Однажды на Небе - Игорь Бондарь

Ангелы Ниас, Асли и Фью сидели на берегу моря и молчали. Сегодня им не хотелось играть – их Другу на земле сейчас было очень плохо. Все что они могли делать, – это просто быть в сердце рядом с Ним и ждать завершения Его земного пути.

Они хорошо понимали, что все это очень нужно людям, но сейчас боль Иисуса была их болью. Ангелам уже доводилось видеть на земле страдания многих замечательных пророков, тех, что Отец иногда посылал к людям. Тогда они тоже переживали за них. А сегодня люди творили свой жестокий суд над Самим Сыном Отца.

Самая большая несправедливость, какую только можно себе представить, вершилась сейчас в Иерусалиме. Людская темнота и жестокость пыталась всеми способами уничтожить Свет Господа. Слишком ярким и обжигающим Он для нее оказался.

Люди во тьме скоры на расправу. А без любви они и не могут быть другими. Без любви всегда будут править только темнота и страсти, а у них свои, жесткие законы. Бесконечно далекие от законов Неба.

Но так будет уже не всегда. Никакая тьма теперь не сможет закрыть на земле Свет Господа. Это ей просто не под силу. Смогут от Него закрыться лишь отдельные люди, не хотящие идти к Свету. Но это уже будет их выбор. Всем же тем, кто на земле будет стремиться к Свету, их Отец всегда поможет разогнать любую тьму в душе.

Ангелы смотрели на землю. Непросто Отцу растить там настоящие и высокие души для Неба. Только ценой большой любви можно это делать. Сын Господа платил сейчас за людей самую большую цену.

Глава 9.

Иисус говорил.

Сегодня был Его последний вечер с учениками. Завтра Он должен был уйти с земли – Его путь здесь подошел к концу. Иисус не думал о предстоящем Ему завтра тяжелом испытании. Все Его существо, все Его сердце и мысли были сейчас только с учениками, которые оставались здесь, на этой земле.

Как же Он переживал за них! Как же хорошо Он знал, какой непростой путь предстоит пройти каждому из них по этой, пока что еще очень далекой от доброты земле. В мире, где сегодня правили лишь сила и жестокость, им предстояло проповедовать Слово Господа, предстояло проповедовать мир и любовь.

Иисус должен был успеть сказать им все, не упустить ничего важного. Только Своими наставлениями мог Он сейчас им помочь. И Он говорил, говорил, говорил.

Иисус не думал о грядущем тяжелом дне – это потом. А сейчас любовь к Своим ученикам заполняла Его настолько, что в Нем не оставалось места никаким другим мыслям.

Время шло – земное время всегда неумолимо. Только Отец знал сейчас то, что творилось в душе у Его Сына. Своих одиннадцать близких друзей и братьев отправлял Он сейчас в самое опасное плавание по неведомому им морю. Морю, полному штормов и ураганов, полному человеческой жестокости и злости. Как же Ему хотелось еще и еще раз напоследок укрепить их, поддержать, обнадежить.

И Он говорил, говорил, говорил…

* * *

- Рад тебя видеть, Мой дорогой Моисей! – глаза Отца, как всегда, светились бездонной теплотой. Но было сегодня в этом взгляде что-то такое, чего Моисей никогда раньше не видел.

- Что случилось, Отец? – спросил он, движимый скорее каким-то внутренним чувством.

- Они казнят Его на земле, – тихо ответил Он. – Они не нашли другого решения.

У Моисея сжалось сердце. Он вдруг на секунду ощутил частичку той огромной боли, какую испытывал сейчас Отец. Как же Ему было тяжело.

Моисей с нежностью смотрел на Него и молчал. Что он мог сказать в эту минуту? Он мог лишь быть рядом с Ним. Так продолжалось долго.

Вдруг глаза Отца вздрогнули.

- Все, - произнес Он. – Сын дома. На земле все свершилось.

Моисей вздохнул. Он перевел свой взгляд на землю и, немного спустя обратился к Отцу.

- А могло там все быть по-другому, Отец? Могли все они пойти за Ним?

Отец повернулся к Моисею и грустно улыбнулся.

- Милый Мой друг! Всегда и везде, в любой точке Моего мира, люди могут поступать правильно и хорошо. Никто и никогда не сможет им запретить делать добро. Никто! Разве что они себе сами…

- А как же писания, Отец? – вновь спросил Моисей. – Им ведь суждено было сбыться?

- Ох, Моисей, Моисей! – наконец-то весело засмеялся Отец. – Оставь Мне Мое. Не волнуйся, не нарушились бы никакие писания. Просто они стали бы чуть-чуть другими. Детская задача…

Господь перевел Свой взгляд на землю, уже не переставая при этом весело улыбаться.

