Район Змеи - Кэролайн Черри

– Что ты знаешь об Истре? – спросила она.

– Это мир курганов. Контактная точка с Внешними Мирами. Их солнце – бета Гидры.

– Контактная точка… Не припоминаю, чтобы в последнее время ее посещал кто-нибудь из Контрин. Когда-то я знала одного, который там был, но вряд ли там можно найти какие-то развлечения.

– Не знаю, – заколебался Джим, в обществе истран он чувствовал себя неуверенно. – Я собственность компании "Андра Лайнз" и мои знания не выходят за пределы корабля.

– Эта пара тебя нервирует? Если хочешь, я попрошу их выйти.

– Нет, – запротестовал он.

Раен пожала плечами и бросила палочки.

Выпали тройные звезды, и она бросала первой. Двенадцать. У Джима выпало два, и Раен получила тридцать шесть очков. Джим собрал палочки, словно они были отравлены, и выбросил три белых. Раен лучше бросала кубики и автоматически выиграла эту партию.

– Твоя удача явно начинает сдавать, – заметила она, подавая ему палочки. – Но у тебя по-прежнему преимущество. Я проигрываю четыреста пятьдесят пять к четыремстам шестидесяти двум.

В тот вечер он проиграл все остальные партии, за исключением последней, что довело результат до четырехсот шестидесяти трех к четыремстам пятидесяти семи. Разрыв сократился до шести. Джим обильно потел. Раен заказала выпить для них обоих, и Джим осушил свой стакан одним глотком, все время глядя в пустой угол салона и избегая взглядов болельщиков.

– Эти люди тебя беспокоят, – сказала Раен. – Но если ты выиграешь… что ж, ты окажешься среди них, свободный и очень богатый. Может, более богатый, чем они. Ты подумал об этом?

Он молча выпил следующий стакан, капля пота сползла по его щеке.

– Сколько игр нам осталось? – спросила она.

– Мы прибудем через три дня.

– В последний вечер времени хватит?

Джим покачал головой. Это его устраивало – он по-прежнему имел преимущество.

– Значит, двадцать партий, – она взглянула на истран, затем помахала рукой, приглашая их сесть к столу между нею и Джимом.

Бета подошли, разгневанные и обиженные.

– Может, сыграешь еще раз, для удовольствия?

– Пожалуй, нет, – ответил он. – Я суеверен.

Ази подали выпивку.

Джим разглядывал участок стола между своими ладонями.

– Это было долгое путешествие, – сказала Конт'Раен. – К счастью, в этом салоне нашлось приятное общество. – Скажите, господа, что было причиной вашего выезда?

– Дела, – коротко ответила Кест.

– Вот как?

– Контрин… – начал Мерек Элн, и она посмотрела на него. Облизнув губы, он сел поудобнее.

– Контрин, на Истре в последнее время было беспокойно, и дела еще далеко не закончены. Я думаю… ты наверняка получала сообщения об этом.

Она пожала плечами.

– В последнее время я мало интересовалась политикой. Итак, вы уехали с Истры по делам?

Мерек Элн явно заколебался, побледнел и вытер пот со лба. Наконец решился.

– Нам нужны средства, – признался он, и голос его звучал чуть громче шепота. – У нас возникли трудности, в некоторых местах начались стычки, были случаи саботажа. Нужно быть очень внимательным к своим партнерам. Если бы ты привела силы порядка…

– Ты слишком многого от меня ждешь. Я отдыхаю – это моя профессия.

Ирония была настолько очевидна, что даже бета почувствовали ее. Все молчали. Конт'Раен допила до конца свой стакан, встала и вышла. Джим торопливо извинился отошел к ази. Ему пришло в голову, и уже не в первый раз, что Конт'Раен попросту безумна. Еще он подумал, что если бы сейчас она позволила ему выйти из игры, он сделал бы это и до конца своих дней служил на корабле, довольный судьбой. На следующий вечер он потерял еще два очка. Результат составил четыреста шестьдесят семь к четыремстам шестидесяти трем. В ту ночь он не смог заснуть: завтра ждал последний раунд. Никто в комнатах ази не разговаривал с ним, все далеко обходили его, словно он был болен чем-то заразным. Точно так же они вели себя с теми, кто должен был скоро закончить свою жизнь. Если он выиграет, его будут ненавидеть; если проиграет, это лишь подтвердит то, во что они верили – судьбу, сделавшую их тем, чем они были. Скорчившись на матраце, он подтянул колени к подбородку и наклонил голову, отсчитывая бесконечно длинные секунды последних часов.

6

Джим сел за стол раньше, чем обычно, ожидая с палочками и кубиками. Появились истране. Ази обслужили их, тогда как даже команда из бета начала собираться в салоне, чтобы увидеть результат игры. Только на совершенно необходимых постах остались люди, но и тем обеспечили постоянную связь через мониторы.

