Девятый конвой - Александр Тамоников

Операция планировалась в спешке. Солдатские военные билеты и офицерские удостоверения были подлинными, но принадлежали другим лицам. Приказ за подписью генерала Панченко, в принципе, имелся, но был слеплен на скорую руку. Предъявлять его рекомендовалось в крайнем случае.

Группа была набрана в основном из бывалых ребят, имеющих реальный опыт. Даже трое новичков – Макаров, Елисеев, Давыденко – были отличниками боевой подготовки и не казались обузой. Старший группы никогда не носил фамилию Загородный. Майора звали Павел Филиппович Воронов. Он имел кучу наград и считался в части самым опытным диверсантом, способным к решению любой задачи, в том числе весьма деликатной.

– Расслабились вы что-то, бойцы, – прогудел майор, встал за спиной у водителя и повернулся лицом к «аудитории». – Приказываю собраться, принять должный вид! Елисеев, прекращай жрать, в конце концов! Полянский, выбрось сигарету!

Бойцы подобрались, стали застегиваться, подтягивать оружие. Майор Воронов был человеком требовательным, но справедливым. Служить под его началом было непросто, но большинству это нравилось.

– Внимание на экран, как говорится. Не забываем, бойцы, что вы служите в элитном подразделении и находитесь на территории пусть и не вражеского, но и не очень дружественного государства. Вместе с тем помним, что мы с вами представляем гордую и несгибаемую украинскую армию. Если кто-то на этом спалится, я из него душу выну, уяснили? Общаться на украинском языке от вас не требую, как-никак вы уроженцы Кировоградской области, но при дружеских беседах с неприятелем желательно изображать южный говор. Все в курсе, что такое фрикативное «Г»? Повторяю задание для тех, кто не понял с первого раза. Квадрат двадцать один ноль девять, семьдесят километров южнее Днепровска, между населенными пунктами Воронцовка и Градово. Бывший лагерь «Дубравушка». Тутошний суверен Грабовский держит там российских граждан, захваченных его бандюгами. Наша задача – освободить соотечественников и без потерь вернуться на родину. В нужный час за нами прибудет вертолет. Соблюдаем маскировку, на рожон не лезем, на помощь населения не рассчитываем. Предварительно проводим разведку местности. Всем понятно?

– Так точно, – нестройно отозвались бравые украинские военнослужащие.

– Почаще вспоминайте древнюю китайскую мудрость, – подал голос капитан Вадим Архипов. – Лучший бой – тот, которого не было.

– Точно, – согласился Воронов. – Большая буча вызовет крутой скандал, которому очень обрадуются наши партнеры по Евросоюзу. Маленькую бучу наш противник стерпит. Грабовский не будет выносить сор из избы, поскольку то, что он сделал с российским конвоем, имевшим все документы на проезд, тоже не красит его в глазах европейских подельников. Он думал, что победа все спишет, а получил показательный разгром. Так что в его интересах скромно помалкивать. Олигарх никогда не признается в том, что отдал приказ захватить конвой. Будет валить на кого угодно – на бесконтрольные украинские подразделения, российских диверсантов, грабителей с большой дороги. Значит, наших соотечественников он уже не выпустит, просто убьет их и запутает следы. Отсюда наша задача – как можно быстрее вытащить людей. Их двадцать человек, все работают по линии МЧС. Специалисты по медицине катастроф, врачи, медсестры, а также их водители. Руководит группой Нестеров Дмитрий Алексеевич. Посмотрите фотографии и по возможности запомните лица этих людей.

Воронов отправил по рукам стопку снимков и сел на место. Автобус продолжал преодолевать просторы бывшего братского государства. Ершевич за рулем что-то беззаботно насвистывал. Бойцы ехали мимо поселков, в которых еле теплилась жизнь, но над домами развевались национальные флаги, везде пестрели плакаты с патриотическим содержанием. Осталась за бортом АЗС, на которой не было бензина. Концентрация военных на квадратный километр значительно снизилась и уже не раздражала. Парни в салоне с любопытством разглядывали фотографии.

– А вот эта, смотри, вполне ничего. – Старший лейтенант Крюков цокнул языком. – Нормальная такая, фигуристая. Я бы с ней погулял.

– У тебя же жена, – удивился лейтенант Макаров.

– И что? Она ведь далеко, – заявил Крюков и улыбнулся. – Это Кабанов только о своей и грезит.

– До чего довели страну, уроды! – проворчал майор Воронов, глядя в окно. – Демократы, блин, бандерлоги недобитые. Такая была земля!..

