Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

Она держалась в стороне, никого не подпускала к себе, в свою жизнь, боясь причинить вред. И пока было все благополучно, в жизни ее наступило затишье, которое длилось вот уже полтора года. И вот появился этот Дорован со своими угрозами, будь он неладен! А у Джимми болезнь обострилась пневмонией. Кэрол пришлось лечь с сыном в больницу, оставив двух других детей на попечение няни. Кевин доставал ее и там, доводя до отчаяния. Он навещал их с Джимми каждый день, не позволяя ей расслабиться и постоянно напоминая о Джеке и его мстительности и жестокости, пытаясь запугать и подчинить себе. Кэрол пока отмалчивалась, тщательно скрывая свое отчаяние. Кевин загнал ее в угол. Сама дать отпор она не могла, и за помощью ей обратиться было не к кому. Можно было, конечно, рассказать обо всем Касевесу и попросить приструнить этого наглеца, но Кэрол не хотела беспокоить старика и опять впутывать его в свои проблемы.

После того, как он, рискуя жизнью, помог ей скрыться, и об этом чудом не пронюхал Джек, она пообещала сама себе, что никогда больше не будет взваливать на эти слабые старческие плечи свои трудности. Хватит. Хватит опираться на других. Хватит цепляться за людей и губить им жизни. Она ужасно боялась навредить своим проклятием и Уильяму. Этот человек и так сделал для нее больше, чем она заслуживала. Он помог ей начать новую жизнь, и в этой жизни она была самостоятельна, независима и рассчитывала только на себя.

Поразмышляв, она решила покориться Кевину. Пока. Вернее, сделать вид, что покоряется. Выиграть время для того, чтобы тщательно все обдумать и найти способ избавиться от него безо всякого риска, с гарантией, что он не настучит Джеку о ней. Его угрозы и хамство все больше злили ее, в ней кипело тихое бешенство, когда она смотрела на него и видела, какое удовольствие он получает от происходящего, от того, что поймал ее на крючок, от ее ярости и беспомощности. Где гарантия, что когда она ему надоест, он не сообщит о ней Джеку? Подлый мерзавец. Кэрол не верила ему. Она не могла так рисковать, отдавая свою жизнь, жизнь близнецов и Рэя в руки этого негодяя.

— Представляешь, видел твоего Джека, — заявил он, в очередной раз явившись в больницу.

Кэрол вздрогнула.

— Где?

Он засмеялся, услышав страх в ее голосе, который она не смогла скрыть.

— Вчера был на приеме у губернатора, твой муженек тоже там околачивался. Весь вечер о чем-то шептались с губернатором. Слышал, Рэндэл собрался в политику. Уж не наметился ли он в президентское кресло? Он же любит быть первым. Что-то тревожно мне. Сдается мне, Рэндэл, если задастся целью, вполне способен взобраться на самую верхушку.

— Да, если будет действовать по своим старым принципам — шагать по головам, — отстраненно отозвалась Кэрол.

— Это точно! Шагать по головам и сворачивать по пути шеи тем, кто осмелится воспротивиться, — подхватил Кевин и снова засмеялся. — Но не думаю, что у него есть шансы на то, что его выберут президентом после того, как он выпускал в свет маньяков, которые потом убивали людей. Вряд ли народ пожелает видеть своим президентом такого человека.

— Однажды ему уже удалось завоевать симпатию народа и прессы, стать героем в их глазах и убедить в том, что раскаялся в своих прошлых поступках и отныне будет служить только на благо обществу. И ему поверили. Если ему будет нужно, он сделает так, что его будут обожать. Он кумир для всех юристов. Если пожелает, он может стать кумиром для всего мира. Ты просто плохо его знаешь, Кевин, недооцениваешь и понятия не имеешь, на что он способен. Если его не будут любить, он заставит себя полюбить, не будут верить — заставит поверить, — в голосе Кэрол появилась затаенная печаль, потому что все это она познала на себе.

— Как я понимаю, ты полностью за своего муженька? И если до этого дойдет, будешь за него голосовать? — ухмыльнулся Кевин. — Кстати, он был на приеме не один. Весь вечер на нем висела шикарная блондинка.

На лице Кэрол ничего не отразилось, но прежде чем она отвела глаза, Кевин успел уловить в них выражение боли.

