Прогулки с динозаврами - Александр Кулькин

В центре управления дым стоял столбом. Я курил сигару, зевал, и размышлял о проблеме левитации ручного плотничьего инструмента в условиях загрязненности атмосферы. Эксперимент проводить не хотелось, но по визуальным наблюдениям, топор здесь висел бы спокойно. За большими стеклами сверкало переднее колесо, монотонно перемалывающее непаханую почву раскинувшееся до самого горизонта прерии. За столом поблескивали и полязгивали инструменты и шла бурная дискуссия на любимые всеми механикусами темы. Обсуждали приводы, замирающим от восхищения голосом упоминали прямоточные котлы, и захлебываясь слюной от восторга вспоминали кривошипные механизмы. Чужды мне их радости, наверное, старею, с грустью подумал я, и зевнул так, что чуть было не вывихнул челюсти. Чи-Хай встревожился, и поспешил к капитану. Тот с огромным трудом оторвался от создаваемой мыши, и попытался вникнуть в просьбу Чи. Хорошо, что хоть Джо помог. Выразив легкое недоумение узости наших интересов, он смог растолковать Тюрину, что некоторые, несознательные и ограниченные нуждаются в завтраке, и развлечении, согласно их ограниченных потребностей. Механизмоломакус снисходительно кивнул головой, попытался кого-либо разглядеть в табачно-угольном дыму, не смог, и поэтому перешёл на командную лексику. Какой убогий лексикон, хотя использование поршней, соленоидов и вала распределения мощности, применительно к размножению, заслуживало внимания. Вербальная стимуляция как обычно оказала благотворное влияние. Окна были открыты, а появившийся стюард, такой же квадратный и рыжебородый, проводил нас в ресторан. Во фраке он сильно напоминал носорога на приеме в посольстве, но дело свое знал. По крайней мере, мы не заблудились, и скоро уже вкушали яства, приготовленные, увы, поваром из салуна. Впрочем, ничто в этом мире не совершенно. После ресторана нас проводили в курительный салон, он же игровой зал. На верхней палубе, на открытом воздухе, под парусиновым навесом джентльмены курили и выпивали. Некоторые даже закусывали. За несколькими столами мелькали карты, и перемещались фишки. Банкометы, с каменными лицами, ловко раскидывали картинки, до поры до времени скрывающиеся под цветастыми рубашками. Самая главная игра шла за центральным столом, и горы фишек просто поражали воображение. Стоящий у входа на палубу громила вежливо попросил оставить револьверы на входе, и только потом мы подошли к кассе. Порадовав кассира золотыми гинеями, получили разноцветные кругляши и стали высматривать свободные места. Вскоре я небрежно кинул мелочь в банк и осторожно открыл пришедшие карты. Что же для первого раза очень даже неплохо. Пара девяток уже есть, так что будем посмотреть. Народ за столом неприлично оживился, когда один неприятно выглядящий тип в драной шляпе, несколько необдуманно, задрал ставку. Не моргнув глазом, я увеличил горку фишек, и с легкой улыбкой стал наблюдать за листопадом карт. Но игра продолжалась. Три карты, среди которых меня искренне обрадовала «девятка» пикей, легли на стол вверху картинками. Типус, впрочем, представившийся как Лайем ван Сантд, загородился от меня своими карточками и стал напряженно думать. Наконец-то он увеличил содержимое банка и победоносно взглянул на окружающих. Общий хор выдохнул что-то, вроде, «ну дает», когда я небрежно поставил на кон все фишки. Лайем вздрогнул, но тоже подвинул остаток своих сбережений к общей куче. Карты открылись, и я мысленно скривился. У него были два валета, а впереди были ещё две карты…

После терна[4] открылась скромная «тройка», и все только вздохнули. И вот ривер[5]! На стол ложится ещё одна «тройка». Гуляйте ван Станд, «фулл-хаус» бьёт ваших валетов, и забирает ваши фишки. Банкомет пододвинул выигрыш и стал тасовать колоду. Игра продолжалась, но господин Лайем ван Сантд в ней уже не присутствовал. Зато остальные стали осторожнее, и долгое время фишки путешествовали от одного игрока к другому, практически не увеличивая чей-нибудь капитал. От скуки я несколько раз блефовал на таких картах, что даже самому было стыдно. После дополнительных фишек от моего имени, остальные тут же, как по команде, делали большие глаза и скидывали карты. Скучно.

