Сила стихии (СИ) - Мануйлов Дмитрий

Игорь вынужден был согласиться. Район полностью контролировался СЗГ, поэтому единственным относительно безопасным для Григория Геннадьевича местом была квартира Лазарева.

— Ладно, проехали, — Игорь махнул рукой, — Зачем вы пришли?

Григорий Геннадьевич красноречиво покосился в сторону кухни, как бы намекая, что неплохо бы угостить его чаем, но Игорь сделал вид, что не заметил этого. Мужчина не был его другом и сейчас, скорее всего, просто выполнял функцию посланника, а значит, следовало узнать, что именно он должен был передать. Тратить время на вежливые расшаркивания Лазареву не хотелось. Он с ожиданием уставился на гостя.

Поняв, что ожидать угощения не стоит, старик укоризненно цокнул языком и с недовольным видом провёл рукой по волосам. Игорь обратил внимание на их слишком чёрный и насыщенный для возраста мужчины цвет: ему, пожалуй, было уже под семьдесят. В такие годы люди обычно либо седеют, либо лысеют, однако Григорий Геннадьевич щеголял тщательно уложенной густой шевелюрой.

«Говори быстрее, тебе же, судя по всему, сегодня ещё волосы красить», — мысленно поторопил его Игорь.

— Ну, во-первых, меня просили передать, что Кратовы в порядке и скрываются в надёжном месте, — начал наконец Григорий Геннадьевич. — Вас ведь наверняка интересовал этот вопрос?

— Наверняка, — кивком поблагодарил его Игорь. — Но вряд ли вы навестили меня только из-за этого.

— Разумеется. Я хотел попросить вас о помощи.

«Похоже, сегодня всем старикам только и требуется, что моя помощь», — невесело подумал Игорь. Вслух, однако, он произнёс следующее:

— О какой помощи речь?

— Я уже несколько лет ищу одну вещь, — издалека начал рассказ Григорий Геннадьевич, — Под названием фальсиформика. Слышали о такой?

— Нет, — не моргнув глазом, солгал Лазарев.

— Ну разумеется, — то ли из-за редкости предмета, то ли из-за невысокого мнения об эрудированности Игоря, но Григорий Геннадьевич вовсе не был удивлён. — Фальсформика — это давно вымерший вид насекомых наподобие современных пчёл. С одним важным отличием — в отличие от своих потомков, фальсиформика содержала в своём теле особое вещество, имеющее огромную ценность для талантливых рунистов.

— Замечательно, — Игорь продолжал изображать непонимание, — А причём здесь я?

— Вы представляете, насколько талантлива Соня? — вопросом на вопрос ответил старик. — Я вам подскажу: её одарённость невероятна. За всю свою жизнь я встречал подобное лишь однажды. И талант этот настолько огромен, насколько и опасен. — Григорий Геннадьевич пристально посмотрел на Игоря, убеждаясь, что тот внимательно слушает. Затем продолжил:

— Это одновременно и дар, и проклятие. Дар — потому что Соня имеет потенциал стать Идракилем, даже не достигнув каких-то двадцати лет. При том, что для большинства рунистов эта ступень и в девяносто лет остаётся недостижимой! — забывшись, старик сам не заметил, как повысил голос. — А проклятие… — тут он стал говорить тише, но от этого слова его звучали ещё тяжелее — Потому что она до этого не доживёт.

— Что с ней? — Игорь дёрнулся, как от удара. Он искренне желал, чтобы слова Григория Геннадьевича были преувеличением, однако собеседник беспощадно разрушил его надежды:

— «Руническая лихорадка». Редкое заболевание головного мозга, проявляющееся у талантливых рунистов. И никакие методы лечения, от современной хирургии до высших рун лечения, не способны избавить от лихорадки. Появление симптомов — это, можно сказать, приговор. По крайней мере, если не достать фальсиформику.

— Да как её искать? — сдержать раздражения Игорю не удалось. — Вы же сами сказали, что они вымерли!

— Сказал, — степенно кивнул Григорий Геннадьевич, словно не заметив вспышки собеседника. — Но сам — продолжаю искать. Исследую коллекции энтомологов, изучаю засушенные экземпляры, посещаю музеи с насекомыми, застывшими в янтаре… Однако есть места, до которых я добраться не могу. Здесь я и хотел попросить твоей помощи. Ты мог бы проверить записи в архивах СЗГ? Как ты понимаешь, у меня туда хода нет.

