Не бывшие (СИ) - Джокер Ольга

— Ты тоже выступаешь, Максим? — спрашивает Дарина.

— Да, мы первые, — отвечает он, а затем на глазах у всех приобнимает меня за талию и целует в щёку. — Я пойду к своим. Удачи, Юль.

Спустя десять минут начинается конференция. Наши места находятся как раз посередине зала. Отсюда отлично видно сцену и даже короткостриженый затылок Максима. Он сидит на два ряда впереди.

Мне удаётся занять стул между Дариной и Жориным. Денис не так близко, поэтому я могу спокойно дышать и наблюдать за спикерами.

Когда на сцену выходит Макс и встаёт у трибуны, я громче всех аплодирую. Он у меня симпатичный: светловолосый, высокий и немного худощавый. Серые глаза, прямой нос с небольшой горбинкой и тонкие губы. А выступает так, что заслушаться можно! Я испытываю гордость. Ни одной заминки, ни одной фальшивой ноты. Чуть позже вслушиваюсь в суть и бледнею. Он сравнивает две IT-компании, в которых удалось поработать. Название первой не озвучивает, но нам четверым всё и так понятно.

Я с опаской смотрю на Жорина, замечаю, как его челюсти крепко сжимаются. Возможно, так надо было для доклада, но сравнение для «Никса» неприятное и… немного лишнее. Максим пять лет у нас проработал и получил колоссальный опыт.

Спустя два часа объявляют долгожданный перерыв. Можно выпить кофе и перекусить в ресторанчике, но там такая очередь, что мы с Дариной даже не пытаемся втиснуться. Спина и ноги затекли, я разминаю шею, ищу глазами Максима. Он находится в окружении коллег, поэтому подходить к нему не рискую. Если захочет — сам позовёт.

— Купи кофе для девушек, — командует Денис Олегович, появившись из ниоткуда. Он обращается к Толику. — Кофейня через дорогу.

Наш java-разработчик кивает и удаляется из зала. Жорин тоже отходит в сторону, заметив клиентов нашей компании. У меня остаётся надежда только на Дарину, потому что находиться один на один с боссом не хочется, но ей звонят, и, загадочно улыбаясь, она идёт в сторону уборной. Чёрт!

— Как настроение? — спрашивает Денис.

Я впервые за сегодняшний день смотрю ему в глаза. У него игривое настроение, но взгляд пристальный и серьёзный. Во рту пересыхает, и учащённо бьётся сердце. Сейчас бы что-нибудь выпить. Желательно покрепче.

— Сложно сказать, — отвечаю ему, почему-то смущаясь. — Станет лучше, когда я наконец выступлю.

Он резко отводит взгляд куда-то в сторону, а я, пользуясь моментом, рассматриваю его профиль. На щеках тёмная щетина, глаза сощурены, а уголки губ слегка приподняты. Интересно как долго мы продержимся вместе? Работая бок о бок и соблюдая дистанцию? Вернее, не так… Сколько продержусь я? У меня не железные нервы — я теряюсь в его присутствии и чувствую себя неловко. А ещё думаю. Много. О том, о чём вообще не стоит.

— Хорошо смотрятся, — произносит Денис, кивая прямо перед собой.

Я устремляю взгляд в ту сторону, куда смотрит он, и натыкаюсь на Макса, болтающего с коллегой. Миловидная блондинка в очках, чёрной рубашке и брюках с высокой посадкой.

— Ты о чём? Они просто дружат.

— Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, малыш, — произносит он с самодовольной улыбкой. — Если мужчина дружит с женщиной, они либо спят вместе, либо планируют спать вместе, либо уже спали вместе.

— Хм, как интересно, — тяну я. — Значит с одноклассницей Риммой у вас тоже был секс?

Эта стерва к нему постоянно приставала! Поздравляла со всевозможными праздниками, интересовалась, как дела, и караулила у работы. Римма говорила мне, что они просто дружат. Забавно получается!

— Нет, Юль. Спать планировала она со мной, а не я с ней. Ты же помнишь, что я сразу же пресёк это.

В этот момент к нам подходит Толик со стаканчиками кофе в картонной коробке. Чуть позже подтягиваются все остальные и, едва мы допиваем напиток, заканчивается перерыв.

Чем ближе подходит момент момент моего выступления, тем хуже я себя чувствую. Лёгкие спирает от нехватки воздуха, на языке чувствуется горечь, то и дело подкатывает неконтролируемая тошнота. Со мной такое было однажды. И всё закончилось плачевно. Этот эпизод из своей жизни я стараюсь не вспоминать лишний раз, но сейчас всё происходит по тому же сценарию.

