Смерть на высоких каблуках, или Элементарно, Васин! (сборник) - Галина Куликова

— Разумеется, я знал, что она изменяет мне с Глушковским, — презрительно сказал он. — Вы говорите, что именно Гришка нанял частных сыщиков следить за мной? Забавно было бы послушать, как они отчитаются перед своим работодателем, — он криво усмехнулся. — Нет, я никогда не питал к Гришке ненависти. Вместо него Фаина могла бы выбрать любого другого. Я хотел поквитаться лично с ней, и жестоко. Если бы я придумал способ убить ее медленно и остаться безнаказанным, я бы это сделал, — он спохватился и быстро добавил: — Разумеется, я действовал в состоянии аффекта.

— Поздно сообразили, — сказал следователь. — Ничего не выйдет. Свидетели утверждают, что вы вели себя совершенно спокойно. Кроме того, по словам вашей секретарши, накануне преступления вы плотно поужинали, даже съели десерт. Никаких встреч и телефонных звонков, которые могли бы вас спровоцировать, тоже не было.

— Она была лживой дрянью, — раздувая ноздри, заявил Абрикосов. — Строила из себя маленькую беззащитную девочку. Видели бы вы, с каким лицом она шла вечером в спальню. На нем было написано ангельское терпение! Она, понимаете ли, сносила все с кротостью.

— Жена когда-нибудь просила вас о разводе? — поинтересовался следователь.

— Один раз, — нехорошо усмехнулся Абрикосов. — Но я пригрозил ей, и она больше об этом не заикалась. Маленькая беззащитная овечка!

— Почему же вы все-таки не развелись с ней?

— Потому что я никому не позволяю смеяться над собой. Или помыкать собой! Я никому не позволяю ставить себе условия! — патетически воскликнул убийца. — Поэтому я не слишком расстроился, что меня поймали. Главное я сделал — я поквитался с ней. В этом состояла моя миссия. Наказать ее и всех этих потаскушек, которые прикрываются браком для того, чтобы жить в свое удовольствие да еще бегать по мужикам!

Денис смотрел на Абрикосова с гадливой жалостью. На душе у него было муторно. Этот тип подметил одну неприятную, но верную деталь — им с Толиком еще предстоял разговор с клиентом. Наверное, именно им придется сообщить ему, что Фаина убита. И еще признаться, что убийство произошло прямо у них на глазах…

До дома Глушковского, который тоже жил за городом, напарники добирались долго. Приткнув машину к забору, детективы выбрались из нее и, беспрепятственно миновав калитку, поплелись к крыльцу. Их звонок долго оставался без ответа, но в окнах горел свет, поэтому они ждали, молча глядя себе под ноги. Нечего было надеяться, что Глушковский уже знает о случившемся, — времени прошло слишком мало. Оба детектива чувствовали себя мерзко.

Глушковский сам отворил им дверь. На нем был коричневый махровый халат и домашние брюки. В руке он держал бокал с вином. И явно пребывал в хорошем настроении.

— О, кого я вижу! — воскликнул он. — Входите, входите… Неужели у вас уже есть новости по нашему делу?

— Есть, но очень плохие, — мрачно ответил Толик, переступив порог и глядя клиенту в самый центр лба. Посмотреть ему в глаза он был не в состоянии. — Случилась ужасная вещь. Даже не знаю, как сказать.

— Что стряслось, ребята? — Глушковский поставил бокал на тумбочку, засунул руки в карманы халата и нахмурился.

— Фаина Абрикосова убита, — произнес Денис глухим голосом.

Глушковский открыл рот, издал какой-то странный звук, попятился, опустился на стоящий поодаль стул и взъерошил себе волосы. Потом потряс головой и неожиданно выпалил:

— Чушь собачья!

Посмотрев на ошарашенных детективов, он добавил:

— Ну, конечно, чушь. Фаина здесь, у меня. Фаина! — закричал он, обернувшись назад, к гостиной, в которую выходило несколько закрытых дверей.

Буквально минуту спустя одна из них отворилась, и на пороге появилась миниатюрная женщина с расширенными от ужаса глазами, на ней буквально не было лица. Трясущимися руками она отбросила с глаз волосы и сдавленно сказала:

— Я все слышала. Вы сказали, она убита? Боже мой, это я виновата в ее смерти!

— Ну и дела! — воскликнул следователь, когда вся компания заявилась к нему с рассказом о происшедшем. Затем он обратился непосредственно к Фаине Абрикосовой: — Я правильно понял — ваш муж убил вместо вас начинающую актрису?

— Да, студентку Аню Степанову. Я наняла ее для того, чтобы она сыграла мою роль.

— Но зачем вам это было нужно?

