Орион среди звезд - Бен Бова

– Но они люди!

– Ты стал слишком чувствителен, Орион. Разумеется, эмоции являются необходимыми составляющими твоего «я». Так и было задумано мною с самого начала. Но если бы ты знал, как они затрудняют для меня общение с тобой. Поговорим лучше о деле.

– Я хочу увидеться с Аней, поговорить с нею.

– Невозможно!

– Тогда я сам отправлюсь на её поиски. Он рассмеялся мне прямо в лицо.

– Так в чем же дело, Орион? Отрасти крылья и лети к ней.

– Мне случалось преодолевать континуум и без помощи крыльев.

– В самом деле? Без помощи твоей обожаемой Ани? Без моего соизволения? – произнес он презрительно.

– Я могу обойтись и собственными силами, – гордо возразил я, хотя у меня и были серьезные сомнения на сей счет.

– Займись лучше делом, – грубо оборвал меня Атен. – Сровняй с землей базу скорписов или, на худой конец, какую-то её часть, прежде чем противник уничтожит всех твоих солдат. Тогда… быть может, я и удовлетворю твое желание…

– Но мои люди…

– Они обречены, Орион. Забудь о них.

С этими словами Атен исчез, очевидно посчитав излишними дальнейшие уговоры.

Я остался один на берегу реки, молчаливо несущей свои воды к бескрайнему океану.

Глава 7

На следующее утро мы покинули стоянку и уже к полудню добрались до того места, где устье реки переходило в широкий, защищенный со стороны океана лиман. Еще через пару часов мы достигли и самого берега океана, где устроили короткий привал для отдыха и беглой рекогносцировки.

Высокие деревья и заросли кустарника, в изобилии произраставшие по берегам залива, надежно укрывали нас от наблюдателей противника. Руины древнего города находились сейчас примерно на половине расстояния между нашей стоянкой и внешней линией оборонительных сооружений. Оставалось выполнить главную задачу: скрытно от скорписов подобраться к самим развалинам.

– Поблизости никаких следов противника, сэр, – доложил Манфред, вернувшийся после осмотра местности.

Еще накануне, из соображений безопасности, я запретил любые переговоры по радио.

– А я уверена, что сенсоры, установленные на их спутниках, уже успели обнаружить нашу колонну, – напомнила о себе Фреда.

Куин не сказал ничего, но его мрачная физиономия была красноречивее всяких слов.

– Даже в том случае, если твоя интуиция не обманывает тебя, – возразил я, – самое лучшее, что мы можем сделать, так это поскорее добраться до развалин. Если придется сражаться, они послужат для нас естественным укрытием.

Нам пришлось преодолеть несколько километров береговой линии, где ползком, где короткими перебежками, каждую секунду ожидая неминуемой, по общему убеждению, атаки скорписов. Только Фреда изредка позволяла себе короткие остановки, скрупулезно изучая небо над нашими головами, словно и вправду надеялась обнаружить пресловутые наблюдательные станции скорписов. Последнюю часть пути мы проделали на планирующих устройствах, двигаясь всего в нескольких сантиметрах от поверхности песка. Мне не хотелось оставлять следов нашего пребывания там, где в любую минуту могли появиться патрули скорписов.

Когда мы в конце концов добрались до города, диск солнца уже опускался к горизонту. Фантастические тени, отбрасываемые циклопическими руинами, придавали местности таинственный и даже зловещий колорит. Тем не менее после долгого пребывания на открытой местности мы наконец-то почувствовали себя в относительной безопасности.

Возможно, что когда-то это была столица крупной метрополии. Широкие авеню, вдоль которых вздымались развалины некогда величественных дворцов, и сейчас тянулись на несколько километров.

Сколько лет было этим руинам? Что явилось причиной падения могущественного мегаполиса? Увы, на эти вопросы у нас пока не было ответов.

– Радиоактивность близка к норме, – доложила Фреда, не выпускавшая из рук своего радиометра.

Наш отряд двигался двумя колоннами по обеим сторонам центрального проспекта, пересекавшего город в меридиональном направлении. Подобная в общем-то незамысловатая тактика служила нам дополнительной гарантией безопасности в случае неожиданной атаки неприятеля.

Манфред во главе команды из четырех человек двигался в нескольких десятках метров впереди основной группы.

Куин, по своему обыкновению, – и это его качество стало в последнее время очень заметно – находился в арьергарде. Настроение моего первого заместителя начинало не на шутку беспокоить меня.