— Все еще любишь его? — хмыкнул он. — Напомнить о себе не хочешь? Все-таки, ты его жена, а он с какими-то красотками таскается. Представляешь сцену — он трахает какую-нибудь куколку, и вдруг с того света появляешься ты. Если он не умрет от разрыва сердца, то импотентом станет — это точно.

В голосе его была издевка. Кэрол сжала челюсти, пытаясь совладать с собой. Склонившись над Джимми, она погладила его по голове, любуясь детским личиком и пытаясь отвлечься.

— Ладно, чего раскисла, пошутил я, — Кевин притянул ее к себе, вынуждая сесть к нему на колени. — Не было с ним блондинки. Похоже, Рэндэл стал предпочитать мальчиков — он заявился на прием с каким-то молоденьким парнем, этаким божьим одуванчиком на вид, который смотрел на твоего милого с таким обожанием, что я…

— Заткнись, Кевин. Ты несешь полную чушь. Джек — мужик до мозга костей, — Кэрол невольно улыбнулась, вспомнив, как когда-то подумала, что Джек голубой. Какой глупенькой, какой наивной она тогда была.

Кевин с досадой сплюнул.

— Тьфу, ты! Как ты умудрилась так хорошо изучить его? Для меня он всегда был непонятным… что у него там в голове творится, не угадаешь!

— Я прожила с ним больше пяти лет. Этого хватило для того, чтобы убедиться, что мужчины его не привлекают, — хмыкнула Кэрол.

— А про блондинку-то поверила!

— Что теперь ты скажешь? Что мой муж пришел к губернатору в обнимку с медведем?

— Зря смеешься, милая. Паренек-то с ним действительно был. Ты говоришь, что хорошо знаешь Джека. А знала ли ты, что у него есть брат?

— С ним был Шон? — поразилась Кэрол.

— Знала! — Кевин разочарованно скривился. — Ладно, хотел тебя шокировать… не вышло. Рэндэл представил его, как своего брата. Сначала никто не поверил, все решили, что это шутка или розыгрыш. Так это на самом деле его брат? Откуда он взялся?

— Это уже не твое дело, — Кэрол задумалась, удивляясь тому, что Джек принял Шона, которого, как она думала, ненавидел. Более того, Джек объявил его своим братом принародно, вывел в высшее общество. Кевину все-таки удалось ее удивить. Что же произошло, почему Джек передумал в отношении Шона? Что заставило его это сделать? Искренен ли он со своим братом, или это всего лишь очередной хитроумный план жестокой мести молодому человеку? Приблизить его к себе, привязать, чтобы затем уничтожить, или, может быть, опозорить, посрамить перед всем миром, поломав ему будущее, жизнь. Какие планы вынашивает коварный жестокий ум Джека?

— Какой он, этот Шон? — спросила она у Кевина.

— На Рэндэла совсем не похож. Ни внешне, ни по характеру. Наивный простачок, добренький, улыбчивый, приветливый. Доверчивый, как только что оторванный от сиськи щенок. Рядом с Рэндэлом вообще ребенком выглядит. И это — брат Рэндэла? Не верится. Или здесь какой-то подвох, или это самая большая нелепость, недоразумение, которое я видел в своей жизни!

— Если они братья, это не значит, что они должны быть одинаковыми, — сухо возразила Кэрол.

— Да, но как эта святая невинность может быть родным братом этого подонка? Может, этот мальчик просто притворяется? Если нет, то Рэндэл быстренько его переделает на свой лад, воспитает из него сволочь, подобную себе.

— Кто бы говорил! — фыркнула с презрением Кэрол.

— Заступаешься за своего Джека? Не нравится, что я так о нем говорю? Любишь. Дура. Глупо его любить, все равно ведь дорожка назад, к нему, отрезана. Никогда не мог понять, что вы, бабы, в нем находите такого привлекательного? Он же самая настоящая сволочь. Вот ты, за что ты его любишь, а?

— Я больше не люблю его. Я его ненавижу, — твердо возразила Кэрол с такой уверенностью в голосе, что Кевин поверил и расхохотался.

— Эй, похоже, он не на шутку тебя обидел, раз заставил это доброе сердечко воспылать ненавистью, — он погладил ее грудь. — Что же он тебе сделал?

— Это не твое дело.

— Что ж, меня это нисколько не удивило. Это должно было случиться.