Да, мой лорд - МамаЛена

На следующее собрание Люциус шел в полной растерянности. Поход в Лютный, конечно, под оборотным, принес мимолетное удовольствие, но не принес успокоения, лишь окончательно уверив, что воздержание тут ни при чем. Но, увидев радостный взгляд Риддла, Люциус забыл о своих сомнениях и, не вслушиваясь в слова, слушал волнующий голос, очнувшись только, когда Том назвал его по имени:

- Лорд Малфой, вы согласны со мной?

- Безусловно, мой лорд. - ответил Люциус, надеясь только, что его слабость не обойдется ему слишком дорого.

- Я не сомневался в вас, Люциус. - ласково улыбнулся ему Том, и Люциус заметил несколько завистливых и презрительных взглядов.

Выпрямившись, Люциус ответил не менее презрительно и внимательно вслушался.

- Самые близкие мне, доверенные люди получат награду за свою преданность. Знак, который для всех прочих будет означать вашу причастность к нашему делу, отличие, которое, при достижении нами цели, поставит вас на вершину нашего общества.

Голос Волдеморта звучал воодушевляюще, ближний круг, собравшийся здесь, жаждал получить свою награду. Люциус тоже ощущал подъем и предвкушение, но, заметив, как жадно смотрит на Риддла Белл, постарался взять себя в руки: выглядеть, как жаждущая кошка не хотелось.

- Надеюсь, вы простите мне мою маленькую слабость, - чуть улыбнулся Риддл, и мягко позвал: - Люциус, ты станешь первым. Идем.

Люциус поднялся, и, не в силах противится ласковому голосу, протянул руку, понимая, что ведет себя недостойно, и выглядит неприлично и жалко. Но когда Том взял его за руку, все сомнения забылись, и Малфой послушно прошел в кабинет хозяев. Волдеморт запер дверь заклинанием и попросил:

- Сними мантию, Люциус.

Вскинув на него глаза, Малфой принялся расстегивать мантию, стараясь не думать, что последует за этим.

- Дай мне руку.

Лорд подошел очень близко и начал закатывать рукав рубашки. Люциус старался не вздрагивать всякий раз, когда прохладные пальцы касались его кожи. Стоять настолько близко было почти невыносимо, и Люциус попытался отвернуться, но Лорд не позволил этого, снова дотронувшись до его лица.

- Скажи мне, Люциус, ты действительно хочешь этого?

Люциус кивнул, не вполне понимая, о чем его спрашивают.

- Скажи. - мягко настаивал Риддл, и Люциус ответил:

- Да, я хочу этого.

- Молодец, мальчик. - услышал он удовлетворенное и задохнулся : Лорд все-таки поцеловал его.

Поцелуй был, словно требование сдаться: настойчивый, уверенный и властный. Его подчиняли, его хотели и заявляли на него права. Это было так не похоже на ожидания и так унизительно, что Малфой дернулся, пытаясь освободиться, но Риддл не отпустил его. В левую руку уперлась палочка, потом была боль. Когда Малфой очнулся, Волдеморт держал его в объятиях.

- Как ты?

Люциус поднял голову от плеча Тома, посмотрел на свою руку и почти не удивился, увидев на ней уродливый черный рисунок. «Клеймо» - отстраненно подумал он. В душе было пусто, отвратительно и снова болела голова.

- Люциус? - в голосе Тома слышалось беспокойство.

- Все хорошо, мой Лорд. - равнодушно ответил он и растянул губы в улыбке.

Рука сама потянулась к виску.

- Голова? - Риддл дотронулся до виска, и через секунду боль прошла.

- Благодарю, мой Лорд.

Люциус не ощущал даже горечи - только разочарование и досаду на себя за свою глупость. Влюбленный щенок получил от хозяина палкой, чтобы знал свое место. Что ж, теперь он знает…

- Посмотри на меня, Люциус.

Малфой послушно выполнил приказ.

- Да, мой Лорд. - «Видел бы тебя сейчас Северус…» - промелькнуло в голове.

