Отныне моя (СИ) - Зубавина Анна

— Постараюсь, — помахала ей рукой Катя.

Через полчаса Катя заняла позицию. Вынула из сумки фотокамеру, напряженно вгляделась в сторону дороги на лесопилку. Лесопилка проглядывалась, но не так четко, как Кате хотелось. «Если кто-то появится, я разгляжу. Своих работников от чужих людей точно отличу» — размышляла Катя. И вдруг она увидела идущего по дороге к лесопилке Романа! Рядом с ним шли двое незнакомых мужчин.

Катя присела от страха, хотя и ожидала чего-то подобного. Она схватила камеру. «Дождусь, когда свернут к лесопилке и повернутся спиной. — решила она. — А то, как бы меня среди кустов не заметили, еще светло! Но ничего, свекор, если что, Романа и со спины узнает!» Катя сделала несколько снимков и убрала фотокамеру в сумку.

Она осторожно раздвинула кусты и стала смотреть. Роман поговорил со сторожем, и завел незнакомых мужчин в ангар.

Катя подождала минут пятнадцать, но из ангара так никто и не вышел. «Домой пойду, — подумала она. — Завтра еще понаблюдаю и все! Потом решу, как быть дальше».

Она вылезла из кустов и зашагала по тропинке к селу. Пришлось давать крюк через Верхний порядок, а то вдруг неугомонная баба Люба поинтересуется у кого-нибудь, не видели ли Катю там. Лучше подстраховаться!

19 августа 2020 года, среда

Сегодня у Кати поздно вечером последнее заключительное дело — на лесопилку в ангар наведаться. Для лучшего понимания обстановки! Катя почти всю преступную схему поняла!

Роман, оба вечера, во вторник и сегодня, в среду, через час после работы, возвращался на лесопилку. С собой приводил одних и тех же мужчин. Сторож, дальний родственник бригадира, сновал в это время возле ангара с удвоенной силой. Понятно, бдительность проявлял, охранял от нежелательного вторжения!

Ангар проглядывался плохо, но сторожа Катя различала по высокому росту и характерной страусиной походке.

Вечером машины со стороны трассы на лесопилку не проезжали ни разу. И со стороны леса шума грузовиков вечером Катя не слышала. Значит, весь кругляк привозился днем — и Озеровых, и бригадира.

До первого вечернего наблюдения сегодня она быстро прополола морковь. Теперь баба Люба спокойна будет, да и самой приятно, когда на грядках порядок! А на груминг, зарабатывать деньги, даже два раза за вечер, старая соседка всегда отпустит! Куда Катя уезжала на самом деле, ей знать необязательно.

На закате Катя облачилась в спортивный костюм, надела кроссовки и вполне легально на любимой «семерке» отъехала от дома.

Бабе Любе сказала, что после груминга проведает Марину — телятницу из хозяйства Малышевых, да и заодно развеется. Соня у Озеровых на этой неделе. Старая женщина, на удивление, возражать не стала.

Катя неспешно припарковалась позади магазина на окраине Порецкого, возле остановки. Ничего, до лесопилки пешком дойдет. Темновато, правда, будет. Восемь часов вечера, но она с собой фонарик взяла!

Катя мечтательно вздохнула — вот обследует ангар, разберется наконец, что за дела там творятся вечерами, и в пятницу с докладом к свекру!

А потом с чистой совестью — в новую жизнь!

Над лесом повисла светлая закатная полоска голубого неба, теснимая со всех сторон стремительно темнеющим покрывалом плотных облаков.

Катя чуть не плакала от досады! Спортивный костюм светло-серого цвета в наплывающих на лес сумерках привлекал к себе внимание, как ослепляющий свет прожекторов.

Удумала, выпендрилась! Разведчица, называется, бей вошь через коромысло!

Она медленно развернулась, хотя прошла больше половины пути, и зашагала назад к своей машине, оставленной позади магазина в неприметном уголке.

«Прогуливаюсь, имею право!» — приготовила Катя ответ любопытным односельчанам. Здесь не город — до всего всем дело есть!

В багажнике машины у нее хранилась старая черная болоньевая куртка. Когда-то давно Катя взяла ее у бабы Любы, наделав стадо, да так и оставила.

