Двуликий. Дилогия (СИ) - Магарыч Григорий

Уж там-то я мог себе позволить оторваться по полной, пропивая треть заработной платы Эйджи. Жаль, что за все время мне не удалось никого затащить в постель, так как светские дамы не падки на дешевые коктейли и поездки на метро. Но все же лучше делать какие-никакие попытки, чем опускать руки.

По камерам и жучкам я оценил обстановку через экран старенького мобильника. С базы действительно активно начали отъезжать люди Тору, оставив Сэтоши одного сидеть в центре пустой темной комнаты подвала.

Как только убедился в том, что Тору находится на безопасном расстоянии, неспешно поднялся со скамейки и пошагал в сторону опустевшей базы.

Истекающий кровью мужчина, заметив, как я вошел в пустое, сырое и темное помещение, напоминающее заброшенную лабораторию в подвале, тут же оскалился и попытался высвободиться, но Тору с его головорезами неплохо его измотали.

Нос его сломан, правый глаз настолько отек, что даже зрачка видно не было. Практически все пальцы рук переломаны, а руки и ноги связаны. Рот ему, кстати, ребята тоже заклеили скотчем, хотя в этом особой необходимости я не видел, звукоизоляция в подвале была неплохая.

Подойдя чуть ближе, заметил в комнате пару убитых охранников оябуна.

— Сэтоши Фудзивара… — протянул я, резким движением сорвав скотч с щетинистого лица мужчины. — Приветики… — улыбнулся ехидно, склонив голову вбок.

— Ты сдохнешь, Шин… — прошипел тот гнусаво, стараясь выговаривать слова четко.

Если б кто знал, как часто я слышал подобные фразочки. Каждый раз происходило одно и то же. Люди, не собирающиеся признавать свое поражение, кипели от злости как на меня, так и на весь мир. Старались проткнуть меня словесно, найти больную точку, либо же просто оскорбить, но все без толку.

Но, все же, тот факт, что он понимал, кто именно перед ним стоит, говорил о его догадливости. Поступки Сэтоши сделали его довольно смышленым в моих глазах. Как бы я ни старался конспирироваться, этот ирод все равно меня преследовал.

«Да, уже слышали, можно уже придумать что-нибудь новенькое?»

Скинув с себя капюшон и медленно стянув солнцезащитные очки, я присел на корты, посмотрев в его глаз.

— Я? — приподнял я демонстративно бровь и натянул улыбку. — Сдохну?

И вот, в очередной раз, увидев мое настоящее лицо, брови моего противника начинают стремительно ползти наверх. Удивление и отчаяние с особой силой выражаются на его лице, крича о том, что ожидания его не оправдались.

— Ты… — не веря своему левому глазу, разглядывал мое лицо мужчина. — Мальчишка… — тяжело сглотнул.

К слову, это еще один мой плюс. Мало кто вообще может вообразить себе, что я ребенок. Обычно подобными вещами дети не занимаются. Сидят в своих школах и делают уроки, стараясь не выходить из дома, когда видят опасность.

— Обидно, что тебя уделал несовершеннолетний пацан? — хмыкнул я, достав из его кармана сигарету и положив ту себе в рот. — Сигаретку будешь?

Да, повторюсь, я периодически покуривал, когда нервничал, да и не делал это постоянно по еще двум причинам. Первая — высокая стоимость пачки сигарет. Для меня высокая. Вторая — женщина, которая считает себя моей матерью, меня просто убьет, если учует запах дыма изо рта.

— Как? — продолжая смотреть мне в лицо, протянул тот. — Ты же…

— Мальчишка, да, ты уже говорил… — закивал я, подводя к своей сигарете язык пламени, исходящий от зажигалки. — Лучше скажи, кто такой Такаши Фудзивара? Брат, сын, либо просто однофамилец, который по счастливой случайности связался с тобой? — Его брови тут же вздернулись вверх от удивления.

— М-мерзавец… — прошипел тот, поморщившись. Из глаз его потекли слезы. — Ты его не тронешь, ублюдок…

И все же Сэтоши отлично меня знал. От этого и слезы на глазах.

Нет, я не тот безжалостный злодей, который убивает сыновей своих врагов, насилует дочерей и втыкает нож в спину соблазненным женам. Мне сопереживание и эмпатия чуждыми не являлись. Единственной причиной, по которой я мог покуситься на жизнь человека — наличие угрозы.

