Как я теперь живу - Мэг Рософф

— Почему бы и нет? — подумали мы.

Пайпер разделась, я сняла джинсы, и, держась за руки, мы на цыпочках зашли в воду, вскрикивая и подпрыгивая от холода.

Как говорится, стоит только захотеть.

У меня не было слов. Ощущения холодной воды, горячего солнца и реки ласкали кожу. Незабываемое чувство.

Я замерзла быстрее остальных, которые плавали наперегонки, а потом забирались на камни возле берега и впитывали солнечные лучи, перед тем, как прыгнуть в воду снова. Я вышла на берег и плюхнулась на плед. Солнце согревало меня, и я терпеливо ждала, пока меня перестанет знобить и кровь согреется на жаре. А потом я просто прикрыла глаза и смотрела, как опадают лепестки, слушала жужжание толстых, пьяных от пыльцы, пчел, и мне хотелось раствориться в земле, чтобы вечно лежать под этим деревом.

Эдмунд и Пайпер вышли из воды, Эдмунд надел джинсы, и они по очереди начали прикладывать холодные руки к моему животу. Я предпочла не обращать на это внимания. Осберт и Айзек оставались в воде вместе с собаками, Айзек напевал какую-то мелодию, а Осберт не в тон подпевал ему. И было здорово, что Осберт ненадолго стал частью нашей банды, а не кем-то, у кого всегда были дела поважнее.

Эдмунд лег рядом со мной, закурил и закрыл глаза. Я почувствовала жар, исходящий от его тела. Пайпер набрала полные ладони лепестков и осыпала ими нас с Эдмундом. Он засмеялся и спросил:

— Зачем это?

— На Любовь, — с серьезной улыбкой ответила Пайпер.

Наконец все вышли на берег, и мы бесконечно долго лежали под деревом, болтая или читая. Время от времени кто-нибудь вставал и бросал собакам палку, а Пайпер играла с Динем и сплела ему венок из маков и маргариток, украсив его маленькие рожки. Айзек пересвистывался с дроздом, а Эдмунд просто лежал и курил и признавался мне в любви, не произнося вслух ни слова. Если в истории человечества и был более восхитительный день, я о нем не слышала.

Вечер в тот день наступил позже, чем обычно, и мы старались оттянуть момент, когда нам придется возвращаться. Мальчишки и собаки еще раз искупались в речке, и когда уставшие, но счастливые, мы, наконец, тронулись в обратный путь, уже совсем стемнело.

Даже если где-то той ночью шла война, к нам она не имела отношения.

Глава 14

Несколько дней спустя к нам наведался еще один визитер, на этот раз он был одет в форму Британской Армии. С ним был его подчиненный, делающий пометки и что-то сверяющий со своим списком. Гостя не интересовало то, что мы живем одни без взрослых, хотя он и взглянул на зажженную сигарету в руке Эдмунда. «Ха, если ты собираешься что-то разнюхивать здесь, тебе бы следовало лучше подготовиться к тому, что может тебя по-настоящему шокировать», — подумала я. Эдмунд посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «Следи за своими словами», только, когда он рядом, это было «Следи за своими мыслями».

Офицер заглянул во все углы и задал кучу вопросов о том, сколько у нас комнат, не протекает ли крыша, сколько еще построек во дворе и не навещал ли нас кто-нибудь. Я заметила, что, рассказывая о постройках, Эдмунд не сказал об овчарне. Затем Мистер Регулярная Армия и его Пятница прогромыхали во двор, чтобы осмотреть местность.

— Это отличное место! — заявили они, вернувшись.

Кто бы мог подумать, что я НЕ захочу услышать эти слова.

Выяснилось, что наш дом конфискуют, причем им пришлось объяснить мне, что это значит, потому что я еще не видела такого, чтобы дом, находящийся в полноправной частной собственности, отбирали, а его жителей выселяли, Бог знает, куда на неопределенный срок. Я думала только о том, что в Америке этого бы не произошло. Но, насколько мне было известно, Зеленые Береты отсиживались по домам.

Осберту так хотелось казаться полезным, что он практически вытянулся по стойке смирно. Но мне стало жаль его, потому что было понятно, что всем нам придется подчиниться их указаниям, какими бы они ни были. Может быть, Осберт просто надеялся хоть как-то защитить нас, выказывая уважение. Я же, как обычно, приняла отсутствующий вид. Эдмунд выглядел ужасно расстроенным, но заметив, что я смотрю на него, улыбнулся.

У Осберта хватило мужества спросить то, о чем думали мы все:

— Что будет с нами?

Офицер рассеянно посмотрел на нас, дав тем самым понять, насколько мало они заботились о нашем благополучии. Мы сбились в кучу, словно боясь упустить друг друга из виду.

Конечно, в тот момент мне не приходило в голову, что нас могут разлучить. Но легко ли найти такого человека, даже во время войны, который согласился бы приютить пятерых детей. К тому же, мы вовсе не были похожи на героинь «Маленьких женщин» даже в лучшие времена.

Офицер ушел, сказав, что вернется завтра, а мы застыли на месте, словно контуженные — уж простите за грубость — и молчали, боясь, что любое наше слово станет правдой.

В эту ночь я легла спать с Пайпер и, обняв ее, ждала, когда она уснет. Я лежала и думала, не приложил ли к этому руку доктор Джеймсон.