Самые интересные истории 19 века - Джулиан Готорн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Людовик XV, и госпожа де Помпадур относились к Сен-Жермену как к важной персоне.
– Он шарлатан, потому что говорит, что у него есть эликсир, – сказал доктор Кенэ с медицинским скептицизмом. – К тому же наш господин, король, упрям, он иногда говорит о Сен-Жермене как о человеке знатного происхождения.
Эпоха была скептической, ненаучной и, судя по реакции, легковерной. Философы Юм, Вольтер и другие разоблачали, подобно гениальному американскому джентльмену, "ошибки Моисея”. Граф Маришаль сказал Хьюму, что жизнь была создана химическим путем в лаборатории, так что же происходит с творением? Принц Чарльз, спрятанный в монастыре, обучался у мадемуазель Люси сенсационной философии Локка: "ничто в интеллекте не приходит через чувства" – странная тема для изучения человеком меча. Но тридцать лет назад Регент Орлеанский ввел в моду разглядывание кристаллов, и истории о привидениях и втором зрении в высших кругах были популярны. Месмер еще не появился, чтобы дать новое начало старой дикой практике гипноза; Калиостро еще не был на сцене со своим свободным масонством древнеегипетской школы. Но люди уже пребывали в крайних сомнениях и вере, возможно, что-то есть в эликсире жизни и в Философском камне, возможно, можно было бы делать драгоценные камни химическим путем, и Сен-Жермен, которому, казалось, было не меньше ста лет, мог бы обладать всеми этими секретами.
Откуда взялось его богатство в драгоценных камнях, спрашивали люди, если не от какого-то таинственного знания или не от какого-то столь же таинственного и прославленного рождения?
Он показал мадам де Помпадур маленькую шкатулку, полную рубинов, топазов и бриллиантов. Г-жа де Помпадур позвала г-жу дю Оссе посмотреть на них; она была ослеплена, но скептически настроена и сделала знак, чтобы показать, что считает их пастообразными. Затем Граф продемонстрировал великолепный рубин, презрительно отбросив в сторону крест, усыпанный драгоценными камнями.
– Ни такой уж он ничтожный, – сказала г-жа дю Оссе, вешая его себе на шею. Граф умолял ее оставить драгоценность себе; она отказалась, и г-жа де Помпадур поддержала ее отказ. Но Сен-Жермен настаивал, и г-жа де Помпадур, решив, что крест может стоить сорок луидоров, сделала знак г-же дю Оссе, чтобы та согласилась. Она так и сделала, и драгоценность была оценена в 1500 франков, что едва ли доказывает, что другие крупные драгоценности были подлинными, хотя фон Гляйхен верил в это и считал кабинет старых мастеров графа очень ценным.
Пальцы, часы, Табакерка, пряжки для туфель, заклепки для подвязок, пасьянсы графа в праздничные дни все это горело бриллиантами и рубинами, которые однажды оценивались в 200 000 франков. Его богатство не было связано с картами или мошенничеством—на такие обвинения никогда не намекают; он не продавал ни эликсиров, ни пророчеств, ни посвящений. Его привычки, похоже, не были экстравагантными. Можно было бы считать его умным эксцентричным человеком, непризнанным ребенком какого-нибудь аристократа, вложившего свой капитал главным образом в драгоценные камни. Но Людовик XV, он относился к нему как к серьезному человеку и, вероятно, знал или думал, что знает тайну его рождения. Люди считали, что он незаконнорожденный сын короля Португалии, говорит Мадам дю Оссе. Возможно, самая остроумная и правдоподобная теория рождения Сен-Жермена делает его естественным сыном не короля Португалии, а королевы Испании. Улики – это не улики, а ряд предположений. Сен-Жермен, согласно этой теории, "спрятал свою задницу в тумане" (как у Чарльза Джеймса Фицджеймса Де Ла Плю), из уважения к характеру своей королевской мамы. Я верю в это примерно так же, как верю в то, что некий преподобный мистер Дуглас, упрямый священник-шабашник, был потомком плененной Марии Стюарт. Однако говорят, что Сен-Жермен, как и Каспар Хаузер, бормотал о смутных воспоминаниях своего детства, о развлечениях на великолепных террасах и о дворцах, сияющих под лазурным небом. Об этом сообщает фон Гляйхен, который знал его очень хорошо, но считал шарлатаном. Возможно, он хотел сказать, что он – Моисей и что он жил во дворцах Рамессидов. Могила пророка никогда не была известна, и Сен-Жермен, возможно, намекнул, что он начал новую жизнь в расселине горы Фасги; он был способен на это.
Однако менее дикое предположение утверждает, что в 1763 году секреты его рождения и источник его богатства были известны в Голландии. Авторитетом являются мемуары Гросли (1813). Гросли был археологом из Труа; он путешествовал по Италии и написал отчет о своих путешествиях; он также посетил Голландию и Англию, а позже, от голландца, он получил информацию о Сен- Жермене. Гросли был членом нашего Королевского общества, и я очень уважаю авторитет Ф. Р. С. Его последние годы были заняты составлением мемуаров, в том числе рассказом о том, что он делал и слышал в Голландии, и умер он в 1785 году. Согласно рассказу Гросли о том, что знал голландец, Сен-Жермен был сыном принцессы, бежавшей (очевидно, из Испании) в Байонну, и португальского еврея, жившего в Бордо.
Что это за сказочная и беглая принцесса, за которой не зря ухаживал пылкий еврей? Она была, она должна была быть, как видел Гросли, героиней романа Виктора Гюго. Несчастный Карл II Испанский, своего рода" Маммет " (так англичане называли Ричарда II, который появился в Айле, сбежав из замка Помфрет), имел в качестве своей первой жены дочь Генриетты, любимую сестру нашего Карла II. Эта бездетная невеста, после нескольких призрачных лет супружества, после изгнания бесов при отвратительных обстоятельствах, умерла в феврале 1689 года. В мае 1690 года новая невеста, Мария де Нойборг, была привезена в страшную страну коронованного Маммета Испании. Она также не смогла предотвратить войны за Испанское наследство, дав наследника испанской короне. Скандальные хроники утверждают, что Марию избрали королевой Испании из-за легкомыслия ее характера и что корона, как и в Пиктской монархии, должна была перейти по женской линии; отцом принца мог быть кто угодно. Нужен был просто сын королевы Испании. Пока она была Королевой, у нее не было сына, но у нее был фаворит, граф Анданеро, которого она назначила министром финансов. "Он не был прирожденным графом", он был финансистом, этот фаворит королевы Испании.
