялиться на Морн, словно она становилась с каждым мгновением все ярче; скоро она станет настолько яркой, что он не сможет смотреть на нее прямо. Вздохнув, словно человек, принявший нелегкое решение, он сказал:

– Ты слишком хороша для Ника. – Его голос был приглушен; и его слова показались похожими на вопрос.

Одна из его рук протянулась и погладила ее волосы.

Затем он ушел.

Морн не смотрела на него. Как только Вектор произнес слова «камбуз» и «подкормить», она сообразила, что не ела ничего с тех пор как покинула «Смертельную красотку». Ее сонливость практически исчезла, но слабость осталась. Она нуждалась в пище.

Вектор мягко взял ее за руку и вызвал лифт. Как только дверь открылась и он втянул Морн внутрь, он небрежно заметил:

– Орн что-то вроде гения. Он отличный помощник капитана по информации, просто великолепный, потому что способен заставить компьютеры ходить по воде. И по одному лишь его внешнему виду можно сказать, что он прекрасно разбирается в лазаретах.

К несчастью, у него половые органы обезьяны.

Неужели инженер пытается предупредить ее? Морн решила проигноировать этот вопрос. Ее мозг функционировал слабо. Вектор не нашел пульт управления. Он не отведет ее в лазарет. Этого было достаточно. Сейчас он накормит ее.

Когда они дошли до камбуза, там никого не было. «Каприз капитана», должно быть, уже некоторое время назад перестал жечь топливо и остальная команда уже успела перекусить. Вектор усадил ее за стол, набрал команды на машине для готовки и начал варить кофе.

Краем глаза Морн заметила, как неловко он движется. Вся остальная часть ее мозга сконцентрировалась на мысли о еде и запахе кофе.

Как только Вектор поставил перед ней дымящуюся тарелку, она принялась жадно есть, не заботясь о вкусе еды. В данный момент она даже не понимала, что именно ела.

Она ела, сидя напротив него за столом. Он, должно быть, и сам проголодался, но не торопился. Морн закончила есть намного раньше него.

Видя, что она все съела, Вектор встал из-за стола, наполнил две чашки кофе, поставил их на стол и снова сел. Но он продолжал есть в молчании, давая ей время прийти в себя. Может быть, он молчал по каким-то своим причинам. А может быть, он был от природы вежливым или даже робким. Каковы бы ни были его мотивы, Морн воспользовалась предоставленной возможностью.

В тот момент, когда он отодвинул от себя пустую тарелку, Морн была готова к беседе.

Пытаясь говорить спокойно, она спросила:

– Долго мы жгли топливо?

– Четыре часа.

Морн изумленно выгнула брови.

– Это очень много m.

Вектор отхлебнул глоток кофе и согласно кивнул.

– Это почти максимум того, что может выдержать любой из нас – даже с помощью наркотиков. Но мы не хотели, чтобы нас поймали. Мы отключили ускоритель час назад. В настоящий момент мы судорожно сканируем пространство. Если кто-нибудь отправился вслед за нами, придется снова жечь топливо, выдержим мы это или нет. Так что… – Он развел руками.

– Когда мы уменьшили m, Микка попыталась разбудить вас по интеркому. Вы не отвечали. Она знала, что вы до сих пор живы. Знала это потому, – улыбка Вектора стала шире, – потому что слышала ваш храп. Но она не могла разбудить вас. Ник хотел, чтобы она осталась на мостике, потому что сам был не прочь вздремнуть. Мы с Орном добровольно вызвались поглядеть, чем мы сможем помочь вам.

Морн не ответила. Она была слишком занята своими мыслями. Четыре часа на полном ускорении – это, черт побери, великое множество m. От такого давления люди погибают. Ник не просто злился; он крайне спешил; вероятно, положение было отчаянным.

Ей удалось пережить кризис. Она проспала все время своего безумия; нашла возможность бороться с ним. Значит, появилась надежда – больше надежды, чем она ожидала. На данный момент этого было достаточно.

Чтобы заполнить паузу или дать ей время подумать, Вектор снова заговорил.

– Мы разогнались до двух третей нашей формально максимальной скорости. Если бы мы жгли топливо еще два часа, то достигли бы максимума. Для корабля таких размеров наши двигатели достаточно мощны, но любой двигатель сможет выработать такое количество энергии. Мы станем где-нибудь на прикол. Если только, – добавил он, – они не отправились за нами в погоню. В таком случае нам придется узнать гораздо больше, чем нужно, о сильном m. Без прыжкового двигателя, надежного, наши шансы достаточно ограничены.

Даже если они не бросились за нами в погоню, было бы лучше, если бы у нас был таковой прыжковый двигатель, которому мы могли бы доверять. Неважно, какую скорость мы способны развить, этого будет недостаточно. Нам придется стать на прикол очень надолго.