Если свекровь - ведьма - Лилия Касмасова

— Как вы сегодня? — спросила я.

— Да, примерно как я сегодня, — сказала Далия. — Только ты это можешь вытворить прямо на глазах у проверяющего, и тогда из-за тебя накажут весь клан! Потому что ты его глава!

— О, — только и сказала я. — В таком случае я передам вам власть прямо сейчас.

— Раньше надо было, — сказала она.

А Миша пояснил недовольно:

— Теперь никакие перетасовки силы невозможны. Видишь, колонка светится? Улавливает колебания силы во всей округе. Так же как перемещения за пределы поместья.

Далия ворчала:

— Вызвать инспектора! Какая низость!

— Я не знала, что это кнопка вызова инспекции! Я думала, это сигнализация!

— Сигнализация? — высокомерно переспросила Далия.

— Да. От воров.

Она расхохоталась, некоторые нерешительно подхватили ее смех.

— От воров! — Далия утерла слезы, выступившие от истерического смеха. — Ты думаешь, что к нам, ведьмам, могут забраться воры?

— А что — нет? — робко спросила я.

— Нет, — сказала Далия.

Ах, ну да. У них же система пропусков. Прям как военный объект.

— А как инспекция может… наказать? — нерешительно спросила я. — Наверное, это что-то не слишком страшное?

— Для тебя — нет, — сказала Далия, — ты ведь привыкла быть слабой, беспомощной и никчемной, впрочем, как все простые…

— И вовсе я не никчемная, — перебила ее я.

Но она меня не слушала, а продолжала:

— А вот для нас — да. Они могут, например, лишить магической силы. На много лет.

— Не обязательно на много, — возразила Маргарита, — меня как-то лишили, всего на месяц. Это, конечно, было ужасно, но зато я научилась варить супы, вязать, а еще выпалывать сорняки на огороде по-настоящему.

— Мне кажется, — ледяным тоном сказала Далия, — что никто из присутствующих не желает учиться выпалывать сорняки на огороде. По-настоящему.

Все покивали согласно.

— Ну и что, — сказала я этим снобам. — Я вот всю жизнь живу без колдовства — и ничего!

— Действительно, — Далия смерила меня презрительным взглядом. — Ни-че-го.

— Мама, — укорил ее Миша.

— Что — мама? — взвилась Далия. — Если бы ты не привел в дом эту простушку…

— Свою невесту, — уточнила Маргарита.

Далия только закатила глаза.

А Маргарита сказала:

— И что мы тут все стоим? Пойдемте в гостиную, там нас ждет прекрасный концерт, танцы и коктейли. — Она развернулась и пошла к дивану-айсбергу.

Все, в том числе и мы с Мишей, последовали за ней.

Большое окно за эстрадой было разбито. Так вот куда улетели мячи! Интересно, мне предъявят счет?

Но Мишина бабушка шевельнула рукой в сторону окна, осколки взлетели с пола, встали на место — и окно снова было как новенькое!

Маргарита скомандовала громко:

— Играйте же!

Инструменты, которые хаотично парили по всему залу, направились к эстраде, потолкались, расположились в два ряда и заиграли что-то совсем старое, похожее на джаз или, не знаю, какие бывают старые танцы — чарльстон?

— Миша, — спросила я тихо, — зачем вы вообще установили эту кнопку, если все боятся инспекции?

— По закону положено, — ответил Миша.

Вот уж не думала, что ведьмы тоже должны соблюдать какие-то законы.

— А если не установить?

— Все устанавливают, — пожал плечами Миша. — Есть же штрафы и наказания, так что все равно заставят.

Я бросила сумку и кофту на высокий круглый столик, поправила прическу — вечеринка так вечеринка.

Гости наполнили зал. Из-под арки потянулись официанты с подносами. Люди стали делать вид, что развлекаются на вечеринке, хотя лица у всех были озабоченные. Официанты тоже не выглядели радостно.

Я спросила у Миши, коснется ли проверка слуг? Он сказал:

— Разумеется. Всех, кто находится на территории. Наши слуги тоже не из простых, сама понимаешь.

Из простых тут была только я. И то теперь в ведьму превратили.

Мишин отец появился в гостиной только что — похоже, наши разборки его совершенно не волновали — и беседовал с гостями, попивая вино.

Соседи явно не знали, куда деваться в этом сборище родственников. Тетка, притулясь в углу у стены, тянула через соломинку коктейль. Муж маячил около нее, но глаза его следовали за Далией. Да он к ней неравнодушен, честное слово! Но Далию его внимание, похоже, только раздражало.

Я спросила Мишу, где эти соседи живут и давно ли их семьи знакомы. Может, заодно выяснится, как именно они, как сказала Далия, породниться хотели?

— Весловские живут на другой стороне озера, — сказал Миша.

Так вот почему они на лодке приехали!

— Они там лет двадцать назад поселились, — продолжал Миша. — Тогда наши семьи и подружились.

— А с их дочерью ты…

— Что — я? Да, мы общались в детстве и… — Миша отвел взгляд куда-то в сторону, — в юности.

Он посмотрел на дочь Весловских, блондинку в коротеньком серебристом платьице, которая стояла недалеко от эстрады и, вихляя бедрами, изображала какой-то непонятный танец, совсем не под музыку.

Девица перехватила Мишин взгляд, помахала ему рукой и направилась к нам.

— Привет, Мишечка, — сказала она мелодичным голоском, когда подошла, и чмокнула моего жениха в щеку.

Миша слегка порозовел от смущения и ответил:

— Привет, Мелисса.

Мелисса, значит. И чего это он смущается, как идиот?

Я толкнула Мишу в бок и сказала:

— Познакомь нас.

— Да, извини, — сказал Миша. — Это Вика, моя невеста.

— Да, я слышала, что говорила твоя мама, — улыбнулась Мелисса ему и обратилась ко мне: — Значит, ты из простых?

— Теперь уже нет, — вскинула я подбородок.

— Да-да. — Она засмеялась, но каким-то неприятным смехом. — Маргарита Петровна здорово подшутила надо всеми.

— Да, — по-дурацки хихикнул Миша, — но Вика передаст власть маме, скорее всего.

— Еще неизвестно, — буркнула я. Хихикает он, видите ли!

— Да что простушке делать с магией? — сказала Мелисса-Крыса Белобрыса снисходительно.

— То же, что и всем. Вот ты что с ней делаешь? — сказала я.

— Я-то прирожденная ведьма, — сказала она и игриво улыбнулась Мише: — Может, это тебя когда-то и отпугнуло?

Миша насупился:

— Вообще-то это ты тогда чего-то испугалась.

— Разве? — невинным тоном спросила она, поигрывая пальцами по бахроме на платье.

— Хотя теперь это не важно, — бросил Миша. — И я люблю Вику именно за то, что она обычная.

— Теперь уже необычная, — подмигнула ему Крыса. — Значит ли это, что ты ее больше не любишь, а?

— Разумеется, не значит, — сказал Миша с досадой.

— Знаешь, — сказала Мелисса с заговорщическим видом, — вот смотрю на вас и думаю, может, все же зря я тогда не приняла твое предложение?