Друг моего отца - Елена Лабрус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я послушно подняла лицо.
– Ян, я не хотел быть груб. Но почему ты промолчала?
– Я обязана отвечать?
Почему-то кольнуло. Он ждал не меня. Хотел не меня. Зачем же я здесь?
– Нет, – обессиленно выдохнул он. – Конечно, ты не обязана. Будешь настоящий пиратский ром? Это тоже часть развлекательной программы.
– Я не пью. Но если ты будешь, – послушно пошла я туда, куда он показал.
– В ящике.
Дощатая крышка поддалась легко. Но ящик оказался на удивление глубоким и тёмным. Я встала на колени, наклонилась внутрь. Но там, на дне, не было никакого рома. Там лежала… роза.
– Она – живая? – обомлела я и достала ярко-алый цветок, совершенно сбитая с толку даже не тем, как она там оказалась. Но это было так… неожиданно. И романтично. Он… всё же ухаживал? За мной?
Я тронула лепестки. Понюхала, прикрыв от счастья глаза.
– Это тебе, – скромно улыбнулся Арман.
– Мне можно её взять? С собой? – И хотела пошутить: или это тоже часть программы? Но не успела.
– О, господи! – неожиданно психанул он. – Ты с какой-то другой планеты что ли? Или строишь из себя полную дуру? Да что с тобой не так? Хочешь сказать, что такие бабы ещё бывают? У которых в глазах слёзы от вида розы? – Он резко выдохнул. И так же стремительно подошёл. – Ты серьёзно, Ян? Можно ли тебе её взять? – он выхватил розу у меня из руки, переломил и отшвырнул.
– Зачем ты так? – встала я, ничего не понимая. И что только что было счастьем, словно полоснуло по живому.
– Зачем? – его прямо трясло от гнева. – Затем, что это просто срезанный цветок. Просто цветок. Он через день всё равно погибнет, завянет. Это всё хуйня, понимаешь. Деньги, подарки, цветы. Хочешь я куплю тебе ведро, пять, двадцать вёдер? Все цветы в этом городе? Хочешь?
– Нет. Не хочу, – покачала я головой. – А что не хуйня?
– То, что я хочу купить тебе все эти сраные цветы. Или не цветы. Сделать что угодно, чтобы ты не смотрела на меня так. Больше не смотрела.
– Как?!
– Как испуганный зверёк. Блядь! Я даже объяснить тебе этого не могу, – схватился он за волосы. – Ты же снова расплачешься, испугаешься.
– Чего?
– Иди сюда, – подтянул он меня к себе. И положил мою руку на свой пах. – Вот этого. – Он сжал мою руку на члене. Я затаила дыханье. Он был такой большой, такой… твёрдый. Но я его совсем не боялась, если он об этом. – Это называется стояк. У меня на тебя теперь непрекращающийся стояк, понимаешь? А ты вздыхаешь над какими-то картинами, плачешь от вида розы. Ну вот, опять, – он пристально посмотрел в мои испуганные глаза, убрал руку и отвернулся.
– Арман, – смотрела я на его спину.
– Забудь, – поднял он руку. – В любом случае это не станет твоей проблемой. Это моя. Тебе ничего не грозит.
И, может быть, в прошлый раз я и промолчала. Но не хочу, чтобы и сейчас он что-то неправильно понял.
– Я не притворяюсь, Арман. Не притворяюсь. Да, наверно, я странная. Доверчивая. Наивная. Не разбираюсь в людях. Не знаю, что такое стояк. Не понимаю, когда мне говорят правду, а когда дурят. Я многих вещей не понимаю.
Он медленно развернулся, хрустя песком.
– Например?
– Например, почему дружбу измеряют деньгами. Как можно сегодня любить, а завтра не любить. И я, если вдруг тебе это интересно, я не умею бороться, сопротивляться, настаивать на своём. Я из тех, что дают – бери, а бьют – беги. Ни к чему не приспособленная, несовременная, если хочешь, забитая. Если ты скажешь: принеси – я принесу. Скажешь: хочу – я отдам. Скажешь: уходи – уйду.
– Яна, – поднял он руки, словно сдаваясь. – Я не о том. У меня и в мыслях не было тебя…
– А я о том, – перебила я. – Я не боюсь ни тебя, ни твоего стояка. Даже после того, что случилось. Хочешь – возьми. Я не буду сожалеть.
– Почему? – удивился он.
– Потому что мне – не о чем. Но, знаешь, ты не прав. За свою жизнь я хорошо выучила только одну истину. Деньги – не хуйня. А бедность ломает людей похлеще богатства. Нужда никого не делает сильнее и ничему не учит. Наоборот, если ты бедный, значит слабый, беззащитный, бесправный. Деньги они словно доспехи, кожура, скорлупа. Плотный кокон из дорогой одежды, сытной еды и удовольствий. Это настоящая броня, когда есть на что купить адвоката, лекарства, лечение. А бедный – как жалкое тельце моллюска без раковины. Всё, что у меня было – это я, карандаш и блокнот, а потом подержанный айфон. А у бабушки – телевизор. Книги для меня были в библиотеке, потому что они тоже стоят денег. Интернет – в институте, компьютер нам купить было не на что. Да, я замкнутая, потому что нужда молчалива. И пусть я не умею улыбаться и веду себя как-то не так, но это не значит, что я ничего не чувствую. И что мне всё равно с кем. Только дело ведь не во мне – в тебе.
Я подняла брошенную розу.
– Во мне?
– Да. Мне не нужны все цветы, Арман. Мне не нужны другие… цветы, – отряхнула я с лепестков песок. – Я возьму этот. Единственный. Пусть сломанный, плохой или грязный. Но тот, что достался мне.
– О, боги! – он зарычал как раненый зверь. – Я понял. Да, я понял. Нет, я не выбросил тебя как этот сломанный цветок. Яна, нет. Я виноват. Очень виноват. Но я позвал тебя сюда не для того, чтобы вымаливать прощение. Я просто хотел тебя снова видеть. Тебя. Снова. Только не спрашивай: почему.
А ты думаешь, я здесь почему? Почему так проняла меня эта роза? Только ничего ты