Страх – нормальное человеческое чувство, но ничем не прикрытое его проявление было, на мой взгляд, явно ненормальным для взрослого мужчины и тем более офицера.

– Но если город не подвергся ядерному удару, откуда же столько разрушений? – спросила Фреда, находившаяся постоянно рядом со мной.

Увы, мне были хорошо знакомы подобные картины.

– Здесь проходили уличные бои, – пояснил я. – Сражение шло за каждый дом, каждую улицу. Штурм города затянулся на недели, может быть, на месяцы.

Фреда недоверчиво покачала головой.

– Но в этом случае в них должно было принимать участие все население города – старики, женщины, даже дети.

Воспоминания захлестнули меня.

Троя, Сталинград, Иерусалим…

– Старики, женщины и дети, – эхом отозвался я. – Во время блокады Ленинграда большая часть населения умерла от голода. Им пришлось есть мясо крыс, кошек и даже людей.

Фреда содрогнулась.

– Ты можешь определить примерный возраст этих руин? – спросил я, желая переменить тему.

– Вряд ли. Необходимо знать естественный радиоактивный фон планеты за многие столетия, а этих данных нет в моем компьютере.

– Ты уверена, что не ошиблась?

– Я проверила несколько раз, – обиделась она. – Меня тоже заинтересовал возраст этих развалин, ещё с того времени, когда я впервые увидела их с перевала.

Итак, эти «инструменты», по выражению Атена, были способны проявлять любопытство. Они давно уже перестали быть банальными машинами для убийств, задуманными и созданными их Творцами…

Мы разбили лагерь в одном из наиболее хорошо сохранившихся зданий с массивными стенами и толстым бетонным потолком.

Все мы остро нуждались в горячей пище, и я разрешил развести огонь в импровизированном очаге, сооруженном на скорую руку из каменных глыб.

Поручив приготовление ужина заботам своих подчиненных, я отправился побродить по городу, смутно рассчитывая найти какой-нибудь ключ, способный пролить свет на историю его возникновения и падения.

Моим надеждам не суждено было осуществиться.

Некогда великолепные фрески были почти полностью уничтожены пламенем, прекрасные статуи разбиты, а мозаика просто осыпалась от времени. Сохранившиеся кое-где обломки изразцов с остатками причудливой росписи при небольшом воображении можно было интерпретировать равным образом как реликты растительного орнамента или фрагменты древних географических карт.

Зато мне удалось установить не менее любопытное обстоятельство.

Это был во всех отношениях мертвый город. Здесь не было ни мышей, ни крыс, ни даже насекомых.

Город был разрушен так давно, что даже кости его защитников успели обратиться в прах.

В конце своего пути я оказался внутри циклопического сооружения, возможно служившего некогда холлом или конференц-залом одного из общественных зданий. Пол покрывали груды мусора и осыпавшейся штукатурки, но это обстоятельство не остановило меня.

Потратив около часа на раскопки, я в конце концов все-таки добрался до ненарушенной кладки мраморных плит, покрытых затейливой резьбой.

Увы, и здесь меня ждало полное разочарование.

Фантастический растительный орнамент, при всей своей изысканности, мало что мог подсказать моему воображению.

Может быть, религия древних обитателей города запрещала им создавать изображения живых существ, как, например, было принято у мусульман архаичной Земли?

Впрочем, какое теперь это имело значение?

Давно умершие обитатели этих мест разделили судьбу своего города. Они канули в Лету, как и сама их цивилизация.

Устав от этих мыслей, я поднял глаза к потемневшему небу.

Где-то там, среди чужих звезд, была моя Аня. Как мне хотелось сейчас заглянуть в её бездонные серые глаза, коснуться рукой мягких шелковистых волос…

Кажется, ты похвалялся перед Атеном, что сможешь самостоятельно отыскать её, напомнил я сам себе. Пора переходить от слов к делу. Что мешает тебе попытаться?

Я улегся на холодный пол, закрыл глаза и постарался припомнить те случаи, когда мне доводилось путешествовать во времени.

Ощущение пустоты и абсолютного холода… бесконечная пляска атомов и дикие сполохи чистой энергии…

Увы, все мои потуги оказались тщетными.

Ровным счетом ничего не произошло.

Когда я снова открыл глаза, то обнаружил, что по-прежнему лежу на голом полу того же полуразрушенного здания в мертвом городе. Стояла глубокая ночь. Если судить по расположению звезд, я проспал или пролежал без движения не меньше двух-трех часов.