Вальс с медведем (СИ) - Гэлбрэйт Серина

К счастью, отдельно жарить, варить и парить для когианы не требовалось.

Часть 20

Устроив в компанию к одной гостье вторую, Бернар попрощался и ушёл по делам. В доме Арнетти решила не спускать ящерицу с поводка — мало ли куда она залезет, а слова Леды, что когианы в этом возрасте больно юркие, подтвердились быстро. Ознакомившись с новым местом непосредственного обитания, ящерица отправилась изучать мир за пределами таза с водой и кресла. Неторопливо обошла всю комнату, всё осмотрела, всё обнюхала. Начала настойчиво лезть на предметы обстановки, совать мордочку за и под мебель, делать рывки туда, куда Арнетти не ожидала, словно проверяя длину и прочность поводка. Высота и вертикальная плоскость преградой не выступали, прыгала когиана ловко, не хуже кошки, а где запрыгнуть всё-таки не могла, там пыталась забраться на приглянувшийся предмет, цепляясь коготками и упрямо карабкаясь вверх, словно белка по стволу дерева. И передвигалась она со скоростью не меньшей, чем у той же белки. Глазом моргнуть не успеваешь, а ящерицы уже и след простыл, только верёвка торчит из самого неожиданного угла. Хорошо хоть, мебель в доме основательная, крепкая и нет лёгких тонконогих столиков, ваз, статуэток и прочих вещей, перевернуть или уронить которые проще простого.

Поначалу Ринда выскакивала из кухни на каждый шум, непонятный звук и шиканье Арнетти, однако вскоре перестала обращать внимание на лезущую куда ни попадя ящерицу и безуспешно её окликающую гостью. Когиане особенно нравилось забраться куда-то повыше и, немного пометавшись за ящеркой по всей комнате, Арнетти решила направить её энергию в полезное русло. Мозолям после мази Беллы полегчало, да и в доме можно ходить без обуви, в одних чулках, что, кстати, позволяло Арнетти передвигаться более бесшумно. Не как оборотню, конечно, но всё же потише, чем когда топаешь в туфлях на крепкой толстой подошве.

Арнетти сняла когиану с боковой стенки книжного шкафа, кою та штурмовала с завидным упорством, несколько секунд всматривалась в ведущий на кухню проём и крадучись отошла к лестнице. Посадила ящерицу на нижнюю ступеньку, а сама на всякий случай встала сбоку, делая вид, будто она-то точно не собирается нарушать границы частной собственности.

Немного поразмыслив над щедрым предложением, когиана охотно его приняла и резво попрыгала вверх по ступенькам. Выждав, когда ящерка скроется с глаз, Арнетти подтянула поводок и шагнула к лестнице.

— Коги, маленькая, а ну иди сюда, — позвала негромко, косясь на проём. — Ты куда пошла, негодница?

Ринда на голос гостьи никак не отреагировала, занятая выпечкой, и Арнетти взбежала по ступенькам вслед за ящерицей.

Неширокая лестница привела на маленькую площадку с тремя дверьми. Выглядели они одинаково, и понять, где чья спальня, возможным не представлялось. Когиана уже деловито обнюхивала незнакомое ей пространство, совала мордочку по каждую створку по очереди. Арнетти обмотала верёвку вокруг ладони, сокращая длину, и открыла первую дверь.

Спальня Ринды легко угадывалась по столику с зеркалом, гребнями и лентами. Обставлена комната просто, никаких современных вещей в пределах видимости.

Ладно, идём дальше.

Дальше спальня Бернара. Здесь Арнетти задержалась, осмотрелась повнимательнее, однако ничего выходящего за рамки местных реалий не увидела. Размерами, пожалуй, чуть побольше комнаты дочери да туалетный столик — память о той, кто некогда за ним сидела, — пустовал, но и только.

— В следующий раз начну с этого конца, — пробормотала Арнетти себе под нос и толкнула третью дверь.

Когиана прошмыгнула между хозяйских ног, всколыхнув край юбки, и на полной скорости влетела в комнату. Застыла посреди помещения, подняла голову, засопела.

— И это всё? — переступив порог, Арнетти удивлённо оглядела… обычную спальню человека не слишком аккуратного, регулярную уборку не уважающего.

В комнате царил умеренный хаос из брошенной где попало одежды, журналов с большой земли, грифелей и чертежей, навевавших воспоминания о раннем детстве, когда папа Арнетти увлекался радиотехникой. Журналы были посвящённые как автомобилям, похожим на машины первой половины прошлого века мира людей, так и не вполне одетым барышням, томно взирающим с чёрно-белых фотографий на зрителя. Арнетти пролистнула по журналу с верхней части двух стопок, одна с машинами, другая с девушками, и вернула на место. Компьютера, даже самой устаревшей модели, нет. Собственно техники в любом виде, да хоть того же старого радиоприёмника, тоже.

