Темные времена - Дем Михайлов

— А вот это только мое дело! — сверкнул глазами отец Флатис. — И случилось это, когда тебя и на свете-то еще не было! Не тебе судить!

— Да я и не пытаюсь судить! — взорвался я. — Я пытаюсь решить, могу ли я вам доверять! Вы ослепли?! Не видите, что происходит вокруг? Взгляните, к примеру, вон на те столы. — Я яростно указал пальцем на столы с неподвижно застывшими железными фигурами ниргалов, над которыми в поте лица трудился здоровяк. — Знаете, что самое интересное? Они пришли за мной! Ради того, чтобы прикончить никчемного баронского сынка они преодолели долгий путь по Диким Землям, нашли место нашего поселения, знали, как я выгляжу, мой титул и имя! Откуда такая осведомленность? Почему хотят моей смерти? Вот я и задумался, святой отец. Ведь вы на них столь похожи — знаете многое, но сами остаетесь тайной за семью печатями. Вот и расскажите — для чего вы здесь? Зачем присоединились к отряду, идущему на верную смерть?

— Церковь идет своим путем, — начал было отец Флатис, но, наткнувшись на мой взгляд, осекся и продолжил совсем другими тоном: — Это очень долгая история, сын мой. Иногда лучше жить в неведении, чем столкнуться с истиной.

— Времени у нас достаточно, святой отец, — подбодрил я отца Флатиса. — Давайте уж выясним все раз и навсегда.

— Хорошо. Хочешь знать правду? Так знай — я здесь, чтобы приглядывать за тобой… и ждать.

— Что?! — ошарашено сказал я, едва не выронив кружку. — Отец Флатис, вы сами-то поняли, что сейчас сказали? Зачем церкви приглядывать за мной? Вы меня ни с кем не спутали случаем?

— Церковь здесь не замешана. Это мое решение, последовать за тобой. Для чего именно? Ответь, что ты помнишь о том времени, когда ты ожидал приговора суда в тюремной камере?

— Ответ на этот вопрос вы знаете не хуже меня — ничего. Мои воспоминания начинаются с того момента, как я пришел в себя на залитой кровью траве.

— Ну, тогда я тебя немного просвещу — после совершенного убийства ты ожидал суда в тюремной камере, под надежным присмотром стражи. Вот только присутствие многочисленных тюремщиков нисколько не помешало нескольким неизвестным забрать тебя из камеры и увезти на целую ночь в наглухо закрытой карете! Вернули тебя в камеру следующим утром в бессознательном состоянии. Только Темный знает, что с тобой сотворили, но гораздо важнее, кто это сделал! Не перебивай! — рявкнул священник, заметив, как я, ошеломленный услышанным, открываю рот для вопроса. — Хотел знать — вот и слушай!

Дождавшись моего молчаливого кивка, отец Флатис продолжил:

— Хочешь, я тебе опишу тех, кто забирал тебя из камеры? Думаю, они покажутся тебе знакомыми. Молчаливые, черные плащи до пола, глухие капюшоны полностью скрывают лицо, а толстенные каменные плиты двора не выдерживают тяжести их шагов и с треском ломаются. Описание никого не напоминает?

Вот теперь меня проняло не на шутку. Бросив со стены взгляд на мертвых ниргалов, все еще укутанных в обрывки черных плащей, я поднял палец, останавливая разошедшегося священника, и заорал, обращаясь к здоровяку:

— Рикар! Бросай все и бегом сюда!

Здоровяк не заставил себя ждать и через несколько мгновений уже стоял рядом со мной:

— Слушаю, господин. Случилось что?

— Случилось, Рикар, случилось. Ты присядь и слушай, — кивнул я. — Святой отец, а теперь расскажите нам эту историю с самого начала и поподробней.

Отец Флатис, поерзав, поудобней утвердился на бревне и, помогая себе в трудных местах жестами, начал повествование. Напряженно вслушиваясь, я старался не пропустить ни одного слова, и постепенно перед нами открывалась весьма неприглядная история с моим непосредственным участием в оной.

Решив поведать нам все без утайки, священник начал рассказ с себя, и мы узнали совсем иную ипостась отца Флатиса — оказалось, что наш святоша со столь безобидной внешностью принадлежит некоему ордену с мрачным названием «Искореняющие ересь». Интересно. Судя по заметно напрягшемуся здоровяку, это название ему знакомо. Значит, орден не из простых и, скорей всего, занимается не проповедями и не сбором пожертвований. Что же это за орден такой? Проклятье! Как я устал быть самым неосведомленным!

Стоило мне задать самому себе вопрос об «Искореняющих ересь», как на меня накатило и мгновенно исчезло чувство головокружения и тошноты, голову словно сдавило стальными обручами. Лишь неимоверным усилием я не позволил себе застонать и, стиснув зубы, пережидал приступ. К счастью, боль отпустила почти мгновенно. Я облегченно выдохнул и тут же озадаченно замер — в моей голове появились ответы. Теперь я точно знал, что это за орден, для каких целей он служит и самое главное — теперь я как никогда был уверен, что с моей головой не все ладно. Сведения оказались столь полными, словно я годами тщательно изучал летописи всех деяний этого ордена и сейчас воспоминания возвращались ко мне.

Как я и предполагал, орден «Искореняющих» оказался не из простых. Лучше бы я и дальше оставался в неведении.

Предельно закрытый от мирян, да и от большей части монашеской братии, орден полностью оправдывал свое название и служил лишь одной цели — нахождение и уничтожение всего, что попадает под такое смутное определение, как служение Темному. Уничтожение в буквальном смысле. Святые отцы не тратили свое время на чтение душещипательных проповедей и не пытались вернуть заблудшего грешника на истинный путь. Эту работу они оставляли на долю Создателя, а на себя брали обязанность доставить грешную душу пред его очи. Не больше и не меньше. Судя по незнамо откуда появившимся в моей больной голове сведениям, за столетие существования ордену удалось сделать многое — нечисти резко поубавилось, бесследно исчезли маги-некроманты, однажды похороненные больше не поднимались из могил и не наводили ужас на окрестных жителей. «Искореняющие» не побоялись вскрыть древние многоярусные могильники на берегах Асдоры, чтобы навеки упокоить их восставших обитателей. В некогда брошенные земли вновь вернулись мирные жители и безбоязненно занялись хозяйством. Такая четкая организация действий больше напоминает регулярную и хорошо обученную армию, чем скромных богобоязненных монахов.

Оторвавшись от своих мыслей, я обнаружил, что мои собеседники замолчали и с нешуточной тревогой взирают на мое исказившееся лицо. Увидев, что я вернулся в реальность, священник пожевал сухими губами и спросил:

— Все в порядке, сын мой?

— Да. В зуб стрельнуло, — не моргнув глазом, соврал я. — Продолжайте, отец Флатис.

Раскрывать правду о творившихся странностях в моей голове я точно не собирался, особенно после рассказа священника о таинственном похищении моего старого «я». Перебьется как-нибудь.