Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе - Е Мельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ствующая о победах героя над чудовищами, восходит, очевидно, к архаическим формам эпоса древних германцев, от которого сохранились лишь отдельные следы в скандинавских повествовательных мифологических песнях. Тем удивительнее кажется соединение в рамках одного, цельного произведения мотивов, сюжетов, представлений многих эпох. В нем мы находим элементы различных эпических жанров: элегий (например, жалобы воина), других героических сказаний (песнь о Сигмунде, песнь об Ингельде и др.), религиозного эпоса (песнь о создании мира или обращение Хродгара к Беовульфу). В нем сочетаются представления родового общества с феодальной этикой, героический идеал воина-богатыря — с образом «справедливого правителя».
Иной характер имеют другие героико-эпические произведения, которых, правда, сохранилось очень мало— и по преимуществу во фрагментах. Их герои, как правило, легендарно-исторические личности, сюжетом служат межплеменные (или межгосударственные) распри, они посвящены какому-либо одному событию или цепи событий, составляющих единый сюжет, идеальный эпический мир наделен некоторыми чертами реальности.
Типологически более поздними жанрами представляются религиозный эпос и героические элегии. И тот и другой жанр возникают под сильным воздействием англосаксонской христианской литературной традиции, но разных ее аспектов.
В памятниках религиозного эпоса наиболее ярко проявляется взаимодействие двух пластов англосаксонской культуры и их переплетение в сознании англосаксов. Библейские и житийные сюжеты перерабатываются в формах традиционного германского героического эпоса. Эту переработку, однако, нельзя рассматривать как «вливание молодого вина в ветхие мехи», т. е. как механическое сочетание христианского содержания с традиционной эпической формой. Использование древнегерманской эпической поэтики неизбежно влекло за собой воссоздание (в более или менее полном объеме) картины мира, свойственной германскому дохристианскому обществу. Оно трансформировало понятия христианской этики в привычные и доступные всем героико-эпические представления и тем самым включало христианские сюжеты в привычный мир героических сказаний. Не случайно большая часть памятников основывается на сюжетах, имеющих в себе героические черты, выбираются те библейские персонажи и святые,
поступки которых согласуются с представлениями о героическом. Это Юдифь, убившая Олоферна и тем самым спасшая родной город от полчищ ассирийцев. Это св. Андрей, сокрушающий каннибалов-мирмидонян, чтобы освободить попавшего к ним в плен св. Матфея. Это Моисей, мудрый, знающий много песен вождь и правитель, ведущий свое племя из плена и организующий достойный отпор настигающему их войску египтян (поэма «Исход»). Библейский сюжет развертывается и разрастается в соответствии с требованиями героико-эпической поэтики, хотя временные и пространственные рамки строго ограничены оригиналом. Вводится множество эпизодов, по преимуществу героического содержания, цепь которых и создает постепенное развитие действия.
В героических элегиях получил развитие совершенно иной аспект христианской литературы. Это древнейшие в западноевропейской литературе произведения на народном языке, где в центре внимания рассказчика— психологический мир героя. Разумеется, он стереотипен, как стереотипна и сама ситуация во всех произведениях этого жанра. Более того, внимание сосредоточено лишь на одной стороне этого мира — на чувствах печали, одиночества, острого ощущения изменчивости мира, преходящего характера его радостей и скорбей. Противопоставление счастливого прошлого и трагического настоящего создает контраст, который и лежит в основе композиции элегий. Но все переживания героя развертываются на фоне идеального героического мира. Он присутствует в воспоминаниях героя о счастливом прошлом. Им определяется трагизм ситуации — оторванность героя от этого мира, невозможность для него проявить свою героическую сущность. Герой безлик, у него (за исключением певца Деора) даже нет имени.
Исторические песни представляют более поздний этап развития эпоса. Их связь с общегерманской традицией проявляется лишь в системе стилистических приемов и образов; они ориентированы на изображение конкретного, реального, исторически достоверного события, хотя принципы его отражения содержат много традиционных черт, подчас фантастических. Как рассказ об одном событии, они композиционно строятся на последовательном развертывании действия во времени; место и время действия, как правило, строго ограниченны, одноплановы, приурочены к реальному месту и времени, где и когда происходило событие, лежащее в основе сюжета произведения. Таковы наиболее известные песни «Битва при Мэлдоне» и «Битва ПРИ Ьрунанбурге», таковы и менее значительные_«Песнь о смерти короля Эдуарда» и др. Но и в исторических
бш™ й В ЭЛ6ГИЯХ' И В Религи°зном эпосе мь^находим общую для всех них систему ценностей, единое все объемлющее поэтическое видение мира, наконец' эпический мир и эпическое общество, созданные многими поколениями певцов и наиболее полно воплотившиеся в памятниках героического эпоса.