- А теперь давай-ка, Мой дорогой Моисей, лучше готовиться к встрече Моего Сына. Как же Я хочу наконец-то снова обнять Его…

* * *

Мать Иисуса молча смотрела в глаза Своего Сына. Она не плакала, это было выше любых слез.

Люди распинали любовь. Они распинали Того, Кто с самого первого вздоха нес людям только свет и радость. Они распинали Того, Кто излечивал людей и делал в Своей жизни только добрые и хорошие дела. Они распинали Того, Кто каждым Своим дыханием согревал и Ее, и всех тех, кто к Нему прикасался.

Она знала из писаний, что так должно быть. Но Она до сегодняшнего дня не могла поверить, что это действительно случиться, что люди смогут сделать это. Но они смогли. И вот теперь Ее Сын и Бог всех людей был на позорном кресте.

Иисус тепло смотрел в глаза Своей Матери. Что Он Ей мог сейчас сказать? То, что эта самая большая несправедливость на земле когда-нибудь миллионы людей обратит к Богу? Это слова для людей, но не для Матери.

Никто не может в мире Бога запретить матери любить своего ребенка и до последнего вздоха бороться за него.

Иисус в последний раз закрыл Свои глаза. Его Мать тоже закрыла. Она знала, какой удар Его сердца был последним.

Закончилась самая светлая часть Ее земной жизни. Чудо, каких никогда не было, и уже больше никогда не будет. Теперь надо было жить без Него.

* * *

Иисус открыл Свои глаза. «Я дома!», - это была первая мысль, которая вместе со светом и радостью ворвалась в Его огромное сердце. Сердце, которое продолжало теперь биться в Вечности. Слава Богу, на земле все свершилось.

Иисус посмотрел по сторонам. Трудно даже передать, что сейчас творилось вокруг Него. Тысячи ангелов приветствовали Его, благодарили, пели свои прекрасные песни. Его друзья Авраам, Моисей, Иоанн Креститель, архангелы Михаил и Гавриил и многие, многие другие стояли сейчас рядом и радостно смотрели на Него. Как Он был рад снова всех их видеть! Всю эту большую и дружную семью Отца. Свою семью.

Иисус опустил глаза и посмотрел на землю. Рядом с крестом, где осталось Его земное тело, стояла Его Мать и Его близкие. Чувство огромной любви к ним переполнило Его сердце.

Иисус перевел взгляд на дом, где сейчас сидели Его ученики - теперь Он легко мог видеть все, что хотел. Какие же они у Него хорошие! Теперь на земле есть кому нести слово Отца и дальше. И ничего, что там пока правят зло и насилие. Так будет уже не всегда. Свет Божий пришел на землю, и теперь его уже никто не скроет от людей.

Иисус посмотрел наверх. Туда, откуда лился ослепительный теплый свет, свет Его Отца. Наконец-то Они скоро опять будут вместе!

У Иисуса оставалось еще одно небольшое дело на земле, которое было очень важно для людей. Нужно было явиться некоторым из них во плоти. А иначе как же они поверят, что смерти нет?

Он широко улыбнулся – это была самая приятная и веселая часть Его земного дела. Что может быть приятней, чем радостные и круглые от удивления и счастья глаза Твоих друзей?

Ну а после сразу же к Отцу!!!

* * *

Ученики Господа сидели на берегу Галилейского моря. Никогда ранее они не были так веселы. Радость, безмерная радость не оставляла их с того самого момента, как они вновь увидели своего Учителя и услышали Его родной голос, сказавший им: «Мир вам!»

Как же все они были рады тогда видеть Его! Наконец-то ученики поняли то, о чем Учитель много раз говорил им. Вот, что такое воскресение из мертвых для вечной жизни на Небе!

Смерть, страшная и пугающая смерть оказалась не более чем темной занавеской в радостный и светлый мир – Вечный мир Отца. И Учитель принес на землю Заповеди, которые легко отодвигали ее в сторону.

Друзья разговаривали, веселились и баловались. Как же хорошо было сейчас у них на душе! Временами каждый из них поглядывал на Небо. Теперь все они знали, что их Учитель, их Господь всегда с любовью ждет их там. И это знание у них теперь уже никто не мог отнять, ни обстоятельства, ни люди, ни сама смерть.

Эпилог.

Прошли годы. Пришло время и пастуху Манифу уходить из этой жизни. Он лежал в своем родном доме, в окружении близких ему людей. Маниф хорошо знал, что ему осталось жить еще совсем чуть-чуть. Но страха за предстоящее у него почему-то совсем не было.

Маниф с улыбкой посмотрел на близких ему людей, на любимого брата Саина, на своих детей. Не хватало здесь только его любимой жены Лейлы, которая ушла из жизни раньше него.