Возвращение Ворона (СИ) - Адам Хлебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладно, хрен с ними, лишь бы не гадили.
С этими мыслями я пришел на свой первый урок в училище.
Не занятиях мы особо ничего не делали, так как наставника замещал скучный архидьякон, рассказывающий истории о магии месопотамских шаманов.
На перемене девочки рассказали, что это новый преподаватель, приехавший, всего лишь неделю назад из Колосово. Там был расположен лагерь наставников и действующих боевых магов.
Он не знал учеников в лицо, и я понял, что могу улизнуть, для того чтобы навестить свою матушку, а затем и Ваську Губу. Я хотел поскорее окончательно рассчитаться с долгами.
Я заранее предусмотрительно распределил монеты.
Часть в пояс, другую в одежду, а третью небольшую в мешок — котомку из грубой холщовой ткани.
Вся сумма долга.
Плюс деньги для матушки и Гаврильевны. Для них я приготовил столько монет, чтобы они обе могли приодеться и обеспечить себе хорошее и безопасное жилье.
Улизнув на перемене в нашу с Иваном келью, я обнаружил у себя на постели кафтан из царской парчи.
Я решил, что одену его на дуэль, а сейчас он мне не нужен. В нем я буду привлекать лишнее внимание.
Переодевшись в свою прежнюю одежду, я вышел на улицу.
Зная, что через ворота мне не пройти, я заранее приметил деревом стоящее рядом со стеной.
В этом месте крепостная стена вросла в землю глубже, чем в остальных местах по периметру.
Я забрался на дерево, перепрыгнул с него на стену, и, соскочив со стены, очутился на улице Петровка.
За стенами монастыря и кипела обычная городская жизнь. По улицам шли прохожие, лавочники торговали своим товаром.
Листовые несли свои поручения. Это были средневековые курьеры, которые основали с большими подсумками через плечо.
Как быстро я стал отвыкать от городской суеты в стенах монастыря. Мне там было очень комфортно, несмотря на царящую среди учеников токсичную атмосферу.
Конечно, меня немного напрягали классовые противоречия между аристократами боярами и низшими слоями населения присутствовали как в среде магов, так и их отпрысков. Но я надеялся со временем изменить эту ситуацию.
Это был абсолютно нормальным. На дворе Средневековье.
Я шёл по улицам в обычной своей одежде. Немного потрёпанная, но ещё имеющая вполне достойный внешний вид, делала меня своего рода невидимкой среди десятков таких же как я.
На меня просто не обращали никакого внимания и иногда задевали меня плечом.
Будь я одет в свой кафтан из царской парчи все расступались бы мне и кланялись. Но я как раз не хотиел привлекать к себе лишнее внимание.
Это было забавное ощущение. Я был одновременно и принцем, и нищим.
Нет нет, денег у меня было достаточно, но деньги не делают вас принцем.
Пока вы не высшей лиге и пока ваш род не признан другими равными, среди высшей знати, вы для них всегда "нищий", пусть даже и титулованный.
Мало ли кому Великий Князь даровал свою милость. Сегодня дал, а завтра забрал.
Нужна надежная сцепка с другими родами, такая чтобы даже если ты споткнулся и впал в немилость, другие аристократы сами подстелили бы тебе пуховую перину.
Поэтому до начала дуэли, мне нужно было найти врагов Жаботинских и заключить с ними пакт.
Это было бы первой страховочной нитью, вытягивающей Вороновых наверх.
С этими мыслями я добрался до монастыря, в котором оставил позавчера матушку и няньку.
Они находились в добром здравии и очень обрадовались моему появлению.
Когда я кратко рассказал им о царских дарах, они обе разохались и расчувствовались.
Я умолчал о том, за какие мои деяния получил все это добро.
Не хотелось волновать измученных морально женщин.
Сказывалось напряжение последних недель, которое держало их из-за преследования Васьки Губы и жести, которую творил мой преподобный братец.
— Теперь у нас есть деньги, чтобы отдать долг губастому. И есть новое поместье Вороново. Матушка, вам с нянькой нужно приодеться и подготовиться к поездке в новое поместье.
— Батюшки — святы. Новое поместье! Кто бы мог еще вчера подумать. Я же говорила, что Илюша себя еще проявит! — причитала Гаврильевна, — Деточка моя, душа моя, мальчик мой! Ты просто не понимаешь, что сделал ты для своей мамы и меня, старой бабки!
Мне вспомнилось что в той, прежней жизни мне хотелось быть полезным своем маме, опекать ее, но не вышло. Он ушла слишком рано.
Теперь судьба давала мне второй шанс. И я не собирался ее упускать.
Пусть эта замечательная женщина дала жизнь всего лишь моему новому телу, а не сознанию. Но я уже чувствовал, что она родная.
Во мне жили воспоминания Ильи о матери и няньке. Все они были исключительно теплыми.
— Так, сударыни. Я отправляюсь по своим делам. Сегодня отдыхайте, а завтра смело отправляйтесь на ярмарку на Китай — Город.
— Куда же ты Илюша? Отобедай с нами. Только заскочил и уже по делам. Вот деловой, — улыбалась мне матушка.
— Труба зовет! Люди не ждут!
Я подскочил к обеим, приобнял, чмокнул их в щечки, попрощался и направился на улицу.
Мне нужно было попасть в логово к Ваське Губе до того, как стемнеет.
Причина простая — вечером, он и его банда могли быть мертвецки пьяны.
Он мог находиться на одной из трех воровских малин в нехороших, лихих районах столицы.
До перовой, расположенной на Хитровке, было идти относительно недалеко. По набережной, мимо Москва-реки, затем по Мясницким переулочкам.
Я решил начать с первой и сразу попал в точку.
У входа вертеп стояла пара мордоворотов Васьки. Как ни странно, они меня ждали и обращались со мной так вежливо, насколько умели.
— Василий просил проводить вас с почетом, боярин.
Последнее обстоятельство меня насторожило. Чего это вдруг мне оказывать почёт?
Пару дней назад я порезал двух людей Васьки — Губы, увёл у него из-под носа матушку с Гаврильевной.
Причин для особой симпатии ко мне Василий не имел.
Что-то тут не так, подумал я, но смело прошествовал за его увальнями, вызвавшимся проводить меня к своему главарю.
Пройдя по тёмным, грязным и вонючим коридором, пахнувшим перегаром, луком и немытыми телами, мы наконец дошли до комнаты, которая, видимо, выполняла роль местного кабака.
По центру стояло несколько грубых дубовых столов с недоеденной едой, немытые кружки и кувшины с напитками. За одним из столов сидел Васька — Губа. Его омерзительная рожа расплылась в добродушной улыбке, когда
