Лаборантка (СИ) - Лётная Марина

Вместо выпитых объемов я старался считать время по часам, как привыкли все трезвые люди. Но быстро всасывающийся на голодный желудок алкоголь взамен украденного вечера отнял у меня лишь жалкие сорок минут. И вот я уже практически лежал на барной стойке, разглядывая наручные часы и самозабвенно рассуждая: засосы — это, как я и подумал, повод такой, или Дана действительно свои не признала… Может, не было у неё причин меня отшивать. Просто застала нас с Алёной в кабинете, выдумала себе невесть что и набросилась с обвинениями… Ну и что тогда? Мне подойти к лаборантке с заявлением, что я… Что я что? Верно ждал с самого утра повторения лишь с ней?..

Я не только ощущал, что потерял контроль над влиянием на Дану, мне ещё и сделалось невообразимо неловко от одного представления подобного развития сценария. В своей пьяной голове я бы всё переиграл по-другому, может, нашёл бы и плюсы в том, что нам выпал шанс отдалиться — если бы вспомнил, зачем на самом деле мы её пригласили; если бы не знакомая физиономия, промелькнувшая в дальней части бара, наполнившегося вдруг множеством посетителей. Я очнулся в происходящей вокруг суете, и, заметив, как лохматая сальная голова быстро склонилась над приоткрытой колбочкой, подорвался со стула.

Максим спешно закрыл пробку и ловко убрал в карман то, при виде чего я сурово скривился, расталкивая посетителей, попавшихся на моем пути, с полными пивными кружками.

— Дружище… Осторожнее, — я налетел на худощавого мужчину в возрасте, на усталом лице которого отразилось всепоглощающая досада. Мы остановились друг напротив друга, по его грубым рукам потекло шипящее пенное.

Проследив, как Максим всполошился, заметив меня в толпе, и стал плавно удаляться к выходу, я вернулся взглядом к липкой луже пива и испорченному вечеру одного погрустневшего незнакомца.

— Извините, — я достал из брюк портмоне, уложил на столешницу пятитысячную купюру. — Ещё пива, пожалуйста, этому мужчине.

Когда я услышал из-за спины скромные недоумевающие отказы, а затем и пораженное «спасибо» сквозь гул голосов и звон стаканов, я уже практически оказался в дверях. На улице приятно смеркалось, ночь подступала прямо на глазах. Наконец, темнеть начинало все позже, позволяя ощущать день полноценнее.

Я вывалился из бара. Тяжелые раскачивающиеся створки остались чуть позади, а причудливая походка в давно знакомой длинной куртке спешно отдалялась по узкому тротуару. От порыва свежего ветра, накинувшегося на мое разгоряченное лицо, закружилась голова.

Я не мог поверить, что этот говнюк от меня сбежал… Ему и самому похоже не верилось. Поэтому, чуть пошатнувшись, я сощурился: кажется, совестливый Максим замедлился, притормозил, а затем нерешительно, с опаской обернулся.

Мы стояли в разных концах пустой улицы. Надеюсь, через его чертовые обдолбанные глаза я выглядел как жуткий мутант, желающий открутить его безмозглую башку… Но Максим, видимо, моё искаженное злобой выражение лица недооценил и стал неспешно приближаться. Из бара вышла компания, а впереди неё — резкий спиртовой аромат и громкий мужской смех, отголосками разнёсшийся по переулкам. В воздухе уже вился табачный дым, когда он вернулся к дверям пивнушки и едва ли стыдливо опустил передо мной взгляд.

— Ладно, чего это я… Просто думал, что ты будешь на производстве, — его чёрные зрачки радостно забегали, будто на моем месте располагался пёстрый рекламный щит об увеселительных таблетках. От мерзости, закравшейся в переполненный водкой организм, я широко гнусно улыбнулся.

— А я думал, ты не крыса.

— Что? — взгляд его ошарашено уставился в мои ненавидящие глаза. Я одернул Максима за худой локоть в шоркнувшем рукаве куртки, намекая ему отойти от внушительной толпы гогочущих мужиков.

Мы непринужденно направились вдоль фасадов и загорающихся освещением окон в противоположном направлении от того, в котором он пытался странным образом убежать.

— Ты забрал пробу в обход меня. Я увидел, как ты прятал в карман… Спросить разрешения директора не нужно, как думаешь? — брови его презрительно приподнялись. Друг, очевидно, был со мной не согласен.