В сиянии славы: традиционный героический эпос
Мир англосаксонского эпоса возродился для современного читателя в 1815 г. вместе с первой публикацией поэмы «Беовульф». Издание исландского любителя древностей Торкелина, снабженное переводом памятника на латинский язык, сразу же привлекло внимание как специалистов в области древнегерманской литературы, так и широкой публики. Хотя первоначально поэма рассматривалась как создание поэта-датчанина (о чем говорит и само название, данное Торкелином: «О деяниях данов в III и IV вв. Датская поэма на англосаксонском языке»), значение ее было оценено практически сразу. Ярким свидетельством тому являются следующие одно за другим издания поэмы в Англии, Германии, Скандинавских странах и ее переводы на современные европейские языки2.
Интерес к англосаксонской словесности, пробужденный «Беовульфом» в этих странах, находился в тесной связи с господствовавшим в то время романтическим увлечением фольклором. Начались поиски других памятников англосаксонского эпоса, и их результаты не замедлили сказаться. Публикация «Эксетерской рукописи» вывела из небытия героические элегии и такие крупнейшие произведения религиозного эпоса, как «Юлиана» и «Христос». В ней же оказалось и второе по значению произведение героического эпоса — «Widsith» («Многостранствовавший»). Вскоре в Лэмбетском дворце были найдены фрагменты героической поэмы «Битва в Финнсбурге», а в составе «Англосаксонской хроники» выявлены исторические песни. Только тогда, к концу XIX в., англосаксонская словесность предстала во всем ее многообразии и великолепии.
Бесценным источником сведений о древнеанглийском героическом эпосе стала поэма «Видсид» («Многостранствовавший»), написанная, как полагают, в VII в. Это рассказ скопа о племенах и народах, у которых он побывал, о королях, при дворах которых он исполнял
спои песни и которых он восхваляет за щедрость и доблесть:
стран и народов,
и нередко он радовался на пирах дарам...
(Видсид, 1—4)
Видсид вымолвил,
раскрывая словосокровищницу, из мужей путешествующих
обошел он всех больше
За этим многообещающим зачином следует, однако, не поэма, действительно исполнявшаяся в то время при дворах прославленных вождей, и не повествование о реальных странствиях певца, хотя многие из названных далее королей существовали на самом деле. Основная часть поэмы состоит из трех пространных перечислений— тул3. Первая — «перечень королей» — содержит длинный, до 35, ряд имен знаменитейших правителей различных племен и народов, начиная с Александра Македонского:
Долго Хвала
достохвально правил, а самым сильным
был Александр среди людей и благоденствовал больше
всех на этом свете,
о ком я слышал. Этла правил гуннами,
Эорманрик готами, Бекка банингами,
бургендами—Гивика...
(Видсид, 14—19)
Второй перечень, мало отличаясь стилистически от первого, перечисляет племена, третий — правителей, у которых Видсид побывал сам.
Уравновешенность, плавность этих тул подчеркивается стройностью композиции поэмы, ее своеобразной симметричностью." краткие вступление и заключение (по 9 строк) обрамляют тулы, а небольшие «автобиографические» пассажи соединяют их и придают им завершенность. Среди упомянутых в тулах 69 королей (чаще это племенные вожди) и 70 народов часть хорошо известна по памятникам европейской средневековой литературы: Аттила (Этла), король гуннов, который царствовал с 434 по 453 г.; остготский король Эрмана-рих (умер около 375 г.); Теодорих, король франков (после 594 г.); такие народы, как англы, финны, саксы, франки; и по эпическим произведениям древних германцев: герои поэмы «Беовульф» — Хродгар и Хродульф (в «Видсиде»—Хродвульф, в скандинавских сказаниях — Хрольв Жердинка); герой песни «Битва при Финнсбурге»— Финн из рода Фольквальдингов; упомянутый в песнях «Старшей Эдды» и в «Хеймскрингле» правитель