За честь друга - Луис Мастерсон

— Ни грамма.

— Черт возьми…

— Ага. Мне осталось проверить еще один уголок; потом я ухожу. Я поговорил кое с кем из ребят, и мы решили махнуть в Колорадо.

— А как же эта концессия?

— Плевать я на нее хотел. Я купил ее на золото, которое нашел около Санта-Фе. Где-то теряешь, где-то находишь…

«Вот на таких рассуждениях и выезжает компания „Хондо“, — подумал Кейн и спросил:

— Ты делал пробу вместе с представителем компании?

— Да. Как раз поэтому-то я и остался. В первом же лотке было золота долларов на семь! Но потом — будто ветром сдуло. Я размышлял над этим, но так и не понял, что к чему. Ведь лоток наполнял я сам, его не могли «посолить», так ведь?

Кейн отхлебнул кофе.

— И многих из вас приманили таким образом?

— Несколько человек. Но никто из них не спорит. Никто не хочет признать, что ему всучили пустой участок. Мы здесь все старички, Кейн. Все — ветераны Калифорнии. Мы знаем, что места тут золотоносные: это видно по земле. Она таит множество «карманов». Если хочешь совет — копай до скальной породы и ищи в ней углубление. А найдешь яму, заполненную глиной — билет на седьмое небо у тебя в кармане! Поэтому здесь все и ищут. Кое-кто нашел «карман» и разбогател, но таких едва ли найдется полдюжины на двести человек. Для этих мест — не очень-то много.

Время шло. Они все сидели и беседовали…

— Грабежи? — говорил Силсби. — Да, бывало… По таким поселкам всегда шляются подозрительные типы. Я знал одного парня, у которого было четыре концессии. Он нашел «карман» — небольшой, правда, — но добыл за неделю пятнадцать тысяч долларов. Так вот, его нашли в хижине с перерезанным горлом.

— В Хондо есть шериф?

— Нет, но компания создала службу правопорядка.

— Она уже проявила себя, эта служба?

— Они выдворили из города несколько шулеров.

— И все?

— Да.

Силсби поблагодарил Кейна за кофе, пожелал ему доброй ночи и стал подниматься по каменистому склону.

Кейн остался сидеть, углубившись в свои мысли. В нем росла уверенность: Чарли каким-то образом ввязался в это дело. Банда, похоже, узнала, что он рейнджер. Это не так уж сложно. Предположив, что Чарли может представлять опасность, они решили устранить его, но так, чтобы четвертый техасский корпус не начал раскапывать дело. Тот, кто придумал план, был неглуп, и у него была двойная цель: уничтожить Чарли и заткнуть рот рейнджерам. И этот план удался. Техасским рейнджерам в Форт-Уорте теперь нельзя было позавидовать.

Это означало, что изнасилование было не более чем спектаклем. Это означало, что девчонка была с ними заодно и что помощник Ван Барена был такой же жертвой, как и Чарли.

Но Чарли убили в доме, подумал он вдруг. Как им удалось заманить его внутрь? Или он погиб еще до прихода Ван Барена? Может быть, девчонка сама разорвала на себе одежду, оцарапала кожу и затащила труп Чарли на диван? И потом принялась кричать? И Ван Барен хладнокровно застрелил своего помощника, чтобы сделать сцену правдивее?

Все было возможно! Чудовищные махинации «Хондо» приносили слишком много денег, чтобы Ван Барен остановился перед такими средствами. Но как юная девушка — дочь директора банка — могла участвовать в таком деле? Это было непостижимо.

Она осталась наедине с Чарли… Но оказывал ли он на нее давление? Был ли у него повод шантажировать ее? Что могло заставить девушку участвовать в такой отвратительной постановке?

Становилось холодно; Кейн поежился и посмотрел на огни в долине. Издали доносился неясный шум: городок еще не спал.

Он наощупь вернулся в домик, залез под одеяло и понемногу начал согреваться. На него медленно наплывал сон. Он крепче сжал под одеялом револьвер и закрыл глаза.

Кейн заснул.

Несколькими часами позже желтая холодная луна медленно плыла над почти невидимыми хребтами Сакраменто.

Со склона едва слышно скатился небольшой камень; высокая темная фигура перешагнула через траншею и направилась к хижине. Человек присел у валуна, осматриваясь и выжидая. Лошадь и мулы посмотрели в его сторону, затем отвернулись. Он поднялся, бесшумно прошел по песку и снова остановился. В свете луны сверкнул длинный складной нож.

Хондо Кид шел брать реванш.

Ребра еще сильно болели. Он весь горел от унижения и ненависти.

Он остановился у домика и прислушался. До него донеслось ровное глубокое дыхание спящего человека.

Он на цыпочках дошел до брезентового полога, служившего дверью. Полог чуть заметно шевелился от ветра. Хондо Кид осторожно отцепил крючок. Дыхание спящего стало слышно еще отчетливее. Он вошел и опустил полог за собой, стараясь определить положение спящего.

Когда он наконец-то замахнулся для удара, было уже поздно. Кто-то ухватил его за запястье руки, державшей нож. Он не смог ничего сделать: его руку подняли вверх и со страшной силой обрушили на что-то твердое. Хондо Кид услышал, как его рука с сухим треском переломилась. Он открыл рот, чтобы закричать, но лишь только набрал в легкие воздух, ужасная огненная боль пронзила его тело под левым плечом. Его охватило чувство усталости и тошноты. Боль утихла, и он вдруг увидел во тьме ярко вспыхнувшую звезду…

Кейн опустил мертвое тело на пол и почувствовал, как по хижине распространяется тошнотворный запах крови.

Солнце только что взошло. Кейн спускался на лошади по извилистой тропе; сзади, на веревке, шел один из мулов. Поперек спины мула лежал труп Хондо Кида, завернутый в брезент.

Кейн знал, что делает. Закопать мертвеца было бы слишком рискованно. Когда Хондо Кида начали бы искать, то нашлось бы достаточно очевидцев той игры в покер. Хондо Кид был человеком компании, и сама же компания вершила здесь правосудие.

Оставалось одно: идти к Винку и разбираться самому. Никто не обратил на Кейна внимания, когда он подошел к административному корпусу. Вокруг кипела работа, и от ударов дробилки под ногами содрогалась земля. Кейн привязал лошадь, отряхнул шляпой с одежды пыль и вошел. Винк рассматривал план долины; он обернулся, и глаза его сузились.

— Что-нибудь не так, Кейн? — спокойно сказал он.

— Да, не так! — процедил Кейн. — Этот Хондо Кид ведь был вашим человеком?

— Был?!

— Да, был! Он лежит там, на муле. Мертвый. Сегодня ночью он забрался ко мне в хижину и пытался пырнуть меня ножом!

У Винка опустились руки. Губы его сжались в тонкую полоску.

— За что, Кейн?

— За то, что я выиграл у него три тысячи долларов в покер! Это может подтвердить весь салун. А в тот вечер, когда я оставил деньги здесь, он проследил за мной и напал на меня у реки. Что это за дела, Винк?

Лицо Винка утратило прежнее напряженное выражение.

— Я могу лишь сожалеть о случившемся, Кейн, — сказал он. — Действительно, Кид значился в списке наших служащих, но я не могу отвечать за то, чем они занимаются в… свободное время. Не станете же вы утверждать, что ответственность за это ложится на нас?