— Антоша… Ты чего, — скривившись от противного обращения, я заметил, как уверенность в правоте достигла пика в вострых глазах Максима. — Я же должен был попробовать, что она сделала… Радуйся, что тебе не нужно искать контрольную группу, — парень вытащил колбу за горлышко двумя тонкими пальцами и вызывающе побултыхал пробу прямо у моего разгоряченного лица.

Не долго позволяя себя дразнить, словно уличную псину, я выдернул стекло из его ледяных рук и переложил в свой карман, большим пальцем прижимая пробку плотнее.

— Как же мне «повезло», что у нас в лаборатории есть такой дегустатор… — резко остановившись поодаль от прохожих, я ещё какое-то время наблюдал, как друг плетётся по инерции, а затем неловко разворачивается, потеряв меня за спиной. С реакцией начинались серьезные проблемы. Тон мой неконтролируемо превратился в невинно-пакостный. — А я думал, ты от долгов собираешься избавиться…

— Не понял… А я по-твоему чем занимаюсь? — Максим «подплыл» поближе, неплохо управляясь с обмякшим телом и чуть подперся об стену. Продолжал говорить он на удивление внятно.

— Ты закапываешь себя всё глубже, — выпитый алкоголь выжигал в груди желчную агрессию. Кажется, я снова собирался высказаться… — Как можно пытаться изменить свою жизнь способом, которым ты ее просрал?

— Ах, я просрал жизнь? — Максим уставился на меня самым ироничным обезоруживающим взглядом, какого, наверное, не было и у меня в арсенале. Он смотрел так долго, пока черные горящие глаза его не начали стухать и тяжким образом не сравняли меня с пустым местом. — Вот, как мы заговорили… Ну раз такой правильный, чего тогда согласился? Денег мало тебе? Или богатая жизнь оказалась слишком скучной?.. Да пока ты развлекаешься, я действительно стараюсь заработать на долги!..

От безысходности он пытался кусаться побольнее. Озвучив то, над чем мне ещё невольно предстояло поразмышлять очередной бессонной ночью, он нетерпеливо перемялся с ноги на ногу, посматривая на карман пальто, где была спрятана колба. Обиду за своё личное положение дел было легко спутать с завистью, и я даже чуть было не повёлся, когда снова почувствовал что-то невыразимо горделивое и непреодолимое в его словах. Ни ему, ни мне переступить эту надменность было не по силам.

— А ты не зарабатывай! Вот деньги, — я резво выцепил бумажник и швырнул ему в грудь. От неожиданности парень поймал его и со злобой на меня оскалился.

— Забирай, сколько нужно, да разве ты возьмёшь? — наблюдая за тем, как он чуть не плюётся кислотой, я ощутил, что мои губы расплываются в сожалеющей унылой улыбке.

— Мне твои деньги не нужны! — взволновавшись, он стал часто хватать ртом воздух. Худощавые белые кисти с силой сжали бумажник и настоятельно протянули его обратно.

— Конечно, не нужны… Ты и то, что тебе дают, промотаешь… — забрав кошелёк, я смерил друга окончательным разочарованным взглядом. — Не избавишься ты от долгов. Только новых наберёшь…

— Закрой уже рот! — он истошно заорал на всю улицу.

Ещё какое-то время душераздирающий крик раздавался в моих ушах. Я давно перестал различать, где заканчивались искренние чувства Максима, а где начиналась дурь… И от этого было жутко. Я неровно вдыхал, словно из воздуха исчез кислород, глядя за его истеричным состоянием. Мимо проходящая женщина с ужасом покосилась на нас и предусмотрительно ускорилась. Мы достигли крайней стадии неприязни друг к другу. Парень вымеренно заговорил.

— Либо закрой рот, либо уматывай из этой лаборатории! — мое самообладание затрещало по швам: пульс раздался в горле. — Что сдрейфил? Я сниму помещение на своё имя…

— Тебе не позволят, — увидев, что Максим готов наброситься на меня, лишь бы впредь совладать с выплёскивающейся наружу выедающей яростью, я подытожил. — Никуда я не уйду. Доведём дело до конца.

— Главное, чтобы эти идиотки тебя не отвлекали, — меня передёрнуло от выплюнутой колкости. Было слышно, насколько долго он её вынашивал… Будто вторая пощечина за день.