— Так, на всякий случай. Сергей сказал, что его не будет дома несколько дней… Я хотела провести это время с Гришей, но боялась, что муж наймет частных детективов следить за мной.

Глушковский хмыкнул.

— Аня Степанова должна была стать моим алиби. Я собиралась хорошо ей заплатить, тем более что девушка согласилась сделать стрижку. У нее были такие чудесные длинные волосы… Я думала, что облагодетельствую ее, выдав большой гонорар… И вот что из этого получилось… Днем Аня приехала ко мне, я вышла через черный вход и прошла пешком несколько кварталов. А она осталась дома вместо меня. Никакие детективы не смогли бы заметить подмены, они чаще всего имеют на руках только фотографии. Господи… Вслух я всегда говорила, что Сергей способен на что-то подобное, но в глубине души все же не слишком в это верила.

— Почему муж не давал вам развода?

— Потому что все, чем он теперь владеет, принадлежит мне, — объяснила она. — В том числе и половина акций фирмы.

— По существу, мой настоящий партнер — это Фаина, — добавил Глушковский, обнимая молодую женщину за плечи.

— Не знаю, как забыть это убийство, — пожаловался Толик следователю. — Эта сцена постоянно стоит у меня перед глазами. Я, конечно, не кисейная барышня, но в тот момент готов был выть на луну. Я даже видел лицо Абрикосова перед тем, как он выстрелил.

— Девушку, разумеется, жалко, — рассудительно ответил тот. — Однако у меня есть средство, чтобы немного вас взбодрить. Хотя это вас не вылечит, но все-таки… Пойдемте со мной. Стоит посмотреть на физиономию Абрикосова, когда в комнату войдет живая и невредимая Фаина.

Чудовище

Вечер был в самом разгаре. Оркестр играл блюзовую мелодию, и празднично одетые пары кружились в облаках конфетти. Другие гости стояли вокруг столов небольшими группками, болтали и смеялись. Время от времени к ним подплывали черно-белые официанты с полными подносами. Благотворительный вечер проходил именно так, как задумывали его устроители — спокойно и приятно.

Стеклянные двери ресторана, выходившие на великолепный балкон, были распахнуты настежь. Кое-кто из присутствующих, прихватив выпивку, отправлялся на воздух, чтобы немного развеяться и поглядеть на звезды.

Молодая женщина в узком длинном платье выскользнула из зала и, подойдя к перилам, оперлась о них обеими руками, зачарованно глядя в небо. У нее было прелестное лицо с тонкими чертами и выразительные глаза. Несколько минут она простояла в одиночестве, углубившись в собственные мысли, но потом услышала шаги за спиной, обернулась и коротко вздохнула.

К ней подходил мужчина — сердитый и хмурый. Кулаки его были сжаты. При взгляде на него у любительницы свежего воздуха заныло сердце. Валерий Худяков был очень привлекателен, и любая женщина с радостью составила бы ему пару. Она первая встала бы в очередь. Если бы… Если бы не муж.

— Добрый вечер, доктор, — сказала она, постаравшись совладать с голосом. — Рада тебя видеть.

— Черт возьми, Лиза, — пробормотал тот, сверкая глазами. Он подошел достаточно близко, чтобы уловить исходящий от нее запах духов. — За этот вечер я постарел лет на десять. Не могу видеть тебя с ним…

— Валера, пожалуйста! — умоляюще пробормотала женщина. — Не начинай. Я хотела остаться дома, но Алекс попросил. Для него важно появляться на людях и… и блистать.

— Тогда ты совершенно напрасно оставила его одного, — бросил Худяков. — Он снова напьется и будет распускать руки. Кстати, Лиза, почему ты сегодня выбрала именно это платье?

— Мне не идет? — нервно облизав губы, спросила та, оглаживая двумя руками тонкую ткань, которая переливалась в отблесках света, падающего из окон.

— Оно закрывает тебя по самую шею, у него длинные рукава… А на улице настоящее пекло.

Лиза поежилась под его пристальным взглядом.

— Ну и что? Мне нравится этот цвет.

— Тогда почему ты не смотришь мне в глаза?

Худяков был на голову выше, пришлось вздернуть подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. Впрочем, долго выдержать этот взгляд Лиза не смогла. Ресницы упали вниз, скрывая блеснувшие слезы.

— Пожалуйста, — пробормотала она жалобно, — не нужно меня допрашивать.

Однако тот не собирался отступать. Он придвинулся ближе и схватил Лизу за руку чуть выше локтя. Она непроизвольно поморщилась, и Худяков простонал:

— Господи! Снова?! Ты наверняка вся в синяках. Сколько это будет продолжаться?! Позволь мне вмешаться. Только кивни головой, хорошо? Только кивни.