Подхватываюсь с места, когда голова начинает раскалываться от боли. В висках отчётливо пульсирует, раздражая и провоцируя. Я проскальзываю между рядами и со всех ног несусь в сторону уборной. Если меня не вырвет, то хотя бы умоюсь. Надеюсь, это поможет.

В уборной чисто и пахнет освежителем воздуха. Открываю кран, зачерпываю ладонями воду и умываю лицо. Делаю так ещё раз, пока не встречаюсь в отражении зеркала с девушкой-блондинкой. Я вспоминаю её. Она коллега Максима. Вежливо улыбнувшись, тянусь за салфетками, вытираю лицо и поправляю потёкший макияж.

— Ты как? — спрашивает она. — Может, позвать врача?

— Всё в норме. Переволновалась немного.

Она сушит руки, косо посматривая в мою сторону. Кажется, я ей не нравлюсь. Дверь в уборную резко открывается — переместив взгляд, замечаю, как внутрь невозмутимо заходит Денис. Я едва не вскрикиваю от шока!

— Простите, вы перепутали, — лепечет коллега Максима. — Это женский туалет.

— Я в курсе. Выйди, — коротко произносит он, не глядя в её сторону.

Суровый взгляд Дениса обращён на меня.

Скомкав салфетку, бросаю её в урну. Тошнота уходит, как и головная боль.

Девушка, не прекращая посматривать на меня, покидает уборную и, едва дверь за ней закрывается, Денис защёлкивает замок.

— Что… что ты делаешь?

— Юль, я сказал Жорину, что ты не будешь выходить на сцену.

— Зачем? Я хочу… буду!

— Ты бледная. Плохо?

Он склоняет голову набок, щурит глаза.

— Я вспомнила один случай. Уже всё хорошо. Ерунда.

— Расскажешь? — Денис смотрит заинтересованно и, кажется, не торопится уходить.

— Это было в десятом классе, — говорю, вздохнув. — Конкурс красоты. Я ужасно переживала! Всё было нормально — выступала, дефилировала, а затем начала петь песню и в какой-то момент зацепилась за провода, которые тянулись по сцене и к микрофону. На глазах у зрителей я рухнула навзничь. Разбила губу до крови и дико опозорилась! Зрители смеялись до колик в животе, а мне было больно и обидно… Кровь испачкала платье, а щёки горели от стыда. Это был завершающий этап конкурса — после девочкам вручали короны и грамоты, а я на сцену больше не вышла, хотя заняла второе место.

— Зря ты не рассказывала мне об этом, — серьёзно произносит Денис, сунув руки в карманы брюк.

— Ты многого обо мне не знал, — пожимаю плечами. — Все потешались надо мной несколько месяцев… Троллили. Это было невыносимо.

Денис делает шаг навстречу. Радужки его глаз темнеют и сливаются со зрачком. Смотрится жутко и… завораживающе.

— Юль, в зале не глупые дети сидят, — поясняет словно маленькой, — а взрослые, которые не станут над тобой смеяться, что бы ты ни сделала. Если хочешь выступить, то могу дать тебе два основных совета.

— Давай, — соглашаюсь я.

— Первый: останови взгляд на добром и дружелюбном лице. Когда ты будешь точно знать, что этому человеку нравится всё, что ты говоришь, у тебя будут силы и энергия, чтобы продолжить.

Денис подходит ближе, а я инстинктивно отхожу назад. Вжимаюсь лопатками в стену, облизываю пересохшие губы. Мы закрыты в уборной. Один на один. И судя по горящим глазам бывшего мужа, разговоры о предстоящем выступлении он решил отложить.

Он сокращает расстояние между нами до минимального. Я упираюсь ладонями в его грудь, отталкиваю, но с места сдвинуть не могу. Кожа у него почти горячая — чувствую это даже через плотную ткань рубашки. Денис утыкается носом в мой висок, слегка касается губами. От этого по коже пробегает табун мурашек.

— Не тронь меня. Я буду кричать… — шепчу ему.

Запах терпкого парфюма вновь оседает на одежде и волосах. Соски твердеют и ноют, а ноги приходится свести вместе, потому что там всё горит и пульсирует, требуя скорой разрядки.

— Кричи, — невозмутимо произносит Денис, прекрасно зная, что я не стану этого делать.