Растопить сердце Льва - Татьяна Кошкина

– Знаешь, а ведь Макс так и не продал наш пентхаус, – протянула она, явно довольная своей идеей. – Мы там недавно закончили ремонт. Теперь это полноценная квартира, а не мастерская. Думаю, он будет не против, если вы поживете там до решения квартирного вопроса.

– Марина, – Лев аж подскочил, – ты гений!

– Только один момент. Ты говорил, что у вас сложные отношения, поэтому предупреждаю: там одна кровать.

– Ничего, я посплю на диване, – отмахнулся мужчина.

– Идиот, – фыркнула в трубку Марина.

– Что? – то ли обалдел, то ли возмутился.

– Идиот ты, Лева. Редкостный, – повторила бизнес-леди и коротко добавила: – Звони Максу.

Такого Лев от нее не ожидал. «Муж и жена – одна сатана» – отличная пословица. Приличная женщина Марина Селезнева подхватила от Максима Кравцова не только фамилию и общего ребенка. В нагрузку взяла умение припечатывать ругательствами.

* * *

Пока он ехал до дома Германа, успел выслушать тридцать четыре подстеба от лучшего друга на тему: «Обалдеть, наш Лева женится по залету». И, разумеется, договориться о новой квартире. Друг воспринял это с бешеным восторгом и обещал сегодня все подготовить и оставить ключи у консьержа на первом этаже.

– Лева, я не думал, что доживу до этого светлого дня! – не унимался в трубке художник. – Я буду крестным? Буду-буду? У меня есть опыт, имей в виду.

– Давай мы сначала доживем до этого светлого дня, а потом разберемся. Рита очень близка с братом. Думаю, тебе не светит, – спокойно заметил Лев, тщательно сдерживая улыбку.

– Ты и наш фотограф. Охренеть! Говорила же Лиля, а я не верил. Надо было спорить! Надо!

– Что? – тут уже Лев не понял, какой, к чертям, спор.

– А ты не знаешь? У них семейный спор с Русланом. Ставку не помню: то ли Рус теперь посуду за всех год моет, то ли третьего ребенка заводит. У него спроси!

Лев в очередной раз подумал о том, что его друзья неисправимы, и отключил вызов.

До загородного дома Германа Сергеева оставалось два километра. Самое время привести мысли в порядок и придумать, какого черта он заявился к ним в половине девятого утра выходного дня.

Рита

Она замерла на верхней ступеньке лестницы. Сонная и чуть взъерошенная, в длинной теплой сорочке с желтыми цветочками, давным-давно поселившейся в гостевой комнате Германа. Что поделать, если гостевой она называлась лишь формально, а на самом деле давно стала «комнатой Ритки»? Для гостей имелись еще две, и этого хватало.

– Рит, на два слова, – прозвучал голос Льва, которого Тина проводила к лестнице.

– Я пойду посмотрю, как там дети, – тут же засуетилась хозяйка дома, на ходу забирая гриву темных волос в высокий хвост.

На щеке стали видны шрамы, обычно прикрытые широкой прядью. Дома бывшая модель могла быть просто собой, не прятать следы прошлого[3], от которых упорно не хотела избавляться. Пластическая операция? Нет. Так лучше, так намного лучше.

Тина единственная, кто в доме не спал в этот ранний час.

– Не буду вам мешать, – женщина улыбнулась Рите и прошмыгнула мимо нее вверх по лестнице.

Оставшись один на один со Львом, девушка невольно поежилась. Слишком пристальным был взгляд. И не поймешь ведь, что происходит в голове у этого рыжего. Одет странно, вместо привычного костюма светло-голубые джинсы и черный свитер под горло. Стив Джобс, рыжая версия в золотистых очках.

Запоздало сообразила, что стоило бы переодеться, прежде чем выходить из спальни. Но ничего, переживет. Стуча босыми пятками по деревянным ступенькам, спустилась вниз и замерла напротив.

– Прости, что сбежала.

– Ничего. Я понимаю.

Растерялась. Похоже, извинений от нее он и не ждал.

– Нужно было сразу поехать сюда, а не к тебе домой. Побыть одной, обдумать все это. И, – набрала побольше воздуха в грудь, чтобы продолжить, – я не была готова к тому, что увидела. Это слишком для меня, Лев. Портреты на стене, твое прошлое, постоянное: то нельзя, это не трогать…

– Рит, я понял. Ты права. Все слишком быстро. Это моя ошибка, что настоял и потащил тебя к себе. Прости. У меня предложение. Давай представим, что ничего этого не было, и начнем все сначала. Еще один шанс, м?

– Нет, – отступила на шаг. – Все правильно. Хорошо, что ты проявил характер. Теперь я вижу, наша совместная жизнь ничем хорошим не закончится ни для меня, ни для ребенка.

Она сама от себя не ожидала такого ледяного спокойствия и разумности, но в голове как будто все шестеренки мигом встали на места, и механизм стал работать исправно. Анализировать, делать выводы и отвечать на вопросы. Ответ на самый главный был один: нет.

– Я справлюсь сама. Без тебя. Меня душит твоя квартира, наполненная чужими воспоминаниями. Меня душит забота человека, который меня не любит и никогда не сможет полюбить. То, что произошло в тот день, – ошибка. Моя ошибка, ты честно пытался все прекратить.

Рита старалась не смотреть ему в глаза, лучше за плечо. Туда, где у двери стоит пакет с его вещами, которые в любом случае следует вернуть владельцу.

Она ожидала всего: злости, попытки переубедить и равнодушия. Но вместо этого Лев рассмеялся. Тихим, низким, обволакивающим со всех сторон смехом.

Кажется, Рита впервые слышала, как он смеялся, а не саркастично хмыкал.

– Ты говоришь так, будто вероломно меня изнасиловала. Может, предложишь мне в суд подать? Мальчик Лева, тридцать пять лет, подвергся принуждению к действиям сексуального характера со стороны гражданки Соколовой.

Это заразно. Глядя на неожиданно теплого и смеющегося Льва, сохранять серьезную мину невозможно. Через секунду Рита тоже хихикала.

Даже чуть приблизилась к нему, забывшись.

– А теперь серьезно.

Веселье угасло мгновенно, ловушка из смеха и шуток захлопнулась. Вероломный хищник приманил дичь поближе. Наивная девушка на секунду поверила, что он оттаял, но это лишь иллюзия. Глаза не врут. Теплого карего цвета, они все еще смотрят спокойно и холодно.

– Послушай меня. Вчера я в первую очередь думал о твоей безопасности и не сообразил, что мой дом не лучшее место для тебя. Прости. Тебе там было тяжело, а я не заметил.

– Не могу. Это чувство у меня вот здесь, – стукнула себя в центр груди, – засело. Отвратительная тяжесть, давит до боли. Я сразилась бы за тебя с любой девушкой в мире, но не могу победить мертвеца. Этот бой заранее проигран. Я и ребенок, мы проиграем. Если себя мне не жалко, то им, – коснулась живота ладонью, – рисковать я не стану.

– Речь уже не о квартире, да? – прищурился Лев.

Проницательный взгляд удалил лишнюю