Сийм-Силач - Эмэ Бээкман

Турусы на колесах, которые соорудил Сийм, выглядели весьма внушительно. И великан почувствовал, что в его жилах взыграла кровь славного рода мужественных наездников Силачей.

Наверное, и в Кутте-комбайнере тоже есть толика этой благородной крови — недаром слывет он лихим шофером. О себе-то Сийм точно знал — она течет в его жилах. Недаром же его дед служил у помещика в кучерах и до конца дней своих мечтал о собственном выезде. А отец Сийма, Матс-Силач, в неурожайный год работал в городе извозчиком и долго еще потом строил воздушные замки насчет собственных дрожек или, на худой конец, хотя бы рессорной телеги.

Ну, да ладно, теперь оставалось только как-то устроить индюков. Очень пришлись они ко двору Силачам. И взрослые, и дети привязались к ним всем сердцем.

На этот раз добрый совет подал Угадайка. Не попусту, оказывается, мальчуган читал книги и набирался уму-разуму.

Карапуз объяснил Сийму, который растерянно скреб в затылке, что нижний этаж их повозки пустует зазря.

Ох и обрадовался Сийм. Он принес топорик и прорубил в обоих колясках небольшие лазы. Индюки могли забираться туда, как в собачью конуру, и с удобствами сопровождать семью Силачей в поездках.

Сийм проверил, прочно ли прикреплены конные грабли к мотоциклу, осмотрел крепления между граблями и детским прицепом. Не хватало только, чтобы в пути колымага рассыпалась! Экипаж должен быть в полной исправности. Так положено у современных людей, которые выросли из пешеходного периода, как взрослый мужчина из коротких штанишек.

Ну, да ладно, когда все члены семьи уселись, Сийм дал газ. Юла и Угадайка не находили себе места от возбуждения, предвкушая, как засвистит ветер у них в ушах. Индюки, вытянув шеи, с любопытством выглядывали из своих убежищ. А Угадайка даже отложил книгу.

Мотор взревел, и громадное туловище Сийма заволокло синими выхлопными газами. Эллу-Мухоловка нажала своими славными розовыми пятками на педаль, и зубья конных грабель приподнялись. Если мотоцикл разовьет слишком большую скорость, можно будет тормозить этим железным гребнем.

Но что-то в моторе явно не ладилось. Махина, которую с такой любовью соорудил Сийм, не желала трогаться с места. Вонючий синий дым заполнил все кругом. Наверное, он докатился и до соседского двора — Смышленая Трийну громко закашлялась.

Но всему, как известно, приходит конец. Наступила долгожданная минута, обоз тронулся.

Над облаком едкого синего дыма, словно на троне, как и подобает высокородной дочери царя Сморчка, возвышалась Эллу-Мухоловка. Сийм-Силач, как заправский гонщик, в три погибели согнулся над рулем. Но о гонках не могло быть и речи. Пока они обгоняли только придорожные кусты. Обоз еле-еле тащился по разбитому проселку. Восемь маленьких колес детских колясок цеплялись за каждый камень и бугорок. Хорошо еще, что Сийм загодя обмотал ножки стола веревкой. Не то дети, чего доброго, вывалились бы на дорогу. Юла и Угадайка судорожно вцепились в ножки стола. Ребятишки даже словом перекинуться не могли, так их трясло. Повозка Эллу на больших колесах катилась более плавно. Синее бензиновое облако окутывало путешественников, и казалось, что сидящая на троне Эллу плывет по воздуху.

Сийм по-прежнему сидел согнувшись над рулем. Наверное, он еще надеялся, что мотоцикл наберет настоящую скорость. Но сколько ни поддавал он газу, скорость оставалась прежней. Пока наконец многочисленные разнокалиберные колеса вовсе не остановились.

Индюки, у которых езда вытрясла всю душу, выглянули из своих укрытий. Юла и Угадайка, повисшие на веревках, как боксеры в нокауте, понемногу отошли. Юла настолько оправилась, что даже нахлобучила на голову себе и брату прихваченные из дому вороньи гнезда.

Сийм слез с двух седел, на которых он восседал, и беспомощно оглянулся. Эллу шевелила розовыми ступнями, уставшими от педалей.

Наконец Угадайка обрел дар речи. Толковый мальчуган посоветовал папе Сийму купить в лавке бензин высшего качества.

Ну, да ладно. Сийм — ноги в руки и зашагал к поселковой лавке. Нельзя же долго загромождать дорогу своим обозом. Не прошло и часу, как запыхавшийся глава семейства вернулся назад. Карманы его были набиты бутылками с чистейшим бензином. Он залил горючее в бак и завел мотор.

Теперь колымага покатилась как по маслу. Не беда, что на большой скорости у детского прицепа отлетело несколько колес. Их ведь было целых восемь, хватит и тех, что остались. В цирке иные ловкачи катаются и на одном колесе!

Перекрывая адский грохот, обрадованный Сийм прокричал Эллу, что они едут навестить серых в яблоках лошадок. Эллу-Мухоловка обернулась и сообщила детям, что они держат путь в город. Дети перегнулись через веревку и объявили индюкам цель путешествия.

Когда экипаж, состоящий из красного мотоцикла, конных грабель и детских колясок, проезжал через деревню, люди высыпали на улицу, чтобы поглазеть на необычных путешественников. Все громко смеялись, показывая пальцами на семейство Силачей.

«Познай сначала самого себя, потом смейся над другими», — рассуждал Сийм-Силач, слушая насмешки односельчан…

Долго странствовал по белу свету Сийм с семьей, набираясь ума-разума. Они проезжали дремучие леса и широкие поля, стояли на морском берегу, глядя на океанские корабли, и волны обдавали их солеными брызгами. Гуляли по улицам больших городов между высокими стеклянными домами, ослепительно сверкавшими на солнце. И везде их встречали веселые и добрые люди.

А когда Сийм-Силач с чадами и домочадцами вернулся в родную деревню, односельчане радостно встретили путешественников и долго расспрашивали их о том, что они видели и слышали.

Ведь и пословица гласит: «Не спрашивай того, кто долго жил, спроси того, кто в дальних краях побывал».

Таллин, 1966-1969.