Он заметил, что все еще опирается на Тома, и попытался отодвинуться, но Волдеморт снова привлек его к себе и снова поцеловал. Люциус с трудом сдержался, чтобы не начать вырываться. Весь ужас происходящего наконец обрушился на него: он стал собственностью человека, который желал получить его полностью. И он сам на это согласился. Усилием воли Малфой расслабился, покорно позволяя себя целовать, не отвечая, но и не сопротивляясь. Риддл прервал поцелуй, внимательно посмотрел в равнодушные глаза юноши и вздохнул, отпуская:

- Как жаль, Люциус… Видимо, нужно было не так… Что ж, ступай. Я позову, когда понадобишься.

Риддл указал на вторую дверь, и Малфой поклонился.

- Прощайте, мой Лорд.

- Прощай, Люциус.

Малфой тихо закрыл за собой дверь и услышал, как Риддл позвал Беллатрикс. Ее он тоже станет целовать? Люциус с трудом добрался до камина.

Вернувшись домой, Малфой почувствовал, что он в бешенстве. От равнодушия, охватившего его в кабинете, не осталось и следа. Юный лорд метался по комнате, круша вещи, пытаясь разбить и сломать все, что попадалось на его пути. Заклеймен! Он, лорд Малфой! Какой позор! Отец не переживет… Отец! Если бы не он, Люциус не связался бы с этим выскочкой! Да, именно отец виновен во всем, что произошло! Люциус пытался убедить себя в этом, изо всех сил стараясь забыть свою позорную глупую влюбленность. Павлин! Думал, что умнее и неуязвимие всех? Оказывается, есть и более умные волшебники. Скоро он позовет тебя, и ты будешь исполнять все, что он прикажет. Похоже, Белл уже приелась, а, значит, очередь за тобой, мой юный блистательный лорд. Не ты ли недавно хвастался, что не играешь без гарантий? Ты попытался - и проиграл. За ошибки нужно платить. И, похоже, платить ты будешь долго.

Появившийся эльф доложил, что отец хочет видеть его, но Люциус не желал сейчас говорить с отцом, опасаясь не сдержаться.

- Передай, что я занят. Мы можем поговорить завтра.

Эльф поклонился и исчез, а утром Люциус узнал, что этой ночью лорд Абраксас Малфой скончался.

7 глава

Люциус долго стоял у постели отца, словно ожидая, что то очнется и улыбнется ему прежней, чуть усталой улыбкой, но время шло, а лицо Абраксаса Малфоя, непривычно спокойное и умиротворенное, все не менялось. Люциус честно пытался ощутить боль потери и скорбь по отцу, но чувствовал лишь стыд: вчера он винил отца во всех своих несчастьях, и теперь ему казалось, что он предал его и почти виновен в этой смерти. Мучила мысль: ведь отец звал его вчера, а он сам лишил себя возможности попрощаться. Эльфы сказали, что господин умер во сне, и это немного радовало измотанного Люциуса: отец не мучился, и никогда не узнает, что его единственный сын не принадлежит больше себе… Малфой отвернулся и вышел из комнаты. Не принадлежит себе? Снова выбираешь фразы? Скорее - принадлежит не себе. Раб. Как гадко! Отец толкнул его в руки Волдеморта и бросил, предоставляя решать свои проблемы самому… Отец… После смерти матери, отец стал для Люциуса всем - родителем, наставником, самым близким человеком, и сейчас Малфою казалось, что его предали, словно отец мог выбирать, когда ему уйти, и оставил его в самый тяжелый час его жизни. О Волдеморте думать не хотелось. Потом. Все проблемы можно решить, все потери минимизировать, любой ущерб свести к приемлемому, нужно только придумать - как. В конце концов, если тебе приходится продаваться, ты можешь назначить свою цену. Люциус только надеялся, что его потребуют не сейчас: ни душевных, ни физических сил не осталось. Прихватив бутылку огневиски, Люциус закрылся в кабинете и, запретив эльфам беспокоить себя, в первые в жизни напился действительно до беспамятства.