Мираж Огня (СИ) - Грозовская София

Я молча кивнул и последовал за ним. Епископ сделал рывок от меня, в два прыжка и резко развернувшись упал передо мной на колени.

- Я узнал тебя! Узнал! Я слышал твой глас! - запричитал он, поднимая руки вверх, - Ты благословил меня на дознание ведьмы! Ты - святой! Святой Антоний! Ты пришел, чтобы благословить служителей твоих и вознаградить за веру!

Я подлетел к нему и стал поднимать епископа на ноги, Виттор подоспел тоже, а святой отец отказывался стоять на ногах. Следуя его примеру, на колени стали падать все, увидевшие эту картину.

- Я не святой! - уверял я епископа, хотя сам потерялся в бешеной пляске своих мыслей. Я сам теперь не был уверен в том, кто я есть на самом деле, - Святой Отец, ты ошибаешься. Я просто похож на него.

Епископ мне не верил, но с колен поднялся, отряхнул рясу и направился широким шагом к задним дверям святой обители.  Двое инквизиторов открыли перед нами двери, впуская нас на тренировочную площадку. Святой отец с гордостью смотрел на тренировки будущих инквизиторов, а меня сковывал ужас…

- Я еще от жира младенца не отошел! - произнес Люцифер, округляя глаза. - А тут уже тренировки! Кстати, можно конструктивный вопрос к экспертам! Вы когда-нибудь катались на промазанной жиром метле? Ну как? Не соскальзывали? 

- А ты думаешь, почему мы его туда послали? - поднял нахмуренные брови Михаил. 

- Я так полагаю, что посылали его в задницу, и Туся благополучно добрался до места назначения! - мрачно отозвался Люцифер. 

- Я тут весь гримуар перерыл, - произнес Бельфегор, переворачивая его и листая, - Но кроме барсучьего и медвежьего жира не нашел ничего про младенцев! 

- Смотри внимательней! - усмехнулся Люцифер, пока Бельфегор снова завис на рыжеволосой красавице с картинки, отдающейся инкубу. - Страница пятьсот восемь…

-  Да тут нет такой страницы! - произнес Бельфегор, потроша книгу. 

- Во-о-от! - улыбнулся Люцифер. 

- Будущее святой Инквизиции, - с гордостью произнес мой провожатый, обводя восхищенным взглядом тренирующихся, а потом переводя взгляд на меня, - Святой Антоний был бы доволен проделанной работой! Вера в их сердцах настолько сильна, что никакие чары не совладают с ними!

Если я и есть тот самый святой Антоний, то я не то, что недоволен…  Я в гневе и панике! Первое, что я увидел был спарринг, двое дрались на клинках, стараясь попасть в сердце друг другу. Дрались они неплохо, если не учитывать то, что вместо клинков у них были заточенные распятья! Епископ предложил пройти между рядов воинов и оценить их подготовку., Виттору идея не понравилась, да и после того, как у меня сам святой отец в ногах валялся, этот инквизитор на меня косо смотрит.

- Святой отец, - вкрадчиво позвал я, глядя на то, как епископ с умилением смотрит на подготовку будущего поколения, - Я бы не хотел смущать будущую надежду Святой Церкви своим видом. Я не хочу, чтобы глядя на меня они могли подумать, что им позволены поблажки. Дисциплина - залог власти инквизиции.

Епископ повнимательнее ко мне присмотрелся и уже снова хотел упасть на колени, но встретившись со мной взглядом передумал.

- Мило! А ну иди сюда, паршивец! - скомандовал епископ, а к нам уже со всех ног бежал парнишка, еще ребенок, лет десять, не больше, -  Лучшие одежды для нашего гостя! Разрешаю взять из моих запасов! Святая инквизиция всегда оберегает своих служителей, как бог оберегает свое дитя.

Малыш быстро кивнул и резво убежал выполнять приказ господина. Странно, я не помню, чтобы в инквизиции было рабство. Епископ не имел права обращаться так с этим ребенком.

- А кто он? - напряженно поинтересовался я, кивнув в сторону убегающего ребенка, меня почему-то тревожила судьба мальчишки, - В инквизиции не было рабства.

Я нахмурился и посмотрел на епископа, тот побледнел, но самообладания не потерял.

