Остров дельфинов - Артур Кларк

Четверть часа спустя пять человек, разбросанных по всему земному шару, беседовали между собой, как если бы находились в одной комнате.

Профессор Казан не потребовал установления телесвязи, хотя в случае надобности это было вполне осуществимо. Для обмена мнениями достаточно и звука.

– Господа, – начал он после обычных приветствий, – перед нами возникла проблема. Вскоре она будет передана на рассмотрение всего комитета, а может быть, куда более высоких инстанций. Но сначала мне хотелось бы узнать ваше мнение неофициально.

– Ха! – сказал крупнейший биохимик доктор Хассим Абдаллах, из Пакистана. Говорил он из своей лаборатории. – Вы уже раз десять «неофициально» запрашивали мое мнение, но я не помню случая, чтобы вы хоть в чем-то с ним посчитались.

– Но на сей раз будет иначе! – ответил профессор.

Торжественность его тона возвестила, что это не обычная дискуссия.

Профессор вкратце описал события, предшествовавшие появлению Джонни на острове. Они были уже известны его слушателям, ибо весть о чудесном спасении мальчика разнеслась по всему миру. Затем профессор рассказал, о дальнейшем – о рейсе «Летучей рыбы» и о переговорах Эйнара с глубоководными дельфинами.

– Это может войти в учебники истории, как первое совещание между людьми и представителями другого вида животных. Первое! Я уверен, что оно не будет последним. Думаю, именно теперь нам представилась возможность внести свой вклад в грядущее на Земле и в космосе. Я знаю, что, по мнению некоторых из вас, я преувеличиваю умственные способности дельфинов. Что ж, судите сами. Они обратились к нам, ища защиты от самых беспощадных своих врагов. В море только два вида живых существ нападают на них. Разумеется, прежде всего акула, но она не представляет серьезной опасности для стаи взрослых дельфинов, они могут убить ее ударами по жабрам. Поскольку акула глупая рыба – глупая даже для рыбы, – они не испытывают к ней ничего, кроме презрения и ненависти. Иное дело другой их враг, потому что это их родич – косатка Orcinus Orca. Не будет особенным преувеличением, если мы назовем этого гигантского дельфина каннибалом. Длина его достигает порой десяти метров, случалось ловить косаток, в брюхе которых находились остатки двадцати дельфинов.

Представляете аппетит, для удовлетворения которого требуется по двадцать дельфинов зараз! Неудивительно, что они просят нашей помощи. Они знают, что мы обладаем недоступными для них возможностями: ведь наши суда бороздят моря уже много столетий. Быть может, на протяжении всех этих веков их дружелюбное отношение к нам было попыткой установить контакт, обратиться к нам за помощью в их бесконечной войне, и лишь теперь у нас хватило ума понять их. Если это так – я стыжусь за себя и весь человеческий род.

– Минутку, профессор, – вмешался индийский физиолог доктор Саха. Все это очень интересно, но вполне ли вы уверены, что ваше толкование правильно? Не сердитесь, но нам известно ваше пристрастие к дельфинам, и большинство из нас разделяет эти симпатии. Вы уверены, что не вложили в их уста собственные мысли?

Другому эти слова могли бы показаться обидными, хотя доктор Саха и старался говорить как можно тактичнее.

Но профессор Казан ответил ему достаточно мягко.

– Сомнений нет. Спросите Кейта.

– Это точно, – подтвердил доктор Кейт. – Я, разумеется, перевожу с дельфиньего хуже, чем профессор, но тут я готов поставить на карту свою репутацию.

– Во всяком случае, – продолжал профессор Казан, – следующий пункт моего выступления покажет, что я не такой уж безоглядный сторонник дельфинов, как бы я их ни любил. Я не зоолог, но знаю кое-что о равновесии в природе. Даже если мы в состоянии им помочь, должны ли мы это делать? Доктор Гирш, что вы думаете?

Директор тель-авивского зоопарка ответил не сразу. Он не совсем проснулся – в Израиле еще не наступил рассвет.

– Вы сунули нам в ладони горячую картошку, – проворчал он. – И сомневаюсь, чтоб вы подумали обо всех осложнениях. На воле все животные имеют врагов-хищников, а если б не имели, это обернулось бы для них катастрофой. Взгляните, например, на Африку, где в одной местности обитают львы и антилопы. Предположим, что вы перестреляете всех львов, что из этого получится? Я скажу вам: антилопы размножатся настолько, что уничтожат весь растительный покров, им не хватит пищи и они перемрут с голоду. Что бы ни думали по этому поводу антилопы, львы для них очень полезны: не дают им перерасходовать запасы продовольствия и поддерживают поголовье на нормальном уровне, устраняя наиболее слабых. Так действует природа – жестоко, с нашей точки зрения, но эффективно.

– В данном случае подобную аналогию провести нельзя, запротестовал профессор Казан. – Мы имеем дело не с дикими животными, а с разумными существами. Это не народ в человеческом понимании слова, но тем не менее народ. Поэтому, чтобы аналогия была правильной, этот народ следовало бы сравнить, скажем, с племенем мирных земледельцев, постоянно подвергающихся опустошительным набегам людоедов. Возьметесь ли вы утверждать, что людоеды полезны земледельцам, или попытаетесь перевоспитать их?

Гирш засмеялся.

– Сказано недурно, хотя я не представляю себе, как вы намерены перевоспитывать косаток.

– Постойте, – вмешался доктор Абдаллах. – Вы вторглись в область, лежащую за пределами моих знаний. Скажите, насколько сообразительны косатки? Если они не столь же умны, как дельфины, аналогия с людскими племенами повисает в воздухе, и никакой моральной проблемы тут существовать не может.

– О, они достаточно умны, – горестно ответил профессор Казан. – Те немногие исследования, которые я произвел, убедили, что, они разумны ничуть не меньше, чем другие дельфины.

– Вы слышали знаменитую историю о косатках, пытавшихся настичь полярников в Антарктике? – спросил доктор Гирш. И, так как остальные участники совещания сознались в своем полном неведении, принялся рассказывать.

Это случилось еще в начале прошлого столетия, во время одной из первых экспедиций к Южному полюсу, кажется, под командованием Скотта.

Несколько исследователей стояли на краю ледяного поля и наблюдали за поведением косаток в воде. Им и в голову не приходила мысль об опасности. И вдруг лед под ними затрещал. Животные таранили его снизу, и, когда в конце концов он проломился, полярники едва успели перебежать на безопасное место. Кстати, толщина льда превышала семьдесят сантиметров.

– Так что, если дать им волю, они примутся жрать людей, – сказал кто-то. – Я голосую против них.

– Существует, видите ли, мнение, что они приняли одетых в меха исследователей за пингвинов, но мне не хотелось бы проверять эту теорию на себе. Во всяком случае, достоверно известно, что они несколько раз пожирали ныряльщиков.