Она вытащила куртку из багажника, довольно встряхнула: «Самое то! — под ложечкой засвербело охотничьим азартом. — Просторная, длинная, ниже колен, а рукава подверну! По габаритам мне до бабы Любы все же далеко!»

Катя трижды перекрестилась и, стараясь не переходить на бег, заспешила к лесопилке.

С грунтовки она свернула на протоптанную к ангару тропу, сокращавшую путь вдвое и почти невидимую в сумерках. Кате сделалось жутко. Она огляделась и прислушалась.

Вокруг было пусто. Ангар застыл безмолвной угрюмой громадиной. Зловеще поскрипывали верхушки сосен, росших рядом с дорогой. Отовсюду раздавались непонятные шорохи.

Возле складов мутный неоновый фонарь освещения почти не давал, еле проглядывались очертания штабелей досок под навесами. В отдалении светилось ярким светом окошко в вагончике, где находился сторож.

Думать о том, что будет, если он ее здесь застукает, Катя не хотела.

Она, осторожно ступая вдоль стены, дошла до ворот ангара. Катя знала, что ворота не запирались на ночь, а просто прикрывались. Потянула скобу воротины на себя. Тонкое полотно из рифленого металла не шелохнулось. Катя дернула со всей силы — воротина чуть сдвинулась.

От почти бесплодных усилий вспотела спина. «Что же делать?! — лихорадочно размышляла Катя. — Как что делать? Открывать! Тише дергаю — меньше шума. Правда, и открывать до рассвета такими темпами буду!»

После череды дерганий Катя, наконец, проскользнула в образовавшееся узкое пространство, опустилась на колени и отползла в угол ангара. Руками угодила во что-то мягкое.

«Мешки с опилками», — поняла Катя. Села, прислонившись спиной к мешкам, и блаженно вытянула ноги. Содранные в кровь костяшки пальцев нещадно саднили. Горели натруженные ладони. От непомерной нагрузки ломило плечи.

От мешков исходило тепло. «Пилорама только недавно работала! Лес пилили. Интересно, интересно!» — подтвердила свою догадку Катя.

Она нащупала в кармане фонарик, отрегулировала луч и осторожно дошла до пилорамы: «Так и есть! Не остыла еще! А вот и доски аккуратно сложены, — Катя усмехнулась, — не успели из ангара вынести. Значит, завтра с раннего утра прямо в машину погрузят!»

Она засобиралась домой — все уже выяснила! Вернулась к мешкам с опилками. Выключила фонарик и осторожно, на ощупь, вдоль стены направилась к приоткрытым воротам.

До выхода оставалось несколько шагов, как в стену ангара чем-то резко ударили. В тишине эхо замкнутого пространства оглушило ее. Она замерла. Гвалтом прибоя зашумела в голове кровь. По телу разливался ледяной страх, парализуя волю.

Резкий удар повторился, казалось, над самым ухом. Катя почувствовала, что у нее остановилось сердце.

— Чегой-то ребята воротину забыли закрыть? — раздался надтреснутый голос сторожа. — Или тут есть кто?

Створка ворот со скрежетом приоткрылась шире:

— Эй, кто тут есть, а ну выходь!

Не дождавшись ответа, сторож загремел воротами.

«Если он замкнет чем-нибудь скобы, мне не выбраться!» — отчаяние тяжестью навалилось на грудь. Кате показалось, что она сейчас задохнется. Возле ангара стихло, сторож ушел. Если он вернется, ей не сдобровать!

Она потопталась на месте, чтобы размять затекшие ноги. В кромешной темноте, на ощупь, добралась до сомкнутых ворот. Фонарик включить побоялась — мало ли что! Поднажала плечом — ворота недовольно громыхнули.

«Не замкнул! Слава богу, не замкнул! И проволокой не закрутил, — радовалась она, — а это значит, что я выберусь!»

Катя собрала все силы и сделала несколько коротких, но ощутимых рывков. Наконец с трудом протиснулась в узкую щель. Вздох облегчения вырвался из ее груди.

— А ну, стой! — оклик сторожа, казалось, раздался над самым ухом.

«Бежать, быстрее! Только не по грунтовке, а краем леса, вдоль обочины, до шоссе!» — отчетливо скомандовало вмиг мобилизовавшееся сознание. Катя резко рванула с места.