- Он - дитя порока и греха, - сурово произнес инквизитор, но его взгляд потеплел при упоминании мальчишки. - Он сын сожженной ведьмы, обращенный на путь истинной веры, отрекся от материнской скверны и вызвавший к богу! Однажды он искупит грех своего рождения в глазах господа нашего, взяв меч в руки и отправившись изничтожать скверну. И тогда бог простит его, святой Петр откроет для него врата рая, а грех родителей его будет искуплен в глазах господа.

Я чувствовал ложь. Да, возможно святой отец и любил ребенка, но про служение церкви он лгал. Никто не допустит чтобы дитя ведьмы стало главенствовать в инквизиции. Святой отец почувствовал мои колебания и решил перевести тему.

- Сын мой, я бы хотел показать тебе наших писарей! Ты обязан будешь приходить к ним сразу после охоты и рассказывать то, что видел. Сие поможет нам вычищать мир от скверны! - глубокомысленно заявил епископ, бодро идя по коридору, - Здесь мы собираем знания про ведьм и колдунов! Мы должны уметь защитить себя и людей, во имя господа нашего!

Мы подходили к приоткрытой двери, из которой мягко лился свет, подойдя немного ближе я услышал :” Да! так и пиши! Больше сотни бесов встали на защиту ведьмы преграждая нам путь! Но я не сдался! Я прорывался через них, зная, что вера со мной и Господь!”

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Три тысячи чертей! - заорал внезапно Люцифер. - Каналья! О, кстати, словечко нужно кому-нибудь подкинуть!

- Мы прошли мимо, а епископ открыл дверь, за которой слышался голос: “Как он в тебя входил? Говори ведьма!”.

На коленях возле стола сидела связанная девушка, а писарь внимательно записывал каждое слово. Неподалеку стояли двое инквизиторов.

- Ты имела сношения с демоном, и не хочешь объяснить, как он в тебя входил! - грозно произнес писарь.

- Вы, гляньте, - заметил Люцифер. - Рыжая или нет? А то у нас есть тот, кто ответит на вопрос! 

- Он большой у него? - сухо произнес писарь, а девушка бормотала что-то невразумительное. - Мелкий? Так и запишем!

- Бе-е-ель! Я не знал, что у тебя мелкий! У меня-то точно не мелкий! - возмутился Люцифер. - Могу показать!

Девушка сидела, опустив голову и умолкла.

- Говори, он холодный и у него холодный как лед, или жаркий, как пламя? - прищурился писарь, пока я смотрел на него страшными глазами.

- Мне вот интересно, на кой они интересуются? - осведомился Люцифер. 

- А вдруг мы их поймаем! - рассмеялся Бельфегор, прислушиваясь к допросу. 

- Тогда мне вон того, сладенького! - прыснул темный ангел, глядя на брата. Святой Петр перекрестился. 

Имя его? - сурово произнес писарь, а ведьма вздохнула. - Не помнишь? Сейчас буду перечислять! Люцифер…

Ведьма чихнула, а я удивился тому, сколько пыли было в комнате.

- Значит, Люцифер! - обрадовался писарь, что-то скребя пером.

-Я вообще ее в первый раз вижу! - заорал Люцифер, поглядывая на ангелов и брата. - Между нами ничего не было, кроме социальной пропасти! 

Я был в ужасе, от того, что видел и слышал. А вера в то, что Господь меня вернул становилась все крепче. Кто-то должен остановить этот беспредел! Они бесчинствуют! Никогда не думал, что скажу это, но инквизиция сейчас страшнее самих ведьм!

- Вот ряса, господин, - запыхавшийся мальчонка протягивал мне ворох одежды. Из кучи тряпья торчала белая рубаха, штаны, сапоги, а сверху лежала ряса из дорогой ткани. Я помнил, что ряса у папы тогда была скромнее, - Вам не нравится?

Я протянул руку к одежде, а малыш зажмурился и отшатнулся. Его били? В стенах церкви? Ребенка? Церковь всегда была приютом для сирот и обездоленных, для гонимых и бездомных.

- Почему ты боишься? - сурово произнес я, глядя поверх мальчишки на епископа, - Скажи, тебя обижали здесь?

Святой отец стал белее мела, а мальчишка раздумывал стоит ли мне говорить очевидную правду или нет. Ответ мне уже не требовался, я и так все прекрасно понял. Дьявол правит в стенах этой церкви.

- Да боже упаси! - заорал Люцифер, пытаясь перекреститься. - Ноги моей там не было! Я у них идеи для грешников перенимаю!