Любовные игры по Интернету - Елена Логунова

Смекнув, что в отсутствие хозяина в дом пожаловали гости, Ларочка сверзилась с подоконника, метнулась через гостиную в прихожую, прильнула к дверному «глазку» и успела увидеть, что в квартиру Лазарчука вошла еще какая-то женщина.

– Три девицы под окном пряли поздно вечерком! – пробормотала разведчица, рысцой возвращаясь в дальнюю комнату.

Бабулька, засевшая в кресле с вязанием, проводила ее заинтересованным взглядом.

– Мау? – спросил потревоженный Вамп, открыв один глаз.

– Цыц! – сказала ему новая хозяйка и снова высунула в окно ухо, но ничего нового не услышала.

Видно, дамы ушли из кухни. Через пару минут у соседей хлопнула дверь. Ларочка снова полетела в прихожую, на бегу ловко перепрыгнув через шерстяную нить, тянущуюся от убежавшего в угол клубка. Потрясенная такой активностью, Таисия Пална только озадаченно моргнула.

В «глазок» Ларочка увидела спины двух особ явно женского пола: обе были в платьях, только одна подметала подолом лестницу, а у второй юбка даже не прикрывала коленей.

– А упала, Б пропала, кто остался на трубе? – пробормотала она, перепрыгивая через нитяной барьер в обратном направлении и возвращаясь на свой наблюдательный пункт.

Ей было интересно узнать, какая из женщин полигамного семейства Лазарчука осталась на хозяйстве. Из кучки детских игрушек Ларочка вытащила блестящий шарик на длинной тонкой резинке, заканчивающейся петелькой. Петлю она надела на запястье, шарик сжала в кулаке, высунула руку подальше в окно, прицелилась и метким броском запулила увесистый мячик в ограждение балкона, примыкающего к соседской кухне.

Шарик врезался в пластиковую обшивку и отлетел обратно, а балкон загрохотал, как боевой африканский тамтам. Разбуженный шумом Вамп взметнулся с подоконника и по параболе улетел за диван. Ларочка, ожидавшая скорого появления на балконе испуганной и встревоженной женщины, была разочарована. Либо третья подруга Серенечки была глухой, как пробка, либо обладала поразительной невозмутимостью и устойчивостью к внешним раздражителям.

– Буддистка какая-то!

Ларочка передернула плечами, вообразила себе даму номер три сидящей посреди ковра «Кубанские узоры» в позе лотоса и почесала в затылке. Воображаемый гарем Серенечки Лазарчука виделся ей довольно интересным заведением. Пожалуй, за этого султана-капитана стоило побороться!

– Однако здесь мне развернуться не дадут! – убежденно сказала Ларочка и автоматически расправила плечи, отчего ее женское обаяние стало особенно очевидным. – Я смотрю, тут конкуренция почище, чем в мире модельного бизнеса! Придется перенести контакт на нейтральную территорию.

Очевидно, это хваленая женская интуиция подсказала Ларочке следующий ход. Дальнейшее развитие событий подтвердило правильность ее действий.

Она вежливо попрощалась с любопытной Таисией Палной туманной фразой:

– Я пока ухожу, до свидания! – и в компании неотвязного черного кота двинулась вниз по лестнице длинным шагом от бедра.

Хорошо выспавшийся Вамп чувствовал здоровый кошачий голод и первым ощутил приближение капитана Лазарчука, взбегавшего вверх по ступенькам с надкушенным хот-догом в руке. Расовая ненависть кота на «горячих собак» не распространялась. Уловив сосисочный аромат, Вамп вытянул шею и уставился на человека с бутербродом круглыми желтыми очами, каждое из которых гипнотизировало пешехода не хуже, чем средний глаз светофора.

Однако занятый своими мыслями и бутербродом капитан двойного сигнала «Внимание!» не заметил и продолжал подниматься до тех пор, пока не увидел стоящую на его пути Ларочку. Узнав Лазарчука, она прекратила спуск, скрестила руки под грудью и стала похожа на фольклорную красавицу, несущую впереди себя пышный каравай. До полноты картины в декольте не хватало расписной деревянной солонки. У стройных джинсовых ног красотки стоял, нервно подергивая пушистым хвостом, большой черный кот, на меховой груди которого белела галочка, похожая на эмблему фирмы «Найк». Это добавляло сказочному животному боевого спортивного задора. Сразу чувствовалось, что кот в равной степени готов пойти хоть направо с песней, хоть налево со сказкой, хоть прямо с саблезубыми клыками наголо.

– Здрасьте! – заметно оробев при виде сказочной красавицы с ученым котом, промямлил капитан Лазарчук сквозь непрожеванный кусок горячей сосиски.

– И вам того же, – отозвалась Ларочка, тоже слегка растерявшись.

