Школяр (СИ) - Василий Горъ

на его «ультиматум» и решив не спешить с демонстрацией приязни или, наоборот, антипатии. Меня это устраивало, поэтому все эти три часа я залипал в экран часов, вчитываясь в первые лекции курса с говорящим названием «Принципы конструирования плетений школы Воздуха». Да, пару раз пришлось отвлекаться, чтобы ответить на не особо заковыристый вопрос по тригонометрии и выводить на проектор класса мое решение простенького уравнения, но благожелательность учителей компенсировала вынужденные перерывы в самоподготовке, поэтому я нисколько не расстраивался.

А вот поход в туалет, располагавшийся в конце коридора, основательно напряг, ибо отправляться туда во время урока я не хотел, чтобы не показаться пугливым, а во время перемены там могло случиться всякое. Однако в этот раз мне повезло: старшаков в нем отиралось относительно немного, большая часть прессовала тощего парня лет пятнадцати, судя по услышанным обвинениям, попавшегося на воровстве папирос, а меньшая прислушивалась к разборке и дымила какой-то дрянью с чуть сладковатым запахом.

В общем, эти десять минут прошли спокойно, а после химии я отправился в медблок. Де-юре — за конспектами Ледицкой.

Прогулка по коридорам, забитым учениками, никакого удовольствия не доставила: на меня косились все встречные-поперечные, одаривали взглядами от сочувствующих до злорадных и провожали шепотками. Тем не менее, за руки не хватали, к себе не подзывали и не оскорбляли. Короче говоря, к логову целительницы я подошел минуты через две после звонка, постучал в дверь и… услышал из-за спины чей-то насмешливый комментарий:

— Ты долбишься в приемный покой, а кабинет Леди ЗА ним!

Я коротко кивнул в знак благодарности за подсказку, потянул на себя створку и убедился в том, что советчик не обманул. Потом заметил вторую дверь, но уже с табличкой в знакомом стиле, подошел к ней и постучал еще раз. А через считанные секунды оказался перед столом, за которым восседала Лада Леонидовна.

— Располагайся поудобнее! — предложила она, дочитала какой-то файл, открытый на рабочем терминале, затем откинулась на спинку кожаного кресла с очень массивной спинкой и широкими подлокотниками, устало потерла лицо и, скорее всего, приложила себя чем-то вроде восстановления, так как резко порозовела и взбодрилась. Впрочем, это было ожидаемо, поэтому я огляделся по сторонам, счел, что помещение достаточно уютное, а запахами больницы в нем не пахнет, сел на стул для посетителей и превратился в слух.

Ледицкая начала беседу без раскачки, можно сказать, по-мужски — без лишних слов влезла в свой комм, нашла ближайшее электронное устройство и отправила на него папку с файлами. А когда я прикоснулся к часам, чтобы принять это послание, выждала секунды три-четыре и мрачно усмехнулась:

— У Кости Чиркова, предложившего помощь в решении твоих проблем, два прозвища. Первым, честно заслуженным — Прыщ — его называет только взрослая гопота этого района и десятка полтора заклятых врагов его старшего брата, учащегося в выпускном классе нашего же интерната. Второе — Аспид — Прыщ придумал сам, ибо считает себя богом изворотливости и хитроумия. Выкручиваться из неприятных ситуаций он действительно умеет. Но до сих пор жив и здоров только благодаря уму и связям Игната Чиркова в уголовном мире Рязани: этот старшеклассник, по слухам, чем-то помог одному из воров белой масти[1] и теперь считается авторитетом среди криминальной швали рангом пониже. Встревать в разборки между учениками интерната считает ниже своего достоинства и, как правило, не создает проблем администрации. Но Костю любит. А тот, гаденыш, этим пользуется. Последние полтора месяца — очень плотно, так как понимает, что в начале июля Гвоздь

выпустится и уйдет во взрослую жизнь, а значит, перестанет быть щитом от неприятностей. На тебя наехал из-за того, что ты тут еще чужой, но уже доказал, что можешь за себя постоять, соответственно, твое показательное унижение не заденет ни одну из влиятельных группировок, но, в то же время, поднимет личный статус Прыща.

Переварив эту информацию, я мысленно напомнил себе, что считаюсь молчуном, и вопросительно выгнул бровь.

Целительница пожала плечами:

— Стучат. Многие. В том числе и мне.

Меня интересовало не это, и она это как-то почувствовала:

— А, поняла — ты хочешь понять, зачем я тебе все это рассказала?

Я кивнул.

Она пробежалась пальчиками по виртуальной клавиатуре терминала, секунд восемь-десять вглядывалась в экран, на котором, судя по расширениям и сужениям зрачков, несколько раз сменилась картинка, а затем снова поймала мой взгляд и сделала шаг навстречу:

— Меня попросили приглядеть за умным и целеустремленным пареньком из какой-то глухомани, жаждущим выбиться в люди. Я не люблю подобные просьбы, поэтому вчера повела себя несколько неадекватно. Но, пообщавшись с тобой, пришла к выводу, что твой Путь мне нравится.

Я задумчиво потер переносицу и невидящим взглядом уставился сквозь «дежурный» кейс с ярко-оранжевым посохом Асклепия[2] на боку, стоящий на небольшом столике. Ледицкая правильно «перевела» и тот вопрос, который я мысленно задал себе в этот момент:

— Я вижу всего одну возможность достойно выкрутиться из сложившейся ситуации — тебе надо заинтересовать собой Кирилла Медведева, того самого мужика, который ворвался в столовую в поисках обидчика своих подопечных.

— А чуть подробнее можно? — поинтересовался я, решив, что даже самые записные молчуны должны хоть иногда что-то говорить.

Леди уловила и эту мысль, поэтому одарила меня мягкой улыбкой, но нити беседы не потеряла:

— Он является не только учителем физкультуры, но тренером сборной школы-интерната по рукопашке. А его ученики, часть из которых ты, кстати, уже поломал, называют себя Медвежатами и считаются самой влиятельной группировкой этого учебного заведения…

[1] Статус, аналогичный нашему «вор в законе».

[2] Аналог нашего красного креста.

[1] СКД — система контроля доступа.

Глава 4

16 октября 849 г. от ОВД.

…Всю вторую половину дня среды я давил в себе желание влезть в Сеть и поискать последние новости о межродовой войне, отнявшей у меня брата, отца, родичей и нормальное будущее. В итоге силы воли хватило за глаза, но постоянное напряжение прорвалось этой же ночью, «порадовав» кошмарами, в которых то Славка, то матушка, то батюшка умирали под заклинаниями Земли, Воздуха и, почему-то, Молнии, а их ответные просто обтекали мрачные фигуры в бесформенных черных балахонах и безрезультатно рассеивались в пространстве.

В общем, из лужи холодного пота я подорвался в пятом часу утра, заскочил в туалет, вытерся полотенцем, натянул штаны с кроссовками и унесся на стадион.

Физические нагрузки на пределе возможностей, конечно, помогли, но не сказать, чтобы очень сильно. Контрастный душ, принятый после тренировки, тоже взбодрил, но не