— Да, — подумав, ответил Игорь. — Думаю, мне это под силу.

— Отлично. Ищи любые упоминания о рунистах и об их схронах. Любая информация, которая поможет хотя бы на шаг продвинуться в поисках фальсиформики, — на вес золота.

Игорь сглотнул, прежде чем задать следующий вопрос. Почему-то он дался ему особенно тяжело.

— Сколько… Сколько у нас времени?

— Я не врач… — начал было Григорий Геннадьевич.

— Сколько? — тоном, не терпящим возражений, прервал его Игорь.

— Год.

В комнате повисло неприятное, почти осязаемое молчание. Игорь напряжённо размышлял над тем, где можно было найти насекомое, исчезнувшее с лица земли несколько тысяч лет назад. На ум, естественно, ничего не приходило. Но опускать рук он не собирался.

— Я посмотрю, есть ли в СЗГ какая-то информация на этот счёт. Как мне с вами связаться?

— Так… Напиши здесь свой номер телефона.

Григорий Геннадьевич сунул руку в карман пиджака, что-то там нашарил и протянул Игорю небольшой розовый блокнот, на котором красовалось изображение единорога. Лазарев вскинул бровь.

Старик помотал головой из стороны в сторону, мол, не спрашивай, и требовательно тряхнул блокнотом в воздухе. Игорь взял его и обернулся в поисках ручки. Поняв его сложности, Григорий Геннадьевич медленно, с раздражением выдохнул и достал из того же кармана ручку в цвет блокнота. В её торцевой части красовалось выполненная в мультяшном стиле голова динозаврика.

В очередной раз насмешливо посмотрев на хранителя девчачьих аксессуаров, Игорь быстрыми неаккуратными росчерками написал свой номер на первой странице пустого блокнота. После этого Григорий Геннадьевич спрятал его обратно в карман чёрного пиджака и поднялся со стула.

— Ручку тоже.

— А, да, — Игорь протянул старику вышеназванный предмет, в последний раз с сожалением взглянув на динозаврика.

— Мы сами свяжемся с тобой, — предупредил Григорий Геннадьевич. Не прощаясь, он начертил в воздухе перед собой какую-то руну. В отличие от узоров Сони, его рисунок не светился серебристым, а скорее напоминал тёмно-серый, почти чёрный дым. Он окутал старика, сделав лицо абсолютно неразличимым в подвижном облаке смога. Дверь комнаты открылась, и старик покинул квартиру.

Так уж вышло, что окна в комнате Игоря находились прямо над выходом из подъезда, но когда он решил посмотреть на улицу, то не заметил, чтобы Григорий Геннадьевич выходил из дома. Похоже, у этого человека было гораздо больше секретов, чем он демонстрировал.

Игорь заварил себе зелёный чай, и сел за стол, невидящим взглядом уставившись в дымящуюся кружку. Если новости от Карло неприятно удивили его, то появление Григория Геннадьевича совсем выбило его из колеи. Конечно, Лазарев был рад услышать, что с Филиппом и Соней всё в порядке, но…

Но это было временно, и как помочь — Игорь не знал.

Современная медицина позволяла справиться с большинством существующих болезней, и Игорю не хотелось верить, что Соне нельзя помочь. Но и лгать Григорию Геннадьевичу было ни к чему, а значит, единственный шанс спасти дочь Филиппа — найти фальсиформику.

Игорь осторожно сделал маленький глоток чая. Обжигающая жидкость тёплой волной скользнула по пищеводу, странным образом действуя успокаивающе. Лазарев отодвинул эмоции в сторону и постарался рассужать логически.

«Итак. Что я могу сделать?»

По всему выходило, что немного. От Игоря вообще мало что зависело — в конце концов, шанс найти давно вымершее насекомое был настолько крохотным, что его едва ли можно было считать достойным внимания. Но Игорь всё равно собирался искать.

В первую очередь следовало проверить информацию, которой обладает СЗГ. От современных баз данных до многолетних архивов, Лазарев собирался прошерстить все документы, где хотя бы одним словом упоминаются рунисты. Несомненно, это займёт кучу времени, однако на данном этапе такой поиск — единственное полезное действие, доступное Игорю.