— Знаешь ведь, что не люблю, когда на меня начинают копать… — процедил я, резко сменив тон на более серьезный. — Зачем делаешь это? Ладно сам, но близких в свои темные делишки посвящать уже совсем свинством попахивает, тебе так не кажется?

— С чего ты взял, что он что-то знает?! — подбородок главы преступного клана подрагивал, но он старался делать вид, что ему не так и важна жизнь сына.

— Нет, я не утверждаю, мне просто так кажется… — мотнул я головой. — Сетевые диски всего твоего клана я взломал в общей сложности за три недели, а вот данные Такаши так и не смог получить… парнишка явно талантлив. Я и подумал, что парень довольно хорошо отгородил данные для человека, который не точит на меня зуб… отсюда и мысль… может он тебе и помогал в чем?

К слову, я даже не знал, как этот парнишка выглядит. Он даже на официальных источниках был изображен чуть ли не в детстве.

— Нет, он тут не причем! — мотнул тот головой, стараясь унять дрожь в голосе.

— Да ладно-ладно, ты дыши ровно, Сэтоши-сан… — с ноткой издевки пробормотал я, вздернув уголком губ. — Я ведь не трону его, если скажешь, кто тебе помогал…

Жути я навел достаточно, теперь хотелось выпытать нужную информацию. Впрочем, даже если он просто промолчит, я не потеряю много. Его личность опаснее, чем информация, которую возможно из него вытрясти. Да и волевой он мужчина, судя по тому, сколько пыток выдержал. А мне вообще подобные методы вытаскивания информации не нравились.

— Мне никто не помогал, Шин… правда, поверь мне… — он старался не выдать своих эмоций, но выглядело это довольно нелепо. — Война окончена, я признаю поражение, убей меня быстро, не мучай…

В преступном мире побежденных не бывает, а реваншей никто не берет по очевидным причинам. Поражение равносильно смерти. Если Сэтоши сказал, что он проиграл, значит он готов получить пулю в лоб.

— Волевой ты мужик, Сэтоши-сан… — вздохнул я, достав любимый револьвер и проверив количество патронов. В нем было семь штук. Отдал последние деньги с зарплаты, чтобы пополнить обойму. — Жаль лишь, что занятие ты выбрал не самое удачное… может, сыграем в игру?

— Что ты несешь? — скривился тот в злобной гримасе.

— Тут семь патронов… — сказал я, продемонстрировав мужчине открытый барабан. — Оставлю есть… — вытащил один. — Если скажешь, кто еще знает о моем происхождении…

— Никто, только я…

— И Такаши? — сощурился я, положив тот на стол.

— Нет! — рявкнул тот. — Он не знает о тебе ничего! Оставь его в покое! — глаза наполнились слезами. Он судорожно смотрел на оружие и сжимал губы в ниточку.

— А если я уберу сразу два патрона, скажешь? — вытащил я еще два патрона и поочередно разложил их по столу в ряд. — Ты ведь в живых останешься, никаких фокусов…

Знаете, что мучает сильнее любой боли? Надежда на то, что пуля не окажется в твоей башке. И в глазах Сэтоши она появилась. Тот смотрел на оружие, думая, в чем может быть загвоздка.

— Знает о моих настоящих родителях? — повторил я, закрыв барабан. По его лицу уже точно было ясно, что он обо мне знает довольно много.

— Н-нет… — а этот нерешительный ответ лишь подтвердил мои догадки.

— Ответ принят… — учтиво произнес я. — Тогда можем просто о сыне твоем поговорить? Даю за честный разговор один патрон.

— Что ты хочешь узнать? — выпалил тот с нотой презрения, разбудив в себе торгаша. Торговые кланы не особо уважают простолюдинов, поэтому и говорят со мной свысока.

— Он тебе кто? — балансируя револьвером, краем глаза посмотрел на мужчину.

— Сын…

— Сколько лет?

— Семнадцать…

— Ровесник… — задумался я, скрестив руки на груди. — Куда поступать собирается?

— Не знаю… — мотнул тот головой. — Честно.

Впрочем, это было не так важно. Для меня главное, чтобы тот поступал не в Хоккадо, иначе придется совсем сложно оставаться незамеченным.

— Убираю третий снаряд… — ехидно произнес я, оставив в барабане четвертое отверстие пустым. — Хочешь еще один уберу? — сощурился хитро.