Фазы гравитации - Дэн Симмонс

К универсальному магазину Хеллмана напротив подкатил пикап, откуда в полном составе выгрузилось арендаторское семейство. Когда-то на месте нынешнего магазина помещалась галантерея Дженсена – длинное мрачное здание с пыльными дощатыми полами и медленно вращающимися вентиляторами под низким потолком. Семейство столпилось перед витриной, смеясь и тыча в стекло пальцами. Улица потихоньку оживала. За спиной грянул невидимый оркестр. Потом музыка резко оборвалась и заиграла снова, прерываясь время от времени звоном литавр.

Бедекер присел на скамью, чувствуя, как окружающее невыносимым грузом давит на него. Зажмурившись, он тщетно пытался воскресить в памяти спасительное ощущение легкости, когда скачешь по зияющей кратерами равнине, глядя на ореол света вокруг скафандра и рюкзака Дейва; когда враждебная гравитация почти не тяготит, а каждое движение дается без труда, словно шагаешь на цыпочках по дну залитой солнцем лагуны.

Легкость не наступала. Бедекер открыл глаза и, прищурившись, встретил врага лицом к лицу.

Парад Первых поселенцев начался с опозданием на четверть часа. Впереди маршировал сводный оркестр средней школы, за ним в несколько рядов ехали разномастные всадники, следом катились пять самодельных платформ с «Будущими фермерами Америки», участниками молодежной организации «4-Н», бойскаутами из Крив-Кура, делегатами окружного исторического общества и стрелкового клуба округа Джубили. За платформами шествовали девять юнцов из оркестра начальной школы и члены «Американского легиона». Торжественную колонну замыкал древний «Мустанг»-кабриолет белого цвета. На багажнике автомобиля восседал Бедекер в компании с мэром Ситон и Гиббонсом… или Гибсоном. Идея насчет багажника целиком и полностью принадлежала Биллу Экройду, устроившемуся сейчас впереди, рядом с юнцом-водителем. Полотнища по бокам «Мустанга» гласили: РИЧАРД М. БЕДЕКЕР, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ГЛЕН-ОУК НА ЛУНЕ. Ниже яркими фломастерами старательно намалевали полетную нашивку астронавтов: над символическими парусами командного модуля светило солнце, похожее на яичный желток, который Экройд с таким рвением вымакивал сегодня утром.

С Пятой улицы, миновав парк, парад переместился в центр. Зелено-белый «Плимут» шерифа Михана расчищал дорогу. Горожане выстроились вдоль высоких тротуаров, как будто специально спроектированных для просмотра парадов. Повсюду мелькали миниатюрные американские флаги. Наверху, между двух фонарных столбов висел баннер «СУББОТА, 8 АВГУСТА. ГЛЕН-ОУК ПРАЗДНУЕТ ДЕНЬ РИЧАРДА М. БЕДЕКЕРА – ПАРАД ПЕРВЫХ ПОСЕЛЕНЦЕВ – СОРЕВНОВАНИЯ В СТРЕЛКОВОМ КЛУБЕ».

На перекрестке Второй улицы отряд старшеклассников повернул налево, и через квартал – еще раз, к школьному двору. С деревянного подобия виселицы праздничную колонну бурно приветствовала малышня. Какой-то мальчуган сложил пальцы наподобие пистолета и открыл огонь. Бедекер тут же наставил на «снайпера» палец и выстрелил. Мальчишка схватился за сердце, закатил глаза и, кувыркнувшись с двухметровой платформы, приземлился спиной в песочницу.

Свернув на Пятой улице, всего в квартале от места старта, колонна двинулась на восток. По правую сторону Бедекер различил приземистое белое здание, бывшее когда-то библиотекой. Ему сразу вспомнился чердачный аромат небольшой комнатки жарким летним днем и хмурый взгляд библиотекарши в ответ на его десятую или пятнадцатую по счету просьбу выдать «Джона Картера на Марсе».

Пятая улица была так широка, что в придачу к колонне на ней свободно умещались два потока машин. Под палящим зноем Бедекер особенно тосковал по вязам. Их мелколистные собратья, росшие вдоль дренажных траншей, казались пигмеями на фоне слишком широкой дороги, бескрайних лужаек и высоких домов. С веранд и шезлонгов парад приветствовали местные жители. Дети и собаки бежали вровень с наездниками и поминутно путались под ногами у знаменщика, шагающего во главе оркестра. За «Мустангом» на добрых пятьдесят футов выстроилась несанкционированная колонна из велосипедистов, малышей, волочащих за собой игрушечные тележки, и даже парочки разукрашенных газонокосилок.

На Каттон-стрит шериф свернул направо, снова увлекая процессию на школьный двор. Во дворе бывшего дома Бедекера какой-то толстяк с нависающим над шортами голым пузом подстригал лужайку. При виде колонны толстяк двумя пальцами отсалютовал «Мустангу». Трое стариков сидели на крытой веранде, где Бедекер когда-то играл в пиратов и отражал одну за другой атаки японских захватчиков.

Еще через два квартала процессия миновала здание средней школы и уперлась в стену кукурузы. Оркестр сделал вираж влево, к проселочной дороге, и колонна, обогнув школу, очутилась в открытом поле, переоборудованном под ярмарочную площадь. Сразу за парковкой возвышались полдюжины шатров, многочисленные палатки и застывшие под полуденным солнцем карусели. Высокая жухлая трава хранила следы и мусор вчерашнего рыбного пикника. Чуть севернее виднелись бейсбольные площадки, уже оккупированные игроками в яркой форме и болельщиками. Еще севернее, там, где задний двор бывшего дома Бедекера граничил с кукурузными полями, на зеленом фоне выделялись красные прямоугольники пожарных машин.

Оркестр умолк, и колонна рассредоточилась. Музыканты и всадники рассеялись по пустовавшей в этот час праздничной площади. Бедекер медлил выходить из машины.

– Ну как? – повернулась к нему мэр Ситон. – Правда, весело?

Бедекер кивнул и поднял глаза. Багажник и обивка салона раскалились от зноя. Солнце стояло почти в зените. В безоблачном небе у самого горизонта проступал бледный диск ущербной луны.

– Дикки!

Бедекер едва не поперхнулся пивом. Перед ним стояла незнакомая тучная блондинка средних лет с очень короткой стрижкой. На женщине были пестрая блузка и лосины, исчерпавшие все резервы возможного растяжения. Тусклый свет в шатре «Американского легиона» придавал всему желто-коричневый оттенок, пахло нагретым брезентом. Бедекер поднялся из-за стола, который делил с компанией мужчин.

– Дикки! – повторила блондинка, обхватив ладонями его свободную руку. – Ну, как ты поживаешь?

– Спасибо, хорошо. А ты?

– Ой, да все замечательно! Слушай, выглядишь супер! А что с волосами? Где твоя шевелюра, рыжик?

Бедекер улыбнулся и машинально провел рукой по затылку. Его собеседники тем временем снова занялись пивом.

Блондинка вдруг захихикала.

– Мама дорогая, да ты меня не помнишь!

– У меня плохо с именами, – признался Бедекер.

– Ай-ай-ай, как не стыдно забыть Сэнди! – Она игриво шлепнула его по запястью. – Сэнди Сиррел. Четвертый, пятый класс, помнишь? Мы еще с Донной Лу Хьюфорд дружили с тобой, Микки Фаррелом, Кевином Гордоном и Джимми Хайнсом.