Держи меня крепче - Татьяна Полякова

– Вроде Сергей его зовут, а фамилию я не знаю.

– Он из нашего города?

– Наверное. Хотите, я маме позвоню?

Я не успела ответить, как Лена уже схватила мобильный и набрала номер. У меня не было уверенности, что мать поспешит ответить на мои вопросы, но женская часть семейства поболтать любила, так что можно было считать, мне повезло.

– Мам, тут про отцова друга спрашивают. Того, что в Радужном живет. Из администрации интересуются. Как его фамилия, ты знаешь? – Лена сунула мне в руку трубку, и я услышала хрипловатый женский голос:

– Никакой он ему не друг. Служили вместе, это да. Но даже не очень-то общались. Я этого Арапченко вообще не помню, так какие они друзья?

– А что с его женой произошло?

– Мой сказал, что она умерла, ребенок родился, а ее спасти не смогли. Я, конечно, расчувствовалась и возражать не стала против того, чтоб он в Радужном жил, только боялась, как бы мужнина родня не начала возмущаться, еще скажут, что мы на их добре наживаемся. Они ведь нас просили за домом приглядеть, и я тогда знать не знала, что этот гад его купил. Вот ведь…

Почувствовав, что мне предстоит еще раз услышать историю об утаивании денег от семьи, я поспешила вмешаться:

– Арапченко жил в нашем городе или он приезжий?

– Не знаю. Да я вообще о нем ничего не знала, и вдруг – здрасьте, пожалуйста. Да если бы не ребенок… Нет, он точно приезжий, – перебила себя женщина. – По крайней мере, раньше где-то в районе жил. Не помню, где точно. Мой муж его на работу устраивал, когда Арапченко из армии уволился… или он мужа в район на работу звал, не помню… это давно было, лет десять прошло, нет, больше, Ленка еще совсем маленькая была, а мы только-только сюда приехали. Лет четырнадцать назад. Ужас, как быстро время летит. А служил он с моим, когда Ленка родилась, мы тогда в Омске жили…

– Мама, покороче давай, – не выдержала Лена. – У меня денег на телефоне не останется.

Это подействовало, мать спешно простилась, а я вернула телефон девушке.

Уже сидя в машине, я с прискорбием констатировала: времени потрачено много, а ничего ценного я не узнала, кроме фамилии Риткиного соседа. Хотя и это кое-что. Вопрос: что делать дальше? «Выбросить его из головы», – решила я. Но не тут-то было. По словам жены Сухова, Арапченко служил вместе с ее мужем. Лукьянов тоже воевал… Чушь. Лукьянов никогда бы к нему не обратился. Это след, а следов Саша оставлять не любит. Хотя специально для меня мог и постараться.

Стало ясно: вряд ли я успокоюсь на достигнутом. Я достала карту города и нашла улицу Ногина. Попытаемся все-таки встретиться с Суховым.

Улица Ногина оказалась совсем маленькой, начиналась от троллейбусного парка и заканчивалась возле объездной дороги. Восемь домов справа и три слева. Все построены в конце семидесятых, когда этот район активно осваивался, неподалеку находился химзавод, жилье здесь получали работники этого самого завода. Место унылое, особенно в это время года. Грязь, мусор, дорога в рытвинах. Нужный мне дом в девять этажей пестрел застекленными балконами, больше похожими на скворечники. Подъезд с отбитой плиткой, окно заделано фанерой. Запах здесь стоял тяжелый, и жизнь была под стать ему. Лифт не работал, что меня не удивило.

Поднимаясь на седьмой этаж, я любовалась стенами подъезда, почти сплошь покрытыми надписями, оставленными подростками, которых русскому языку как ни старались учить, а научить не смогли. В длинном темном коридоре горела лишь одна лампочка, и та у входа, пробираться пришлось едва ли не на ощупь. Наконец я очутилась перед семьдесят девятой квартирой и надавила кнопку звонка. Дверь открыл веснушчатый подросток с оттопыренными ушами.

– Сухов Игорь Сергеевич здесь живет? – спросила я. Вместо того чтобы ответить, паренек повернул голову вправо, где располагалась кухня, оттуда появилась женщина в халате и очках на кончике носа, выглядела она утомленной, даже больной, на меня посмотрела с испугом.

– Вам кого?

Я повторила свой вопрос, женщина отчаянно замотала головой:

– Никакого Сухова здесь нет.

– А когда будет? – поинтересовалась я.

Хозяйка растерянно меня разглядывала.

– В чем, собственно, дело?

– Я хочу с ним поговорить.

Тут в поле моего зрения появился сам Игорь Сергеевич с очень недовольным выражением лица.

– Опять вы? – без удивления произнес он.

– Как видите. Ваш друг покинул дом в Радужном…

– Какое вам до этого дело?

