Подземье (СИ) - Михайлов Николай Александрович

— Эм, насчет этого шеэва, — я замялся, не зная, как сформулировать, и прикидывая не порушит ли неприкрытая правда наши недавние соглашения. Затем мысленно пожал плечами, этот момент все равно выплывет в будущем, — У нас с ним вышли некоторые разногласия. Он пытался выполнить свой долг, — тут я решил выставить погибшего шеэва в положительном ключе, — а мне сильно нужно было пройти. И теперь его замечательная накидка принадлежит мне.

Шеэвы молча уставились на меня. В воздухе сгустилось напряжение. Я с сожаления стал прикидывать, как мне смогут испортить жизнь почтенные предки этих достойных шеэвов, так как сами они пока еще не успели достаточно продвинуться на пути Возвышения, чтобы представлять для меня угрозу.

И вдруг Скриз заржал:

— Ты слишком вежлив Киреец! Зная нашего Скиза, он напал на тебя исподтишка в попытке поживиться твоим добром. Туда ему и дорога, — заключил он.

Шзиз дернул лицом и с неохотой произнес:

— Не приятно это признавать, но пожалуй Скриз прав.

Я расслабился и пожал плечами:

— Ну что, тогда, пойдем на праздник?

Скриз опять засмеялся. Еще недавно он мрачно стенал о своей судьбе, а теперь жизнь сделала невероятный кульбит, подарив ему надежду. По крайней мере именно так мне представлялись его мысли, судя по его оживленному поведению.

Шзиз качнул головой:

— Праздник завтра, сегодня нужно обойти верных друзей и договориться как будем действовать.

Глава 9. Где шеэвы бьют в барабаны

С плоской крыши каменного здания открывался отличный вид на арену, трибуны и собравшуюся толпу ящеров. Вернее жалкие остатки некогда великого народа. Как упоминал Шзиз, шеэвов осталось человек сто. И все они плотной зеленой группой сосредоточились на небольшом участке трибун. В ближнем к арене ряду выделялись вальяжные ящеры в черных хламидах. Чернорясники.

Арена была огромной и располагалась на не менее огромной площади, окруженной заброшенными зданиями. В дальнем конце арены, слева от меня, рвалась вверх высокая башня, которая по рассказам Шзиза была самой высокой постройкой в городе. Она уносилась ввысь, теряясь в бездонной высоте пещеры.

Сверху пещеру и раскинувшийся город освещало искусственное солнце, созданное древними шеэвами. Данный факт неоспоримо свидетельствовал, что ящеры достигли больших высот в алхимии. Да и попавшийся мне до этого чудесный плащ, который скрывал жизненные эманации на духовном плане, тоже как бы на это намекал.

По обрывкам сказок, легенд, выходило, что когда-то давно Жива, паучиха, которая сейчас третировала шеэвов, была рядовым культиватором из завров, с которой заключили договор на поставки паутины. Это вещество шеэвы использовали для производства так восхитивших меня плащей.

Затем произошла некая катастрофа, из-за которой все Подземье пришло в упадок. Паучиха ловко сориентировалась в моменте, оккупировала источник шеэвов и подмяла остатки ящеров под себя. Попытки сопротивления были кроваво подавлены. Часть зеленокожих бежала в попытке проскочить Кир и выйти дальше на поверхность. Оставшиеся смирились.

Я перевел взгляд на основание башни, где были устроены ворота, высотой в несколько человеческих ростов. Сейчас створки на них отсутствовали, и вход в башню зиял чернотой, напоминая раззявленный рот мифического чудовища. Впечатление усиливал и относящийся к башне комплекс зданий, который изогнулся полукругом, как жвала паука.

Перед башней была белая круглая площадь, от которой, как круги на воде расходились ступени, очерчивая полукруг от жвал башни и спускаясь к арене. Чуть дальше пятном выделялся грубый помост, собранный из кусков разрушенных зданий. Это уже явно поделие современных шеэвов.

На помосте собралась группа молодых шеэвов в воздушных, красивых одеждах, напоминающих те одеяния, что я нашел в сундуках древнего каравана. Они явно были не в себе и экзальтированно распевали гимны, восхваливающие великую Жизу. Отобранные жертвы находились в одурманенном состоянии сознания, раскачивались в такт песнопений и аккомпанировали себе визгливыми звуками дудок, ударами в небольшие барабаны и ритмичными хлопками рук.