Разумеется, капитан не забыл, что уже встречал эту странную парочку – девушку и кота – пару часов назад, только тогда они шли вверх по лестнице, а сам он спускался. Профессиональный сыщик не удержался от вопроса:

– Вы в нашем доме к кому-то в гости приходили?

– Мы в вашем доме квартиру снять хотели, – выдала домашнюю заготовку Ларочка.

Вамп, поддерживая легенду, наскоро разыграл пантомиму «Голодаем и скитаемся»: опустил хвост, тесно прижался мохнатым боком к ногам хозяйки, жалобно мяукнул и с робкой надеждой взглянул на Лазарчука. Тот не выдержал, отдал коту недоеденную сосиску и, вновь превратившись из сыщика в галантного кавалера, игриво сказал Ларочке:

– Если вам жить негде, то у меня трехкомнатная квартира, считай, пустая…

– Это у вас-то квартира пустая? – фыркнула она, не сдержавшись. – Да у вас там теток – как в женской консультации!

Лазарчук, никогда не бывавший в женской консультации, не знал наверняка, много ли там теток, но совершенно точно помнил, что в его квартире сидит одна-единственная бабка неизвестного происхождения. Кавалер вновь уступил место сыщику, и капитан с легким подозрением спросил:

– Откуда вам знать, кто у меня живет?

– Я слышала, как ваши женщины препирались по поводу меню! – высокомерно ответила Ларочка. – Одну из них очень беспокоил дефицит в вашем рационе свежих овощей.

– А! Так это моя «Панасунгиха» опять разболталась! – развеселился Лазарчук.

– «Панасунгиха»? Необычное имя, – колко заметила девушка.

– Азиатское, – самодовольно усмехнулся капитан.

– Она желтая? – сморщила нос Ларочка, из ревности скатываясь в расизм.

– Скорее золотистая.

– А вторая какая? – тут же спросила она, не на шутку разохотившись побольше узнать об интернациональном султанско-капитанском гареме.

– Какая вторая? – не понял Лазарчук.

– Та, которая ушла с третьей.

– Татьяна с кем-то ушла? – Обеспокоенный капитан вовсе забыл кокетничать и невежливо повернулся к собеседнице спиной, уже в пируэте сдергивая с поясного ремня мобильник. – Алло, Ленка! Это ты бабульку из дому увела?

– Итак, она звалась Татьяной! – пушкинским стихом, щедро приправленным собственной желчью, сказала раздосадованная Ларочка черному коту. – А третья, стало быть, Ленка.

Она проводила сожалеющим взглядом стремительно убегающего капитана, пожала плечами и сказала еще:

– Остается утешаться тем, что две бабы из трех – мои соплеменницы. С колоритной азиаткой, возможно, придется повозиться, но у наших русских баб я, если надо, завсегда мужика отобью, нет вопросов! – И с этими словами Ларочка воинственно вздернула грудь, которая в ее личном арсенале числилась эффективнейшим оружием ближнего боя.

Глава 8

– Повтори еще раз, что она должна сказать? – спросила я Славу, ободряюще потрепав по бязевому плечу Татьяну Ларину.

Наша дряхлая старушка дебютировала в роли мамзель Маргариты, образ которой виделся нашему гениальному режиссеру весьма занятным. Для съемок Татьяну облачили в хрустящий белый халат и крахмальный чепец, похожий на большой бумажный самолетик. На носу новоявленной актрисы игрушечным велосипедиком повисли круглые очки в простой железной оправе. Под жестким воротником строгого халата пестрел шелковый шарф, завязанный под горлом пышным кошачьим бантом. Шарфик был голубенький, в меленький белый горошек, он отражался в стеклах оптического прибора частой рябью, и казалось, что Татьяна спрятала глаза за двумя чайными ситечками. Очки пришлось приспустить на самый кончик носа, откуда они норовили упасть, что актрису здорово нервировало.

– Она должна сказать следующее! – Слава заглянул в шпаргалку с текстом. – Читаю, слушайте: «Я сама выращиваю зеленый щавель и хрен, сок которых богат витаминами и незаменим в изготовлении крема-скраба «От бабушки». Ничего сложного! Элементарный текст! Неужели его так трудно повторить?

Слава требовательно уставился на Татьяну. Она смутилась, потупилась, и очки-велосипед воспользовались возможностью скатиться на пол.

– Ничего сложного! – подтвердил Вадик. – «Я сама выращиваю зеленый хрен, который незаменим для бабушек!» Кто бы спорил, простая житейская правда, высказанная с необычной, но достойной всяческого уважения прямотой!

– Ничего подобного, ты все переврал! – возразил второй оператор, Женька, выполняющий обязанности осветителя. – Надо так: «Я сама выращиваю хреновый щавель, который богат витаминами, необходимыми бабушкам!»