Отдав выигрыш Чи-Хаю, я взял в баре стакан какого-то «джулепа» и отошел к перилам. Отхлебнул, сморщился и выкинул стакан за борт. Что, прости меня Скорлупа, за идиотская привычка портить коньяк водой, сахаром и прочими глупостями? Пришлось вновь закурить, чтобы отбить омерзительный привкус во рту. Так, с сигарой в руке, я и остался у перил, бездумно разглядывая раскинувшуеся полотно природы. Лязгали механизмы, дымили трубы, но прерия была равнодушна к терзающему её плоть колесу. На заре времен она погрузилась в сон, и до сих пор спала. По небу ветер нёс облака, и путь их был в никуда, без цели и без пользы, так же как и мой. Сигара погасла, и после неудачной попытки затянуться, отправилась за стаканом. Пустота окутала мою душу ватным одеялом, и даже показавшийся на горизонте столб пыли оставил меня равнодушным. За моей спиной началось оживление, и пришлось обернуться, чтобы показать интерес. На палубу поднялись капитан, Джо, и гремяще-коптящая железяка. По всей видимости это и была долгожданная «компьютерная мышь». Что и говорить Джо Стил творчески подошёл к проблеме, и не стал мелочиться. Не знаю конечно, как бизоны, а вот кошки получили бы разрыв сердца, если бы знали что ЭТО называется мышью! Размером с крупного кота, сверкающая полировкой и ярко-красной трубой, конструкция бойко катилась на стальном шарике, держась у ноги Джо. «Беспроводная», подумал я, раскланиваясь с капитаном. «Радиоуправляемая! Учи матчасть, олух!» — обиженно подумала мышь. Пока Тюрин приветствовал своих пассажиров, Стил бодро отправился к центральному столу. По дороге он отобрал у Чи сумку с моим выигрышем, и подоспел к сосредоточию игры аккурат к тому моменту, когда из-за него встал очередной неудачник. Компания равнодушно встретила нового игрока, и сосредоточила внимание на руках банкомета. Мышь закатилась под стол и замерла, а ко мне подскочил встревоженный Чи:

— Куда он полез? Там же ставки пятизначные!!

— Ну и что? — Равнодушно спросил я.

— Так у нас всего пятьдесят тысяч!! И канделябры здесь всегда найдутся.

— Будем надеется на лучшее…

— И готовиться к худшему, — закончил мою мысль Чи-Хай, взглядом оценивая высоту палубы над землей.

Тем временем банкомёт стал открывать флоп[6], и напряжение над столом приняло зримые формы. То есть, дым из трубы Джо усилился. Горка фишек стала стремительно расти в размерах, но Стил сбросил карты, и молча проводил взглядом выигрыш удачливого игрока. Похоже, он чего-то ждал, так как играл без азарта, просто отбывая номер. Игроки менялись, но все имеет конец, так и здесь, остались только пятеро. Четверо были широко известны, и из шепотков вокруг мы узнали их имена — Чак Уоллес, Джеймс Карри, Лайм Бейкер, Бэрт Хейс. Подозрительным было прозвище Чака, Тихоня, которое произносили с усмешкой. Именно Чак и привлек внимание. Фишки перед ним были аккуратно разложены по номиналам, и время от времени, он клал на них ладонь, будто черпая в их количестве уверенность. Число игроков дошло до двух, Джо несколько раз удачно сыграл «на всё», и остался наедине с Чаком. Все другие столы были забыты, и, затаив дыхание, народ столпился вокруг двух самых лучших игроков. Была распечатана новая колода, и глянцевые рубашки сверкнули в лучах солнца. Немного поиграв с тасовкой карт, то заставляя их становиться мостом, то стремительно переворачиваться в воздухе, и вновь падать в колоду, банкомет замер и посмотрел на игроков. Но, при бурной поддержке болельщиков срезать колоду решился Тюрин, как лицо незаинтересованное. И Джо и Чак только пожали плечами. По две карты легли к владельцам, и птица удачи незримо распустила, мерцающий лживыми обещаниями, хвост над игровым столом. Оба отреагировали осторожно, поставив обязательный минимум. Флоп открылся, и ставки стали расти. Терн так же внёс бурный рост горы фишек. Чи простонал, и на него недовольно шикнули. Никто не хотел уступать, и ривер принес только решительные слова и увеличение ставок до предела платежоспособности игроков. Осталось только открыть карты игроков, но неожиданно из под стола раздался лязг, и над шляпой Чака вдруг выскочила какая-то дергающаяся тяга. Металлический стержень высовывался из-за воротника, а из рукава так же неожиданно вывалилась клешня с зажатыми в ней картами. На стол упали шестерка треф и бубновая тройка. Кто-то быстро перевернул картинками вверх карты Тихони, и нам открылся классический «фулл-хауз». У Джо был только «стрит-хауз», но обстоятельства были уже другие. В руке Уолесса материализовался дерринжер, но стоящий за ним Лайм Бейкер сильным ударом спас минимум двоих.

— Это крайне неприятно, джентльмены, — проворчал Тюрин, забирая со стола пистолетик, — Как ему не стыдно использовать достижение механики для таких низменных целей? Позор!