Остальные шеэвы мрачно наблюдали за этим действом в полной тишине. Даже чернорясники, которые за счет своей близости к Живе вроде бы должны были быть привилегированной кастой в обществе шеэвов, не горели энтузиазмом на зеленых чешуйчатых мордах. Как и говорил Шзиз, уже даже до самого тупого ящера давно дошло, что следующий на «празднике» пауков вполне может оказаться именно он.

Башня и примыкающие строения изначально были библиотекой с собранием всех знаний шеэвов, центр вокруг которого объединялись культиваторы ящеров. Башню выстроили на месте источника силы шеэвов, который до сих пор бил рубиновой свечой из глубины недр и терялся в бездонной вышине пещеры.

Теперь башня стала запретной территорией для шеэвов и логовом паучихи Живы, которая претендовала на роль божества ящеров. Но сказки и легенды, передаваемые из уст в уста, все еще рассказывали о былом величии шеэвов, о могучих воинах и великих царях.

Жрецы Живы, чернорясники, упорно боролись с народным творчеством и не далек был тот день, когда все предания канут в лету. Хотя Шзиз со Скризом считали, что быстрее закончатся сами шеэвы из-за непомерно возросших аппетитов паучихи. «Праздники» с поеданием счастливцев, отобранных из числа молодежи шеэвов, проходили все чаще и чаще.

Насчет борьбы чернорясников с преданиями. Тут я скорее соглашусь с Шзизом. Так успешно бороться, что предания о старине живы в памяти шеэвов до сих пор. Все это наводит на мысли, что чернорясники скорее сохраняли их, чем выкорчевывали. Тем более, что изначально жрецы Живы вышли из ордена библиотекарей, который управлял башней в древности.

В общем, у чернорясников наверняка была своя программа противоборства с Живой, но судя по плачевному результату, который я видел перед собой. Что-то пошло не так. И желание Шзиза договориться с бывшими библиотекарями мне было вполне понятно. Тем более, что если их полностью исключить из уравнения, то численность ящеров сократится на треть.

Наш план был прост, как шлепок ладони по насосавшемуся крови комару. Я выбираю позицию на одном из зданий рядом с ареной. Так, чтобы в прямой видимости от меня был вход в башню, из которого должна была появиться Жива и ее свита. При этом зрители и предназначенные к закланию агнцы должны были оказаться чуть в стороне.

По описанию Шзиза и дополнениям от Скриза, паучиха давно оставила работу над собственным Возвышением и предавалась сибаритству, жирея на источнике силы и добровольных жертвах. В итоге распухшая паучиха уже с трудом двигалась и использовала свою свиту для передвижения.

С началом праздника ее выносили к помосту, а дальше под радостные песнопения и ритмичные пританцовывания, одурманенные жертвы с безумной улыбкой бросались прямо к ней в пасть.

Паучиха Жива была огромной, тяжелой и неповоротливой, а свита состояла из достаточно мелких пауков, которые по отдельности были слабы и ростом взрослому шеэву едва достигали колена. Пауки исправно порождались Живой после каждого праздника. Дальше шла планомерная селекция. Свита должна была всегда состоять из пауков одного роста, чтобы никто из них в будущем не составил Живе конкуренцию. Все переростки шли на закуску, в качестве приправы к основному блюду из радостных шеэвов.

Обратной стороной такой селекции было то, что тащили Живу очень медленно. Идеальная цель для применения Меча силы. Так что план был очень прост. Дожидаемся выноса Живы, я кидаю технику Арта. Сама Жива не может двигаться, свита ее не способна как-то ускориться из-за недостатка сил. Меч силы срубает паучиху, Шзиз со Скризом с криками бросаются на спасение одурманенных жертв. Подговоренные верные шеэвы кидаются следом. Шзиз и сотоварищи побивают свиту Живы. Дальше по обстоятельствам.

С применением Меча силы был один нюанс, который в нескольких пещерах обернулся потеками лавы. Предложив этот вариант, я попытался донести эффект от его применения до шеэвов, но судя по взглядам, которыми они обменялись, не очень то они поверили, поэтому легко согласились на возможное разрушение библиотеки. Ну, я их предупредил.