Ошибочка вышла?

И к технике, как верно заметил Дагги, нужен электрический генератор, а ничего подобного возле дома Бернара нет. По крайней мере, поблизости.

— Значит, пойдём к Дагги, — поделилась Арнетти планами с когианой. — В конце концов, у него мой ноут, так что повод искать не придётся. А теперь давай-ка вернёмся вниз, пока нас не хватились.

Наклонилась за ящерицей и краем глаза отметила одежду, ворохом сваленную на кровать. Нет-нет, современной она не выглядела и фасон всё тот же, устаревший безмерно. Одежда Бентона отличалась от облачения его родственников и соотечественников цветами яркими, насыщенными, броскими, нежели те, которым отдавали предпочтение жители Медвежьего угла. Ткани другие, скорее всего, куда более дорогие. Чёрные кожаные штаны, пижонская красная куртка… в общем, ничего похожего на одежду Бернара или Дагги.

Подхватив когиану на руки, Арнетти обошла лежащий на полу чертёж и сунула нос в платяной шкаф. Тот пуст наполовину, зато в его недрах обнаружилось несколько вещей, подходящих для острова и не выделяющих носителя среди местного населения. Но если судить по тому, что они аккуратно сложены, развешаны и задвинуты в дальний угол шкафа, надевал их Бентон нечасто.

— Суровая и простая жизнь обитателей Медвежьего угла явно была не по нраву молодому Бентону, — прошептала Арнетти ящерице, выскользнув из спальни. Оглядела площадку и вдруг заметила ещё одну лестницу у дальней стены. — А это у нас что?

Узкая и плоская, лестница вела к люку в потолке.

А люк в потолке — на чердак.

Спустив когиану на пол, Арнетти осторожно поднялась по трём ступенькам и толкнула вытянутой рукой деревянную крышку.

Заперто.

Интересно, и кто в медвежьем семействе запирает чердак на засов? Отодвинуть его вроде нетрудно, но надо подняться ещё на пару ступенек и ухватиться получше…

— Госпожа Арнетти? — донеслось с первого этажа, и Арнетти поспешила слезть с лестницы.

Сгребла ящерицу в охапку и метнулась вниз.

— Госпожа Арнетти? — опешила Ринда, обнаружив гостью спускающейся со второго этажа.

— Представляешь, коги наверх убежала, только хвостик её и мелькнул, — соврала Арнетти.

— А-а, — неуверенно протянула Ринда.

— Такая юркая, я еле за ней поспеваю.

— А ночью вы как же будете?

— Ну, надеюсь, она за день набегается и ночью тыгыдык устраивать не станет.

— Тыды… что устраивать?

— Тыгыдык — это когда котики… кошки бегают по мебели, стенам, потолку…

— Зачем?

— Они же кошки, им положено бегать, — Арнетти ссадила ящерицу на пол, и та тут же вернулась к восхождению на книжный шкаф. — Или на острове кошек никто не держит?

— Держат, но мало. Обычно люди, среди нас-то редко кто в дом животных берёт, — Ринда помолчала, наблюдая, как когиана карабкается по стенке шкафа, и спросила: — А вы её взаправду с собой заберёте?

— Ко мне домой, ты имеешь в виду? Конечно, заберу.

— Мне просто кажется, без вас она здесь жить не сможет.

— Прежде всего кто тут за ней смотреть будет, кроме меня? — усмехнулась Арнетти. — Твоему папе такой гемо… лишняя волокита точно ни к чему. А скажи-ка мне, Ринда, вот что. Далеко ли ваш сосед Дагги живёт?

Часть 21

Жил Дагги и впрямь недалеко — в одном из ближайших к медвежьей берлоге домов. Ринда подробно рассказала и даже показала, в какую сторону и по какой тропинке идти. Однако пока Арнетти размышляла, осилят ли её мозоли очередную прогулку в неудобной обувке, небо, с утра безоблачное, затянули мрачные серые тучи. Пролиться дождём не спешили, лишь темнели и набухали, словно горошины в стручке, но энтузиазма Арнетти поубавили. Под здешним ливнем она уже побывала, и повторять сей познавательный опыт совсем не хотелось. Пришлось отложить визит к Дагги до более подходящего времени — и погоды, — и засесть с книгой у окошка. Хмурящееся небо резко сократило и исследовательский интерес когианы. Ящерица перестала лезть на всё, на что в принципе можно было залезть, забралась в таз и устроилась в воде, положив подбородок на бортик. Вылезла из таза, только чтобы съесть мясо, нарезанное маленькими кусочками и положенное в тарелку, а после вернулась обратно. Похоже, сезон дождей на озере Туманов вгонял в меланхолию даже когиан.