– Без дела я бы вам надоедать не стала, – заверила я, ожидая, что он захлопнет дверь перед моим носом.

– Можете объяснить, чего вам от него надо? – устало вздохнул Сухов.

– Вы бы сказали, где он, и вам будет легче, и мне спокойней.

– К теще он уехал, – без злобы ответил Сухов. – Одному с ребенком несладко. Они с тещей всегда лаялись, а как жена умерла, та совсем с катушек съехала. Он ребенка в охапку – и сюда. Он сам из этих мест, надеялся здесь устроиться. Меня разыскал, я, чем мог, помог. Теща ему несколько раз звонила, уговаривала вернуться. Он не хотел, теперь вот решился и вчера уехал.

– Куда?

– Вроде в Вологодскую область. Я сам толком не знаю.

– Как его фамилия?

– Зачем вам?

– Так как его фамилия?

– Арапченко. Арапченко Сергей. Теперь все?

– Почему бы вам сразу мне это не сказать? – вздохнула я.

– А с какой стати? – Не дожидаясь моего ответа, он все-таки захлопнул дверь.

Ну, вот, сколько времени потратила на ерунду. История оказалась банальной. Но облегчения я почему-то не почувствовала.

Мы ужинали с Тимуром, когда позвонил Дед.

– Новости есть? – поинтересовался сурово.

– Картошку пересолила.

– Оставь свои шуточки.

– Ты бы уточнил, какие новости тебя интересуют?

– Что там с Корзухиным?

– Жену, должно быть, он уже похоронил.

– Ты долго будешь испытывать мое терпение? – ласковым шепотом осведомился Дед.

– Как только новости появятся, я непременно тебе сообщу.

Дед бросил трубку, а я вздохнула.

– Что ему от тебя надо? – подал голос Тимур. – Рабочий день давно закончился.

– Ты-то хоть не доставай меня, – развела я руками и, подхватив Сашку, направилась в гостиную.

Однако наутро все же была готова к подвигам, испытывая чувство вины перед Дедом, как всегда, невесть откуда взявшееся. Позвонив на работу, предупредила, чтоб до обеда меня не ждали, и для начала решила встретиться с домработницей Корзухиных. После похорон жены Корзухин, скорее всего, находится дома, так что еще вопрос, состоится ли наша встреча с Поповой Лидией Михайловной, если она сейчас в доме хозяев. Но попытаться стоит.

Я набрала номер ее домашнего телефона и услышала приятный женский голос.

– Лидия Михайловна?

– Да.

– Я бы хотела поговорить с вами, это касается гибели Людмилы Матвеевны Корзухиной.

– Так меня уже расспрашивали, – испугалась женщина. – Да я и знать-то ничего не знаю. Она ж без меня… я выходная была.

– И все-таки нам надо поговорить.

– Надо так надо, – вздохнула она. – Но я не знаю… в отделение ехать? Я только-только стирать начала…

– Я сама могу к вам приехать.

– Я… ну ладно, приезжайте.

Я заверила, что буду у нее через полчаса, и слово сдержала.

Лидия Михайловна оказалась дамой лет шестидесяти, высокой, статной, с тем особым выражением глаз, что свойственно женщинам с несчастливой судьбой, которую они выбирают себе сами. Через двадцать минут я уже знала: муж бросил ее с грудным ребенком, и с тех пор о нем ни слуху ни духу, сына она воспитывала одна, души в нем не чаяла, но пользы ему это не принесло. Не успев закончить школу, он угодил в колонию и стал там частым гостем, жизнь его после очередного освобождения бывала бурной и доставляла матери много хлопот, отсидки длились все дольше, а промежутки между ними становились все короче. Однажды, в один из таких промежутков, сын успел свести близкое знакомство с девушкой, которая родила ему дочку, но радостную весть он получил уже в тюрьме, где вскоре молодые и расписались. Семья у невесты была из неблагополучных, девушка перебралась к Лидии Михайловне, но через полгода с квартиры съехала, прихватив не только свои вещи, но и свекровины, однако забыла дитя. Внучка так и осталась с Лидией Михайловной. И жили бы они вполне счастливо, если бы не трепетное ожидание появления то одного родителя, то второго. Невестка, правда, наведывалась редко, зато всякий раз грозилась забрать дочь, но, получив некую сумму денег, удалялась. Появление сына ожидалось в мае, и Лидию Михайловну уже лихорадило в предвкушении радостной встречи.

– Теперь еще вот эта беда, – со вздохом закончила она. – Как такое могло случиться? В голове не укладывается.

– Вы у них давно работаете? – спросила я.

При знакомстве с Лидией Михайловной ни одним из моих удостоверений воспользоваться мне не пришлось, женщина была уверена, что я из милиции. Такое простодушие просто умиляло.