– Единственное, что грозит Украине, – это собственное государство, Павел Филиппович, – заявил капитан Архипов. – Манипулируют народом как хотят. Неужели не понимают, что не нужны они Западу, что вся эта буча с Украиной поднята лишь для того, чтобы унизить Россию? Да не будут они никогда Европой, это невозможно по определению. Нет, вовсе не от того, что Россия этого не хочет. Их сейчас объединяет только ненависть к нам. А пройдет угар, и снова все развалится.

– Согласен, Вадим. – Майор кивнул. – Они пока не знают, что их проблемы только начинаются. Думают, сплавят на фронт еще пару бригад молодого мяса, приструнят Новороссию, и все у них получится. А хрен вам!

– Держите, товарищ майор. – Прапорщик Тетеря вернул командиру снимки. – Ознакомились, полюбовались, кое-кого одобрили. Нескучно будет назад возвращаться.

– Дай-ка, Павел Филиппович, я тоже полюбуюсь. – Вадим взял у майора снимки, принялся их перебирать, вдруг нахмурился, всмотрелся, немного побледнел.

Он мотнул головой, как бы избавляясь от наваждения, снова взглянул. С фотографии смотрела статная женщина в больничном халате. У нее были внимательные большие глаза, высокий лоб. Лицо немного скуластое, но приятных очертаний. Его окружали вьющиеся русые волосы. Дама была весьма привлекательна, хотя не улыбалась и в момент съемки была страшно занята.

– Нравится? – спросил майор, покосившись на него. – Отставить, капитан! Эта особа замужем. Савицкая Екатерина Владимировна, единственная женщина-хирург в составе гуманитарного конвоя. Есть еще медсестры, но те не в счет. Чего ты так уставился на нее, Вадим?

– Да так. – Архипов глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух через сжатые губы.

Он выглядел удивленным и расстроенным.

– Э, да мы никак знакомы, – догадался майор.

– Знакомы, Павел Филиппович, – неохотно признался Вадим. – Черт, не могу поверить. Почему именно она?

– Дела давно минувших дней? – снова догадался Воронов.

– Да, история быльем поросла. – Вадим устремил в пространство меланхоличный взгляд, помялся и решил не утаивать одну из печальных ошибок своей молодости. – В Питере познакомились, двенадцать лет назад. Катя доучивалась в военно-медицинской академии имени Кирова, а я – в Михайловской артиллерийской. Она тогда не Савицкая была – Томилина. – Глаза Вадима подернулись поволокой. – Любовь была как в книжках. Чуть свободное время – сразу к ней бегу. Жениться решили, совместную жизнь планировали. Меня распределили в Пермь, в артиллерийский полк. Она сказала, что со мной поедет. Потом ей поступило предложение от одного маститого профессора – аспирантура, стажировка в Германии, почет и уважение!.. Катя ведь училась на отлично, получила красный диплом. Все можно было разрулить, имелись варианты. Но в меня какой-то бес вселился. Я орал, мол, ты меня не любишь, карьера для тебя важнее всего. А потом пьяный к ней явился и такое устроил!.. – Вадим покраснел, воспоминания давались ему с трудом. – Она меня, естественно, под зад ногой. Через месяц нашла кого-то. Я окончательно взбесился и отправился разбираться с ее новым ухажером. Парень оказался не только интеллигентом, но и боксером. Да и я был не слабак. Отмутузили друг дружку, в итоге только хуже стало. Катюша окончательно меня прокляла. Я и каяться к ней приходил, и с цветами, и с путевкой в Турцию. В общем, совершил ошибку, и неизвестно, как бы жизнь тогда сложилась. Она меня возненавидела, я опомнился и сдался. В итоге ни на какую стажировку она не поехала, по слухам, вышла замуж, но уже за другого, осталась в Питере. Я пару лет служил в Перми, потом сменил специальность, сам знаешь на какую. Участвовал в операциях в Дагестане, в Нальчике, в Крыму. С личной жизнью полная фигня. Была единственная жена, редкая стерва, теперь уже четыре года холостякую. Ни детей, ни жилья толком, если не считать однокомнатную хрущобу в Воронеже. Полгода назад по «Одноклассникам» бродил и наткнулся на Катюшу. Аж хребет заледенел!.. Зашел к ней на страницу, а там все как положено: муж с пивным брюшком, дите лет восьми, постаревшая мама. Теперь уже Савицкая, на многих фотках в медицинской униформе, вся такая серьезная, степенная. В графе «О себе» написала: «Хирург, травматолог, врач высшей категории». Работает в госпитале для ветеранов войн, расположенном в Санкт-Петербурге. Стало быть, осталась в городе на Неве. Не стал ей писать, гордость взяла. Да и она на меня не вышла, а ведь видела, что я заглянул на страницу.