Джим предпочитал смотреть на стол, нежели на лица свободных людей, владевших его контрактом и сейчас ожидавших зрелища. Сегодня ночью он уже не будет принадлежать им, независимо от исхода игры.

В коридоре послышался звук легких шагов, и Джим поднял голову. Конт'Раен шла к столику. Он встал, как делал это каждый вечер, чтобы выразить свое уважение, ази, как обычно, подали напитки.

Она села первой, он за ней.

Джим не видел и не интересовался, что делают остальные. Сначала кубики бросила Контрин, затем он, получив право на первый ход.

Первую партию выиграл он, вторую – она. В салоне слышно было напряженное дыхание болельщиков.

Раен выиграла третью, четвертую и пятую партии.

– Перерыв? – предложила она, но Джим вытер капли пота с верхней губы и отрицательно покачал головой.

Он выиграл шестую, проиграл седьмую и восьмую партии.

– Четыреста шестьдесят девять на четыреста шестьдесят девять, – объявила она, глаза ее возбужденно сверкали, Попросив льда, она выпила стакан воды. Джим осушил свой одним глотком и холодной ладонью вытер лоб. Ему по-прежнему было жарко. В салоне толпились болельщики, он попросил еще воды и на этот раз выпил медленнее.

– Ты рискуешь большим, – сказала Конт'Раен. – Уступаю первый ход.

Он принял палочки, внезапно перестав ей доверять, перестав верить в ее великодушие. Он никому уже не верил. Теперь он знал, на кого ставили ази. Их взгляды, пока Контрин отбирала у него преимущество, ясно говорили, кто был за него, а кто против. А ведь когда-то он считал, что некоторые из этих людей его любят.

Джим бросил – ничего, только черное и белое. У Раен выпало то же самое. Игра шла медленно, осторожно. На двадцати четырех он выбросил одну черную, решил разыграть этот ход против ее тридцати шести и выиграл не только два корабля, но и черное, уничтожив свои очки. Потом стал играть более осмотрительно, постепенно возвращая очки. От следующего черного отказался, и до конца боялся черного с ее хода, которое так и не появилось. Постепенно дошел до восьмидесяти восьми, но Раен, имея шестьдесят два, забрала тройку звезд и выиграла девятую партию.

Четыреста шестьдесят девять на четыреста семьдесят.

– Что предлагаешь, если будет ничья? – спросила она.

– Одиннадцатую партию, – хрипло ответил он и только тут сообразил, что мог предложить нейтрализацию ставок. Однако она уже кивнула, и теперь он должен был выиграть десятую партию, чтобы получить право на одиннадцатую.

Раен собрала палочки, живой хитин на ее ладони сверкал как драгоценность. Палочки покатились по столу. Белое, белое, белое.

Партия для победителя.

Она подала ему кубики – вежливость, вытекающая из традиций игры. Вытерев влажные ладони о рубашку, Джим взял кубики и бросил. Шесть. Собрав кубики, Раен бросила сама.

Семь.

– Конец, – сказала она.

Мгновение было тихо, потом зрители зааплодировали, за исключением ази, которые отступили под стены. Они еще раз поняли, что выхода для них нет. Джим заморгал, дышал он с трудом и никак не мог справиться с дрожью.

Конт'Раен собрала палочки и сломала их, одну за другой. Потом медленно допила свой стакан. Шум в салоне стихал, офицеры и ази вспомнили, что их ждут обязанности. Осталась только пара истран.

– Выходите, – бросила Раен.

Оба заколебались, словно хотели запротестовать, затем молча вышли. Джим вглядывался в стол, ази никогда ни на кого не смотрели прямо.

– Допей до конца, – сказала она, и Джим повиновался; он нуждался в этом и никак не мог осмелиться.

– Спасибо, – продолжала Раен тихим голосом. – Ты помог мне справиться со скукой, а это удавалось немногим людям.

Он поднял голову, по-прежнему чувствуя то же отчаяние, которое не позволило ему отказаться от игры.

– Ты мог отказаться, – напомнила она ему.

– Я мог выиграть.

– Разумеется.

Он проглотил остаток жидкости, в основном растаявшего льда, и еще раз подумал, что Контрин совершенно безумна и по своему капризу может приказать убить его, как только они причалят. Она явно путешествовала одна, возможно, предпочитала одиночество. Он не понимал ее мотивов, его создали для службы на кораблях Андра Лайнз, и он не мог делать ничего иного. Раен подошла к столику истран, подняла стоявшую там бутылку и критически изучила этикетку. Потом налила в бокалы для него и для себя. Неуместность ее поведения еще раз убедила его, что она безумна. Ей следовало потребовать чистые бокалы, без остатков льда. Джим внутренне встряхнулся, вспомнил, что все это уже не имеет смысла. Оба выпили необычный тост.