Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1 - Марк Энтин

Сразу же под удар попали Люксембург, Мальта, некоторые другие страны. Почему и как, подробно повествуется на страницах выпуска (в частности, в серии материалов из рубрики «Валюта», озаглавленных «Волна кипрского банковского кризиса докатилась до Люксембурга…», «… Мальты…», «… Австрии и Словении»). В том числе в привязке к сенсационным разоблачениям держателей тайных счетов в офшорах, разбросанных по всему свету (краткое пояснение читайте в материале «Нет покоя и в «налоговом раю» из рубрики «Дневник событий»). На очереди теперь Австрия с ее приверженностью к сохранению классической банковской тайны. Великобритания, подопечные офшорные территории которой являются фактическим продолжением Сити. Сама классическая банковская тайна. Да и офшоры – как неискоренимый реликт современной непрозрачной спекулятивной мировой финансовой системы.

Все эти сюжеты, которым в выпуске уделено первостепенное внимание, несколько заслонили другие не менее важные процессы, разворачивающиеся на пространстве Европейского Союза. Поговорим теперь несколько подробнее о них.

Если вы помните, лейтмотивом предыдущего номера журнала стали три темы: раскол Европейского Союза по линии Север-Юг, углубление противоречий между ними в связи с неоднозначными последствиями проведения навязанной всем государствам-членам политики жесткой экономии и осмысление нарастающей напряженности внутри интеграционного объединения его политическим классом и экспертным сообществом. Все эти темы являются долгоиграющими. Они имеют ключевое значение для дальнейшего осуществления европейского интеграционного проекта и его возможной корректировки. В апреле они получили дальнейшее развитие, косвенное подтверждение чему вы найдете в ряде материалов выпуска. Может быть только, тональность обсуждения этих тем политическим и экспертным сообществом несколько эволюционировала.

Высказывания и комментарии стали злее, жестче, радикальнее. Поляризация сил и внутри ЕС, и среди тех, кто разбирается в происходящем или, по крайней мере, на это претендует, усилилась. Речь уже не о некоторой плавной, частичной, непринципиальной корректировке курса жесткой экономии, как было раньше, а ее замене на восстановление потребительского спроса и стимулирование роста (что вновь означает массовые вливания необеспеченной денежной массы в финансовую систему). Не об обосновании необходимости смягчения политики затягивания поясов, принимая во внимание трудности, с которыми столкнулись отдельные страны при ее реализации, а о доказательстве ее врожденной порочности и ошибочности, о том, что в ее основе лежат ложные посылки, а то и прямой обман или корысть. Не о росте протестных настроений среди населения, а о коренном переформатировании политического пространства Европейского Союза в ущерб традиционным партиям и политкорректности и появлении новых мощных массовых политических течений, на знаменах которых начертаны требования распустить еврозону, предать евро анафеме, отказаться от осуществления европейского проекта в его нынешнем виде.

Структурирование изменений, связанных с поляризацией общественного мнения, как уже проявивших себя, так и еще только проступающих, но дающих о себе знать в экономике, политике и на уровне идеологии, только началось. Когда наступит перелом, и наступит ли он вообще, сказать пока сложно, хотя то, что интеграционное объединение подошло к нему, ощущается все сильнее. Поэтому не будем пытаться разложить все по полочкам. Лучше посмотрим вслед за авторами номера и реалистами из стана экспертного сообщества, что творится в реальной экономике отдельных стран, ведь именно она определяет как ожидаемые, так и непредсказуемые маневры политиков и политологический дискурс. Следующий шаг – проанализируем, какое новое прочтение дается происходящему различными политическими силами и разными группами влияния. Далее – остановимся на последствиях.

Лидерство в группе южан взяла на себя Франция. Оплотом и кумиром северян является Германия. Это уже само по себе серьезно осложняет ситуацию внутри ЕС. Ведь до сих пор мотором интеграции в регионе выступал франко-германский тандем. Лидеры обеих команд утверждают, что все или почти все остается по-прежнему. Просто стилистика взаимоотношений несколько поменялась. Раньше, добиваясь поддержки электората, сор из избы не выносили. Теперь, напротив, заостряют расхождения. Их много. В том числе по внешнеполитической проблематике. В Германии несколько сдержанней относятся к внешнеполитическому авантюризму, использованию вооруженной силы и поставкам вооружений в зоны конфликтов.

Но главное, Париж и Берлин по-разному оценивают приоритеты общей экономической политики стран, входящих в интеграционное объединение. В Германии признают, что тяготы санации проблемных экономик очень велики. Однако сворачивать с выбранного пути не собираются. То есть сами не планируют и другим не позволяют. Ведь если не довести дело до конца, то пиши пропало. Огромные ресурсы, бросаемые на борьбу с экономическим кризисом, будут уходить в песок. Без наведения порядка в государственных финансах и банковской системе добиться международной конкурентоспособности не получится. Предпринимаемые же меры дадут отдачу только в среднесрочной перспективе. Поэтому надо продолжать. С той же настойчивостью и принципиальностью, что и раньше.

Французы, напротив, настаивают на большей гибкости. Учете специфики каждой страны. Большей солидарности, естественно, за счет северян. Переносе центра тяжести на осуществление мер стимулирования экономического роста и создания новых рабочих мест. Снижении социальных издержек проводимого курса и т. д. Как видим, различия очень глубокие. Труднопреодолимые. Стоящие очень и очень дорого. Всем. И южанам. И северянам. И ЕС в целом.

Коллизия же в том, что преодолевать их по большому счету никто не собирается. Президент Франции Франсуа Олланд и правительственное большинство пришли во власть под обещания смягчить политику затягивания поясов, вывести страну на траекторию здорового экономического роста, сделать акцент не на экономии, а на производительных инвестициях. Им отступать некуда. Отказ от выполнения обещаний, чем бы его ни объясняли, пренебрежение ранее провозглашенными целями смерти подобно. Политической, конечно же. Но всё-таки.

Канцлер Германии Ангела Меркель и христианские демократы от своей линии тем более отступать не будут. У них на носу выборы. Тут не до мягкотелости. Получается фактически своего рода тупик.

Однако это только одна сторона медали. Есть и другая. Экономический курс, реализуемый «двадцатью семью», очевидно на руку Берлину. Германия стремительно усиливается. Причем не только в финансовом и экономическом плане, но и во всех других отношениях. От нее в ЕС теперь все зависит. И настоящее, и будущее интеграционного объединения. Все это прекрасно понимают. Она все чаще начинает брать ответственность на себя. В том, что касается формулирования общей политики ЕС и ее осуществления. Иначе говоря, она начинает доминировать в регионе.

С этим уже Париж смириться никак не может. Это противоречие, или даже противостояние по линии Север-Юг иного порядка. Экзистенциалистского. Связанного с самоощущением как великой нации и великой державы. С самоидентификацией. С местом в мировой табели о рангах и всем остальным.

На этом фоне особую обеспокоенность вызывают несколько моментов. На них мы указывали ранее. Затрагиваются они и в этом выпуске. Причем в самых различных его разделах. Более обстоятельно о них речь пойдет, видимо, в последующих номерах журнала. Причем они вызывают обеспокоенность отнюдь не только у французов. Хотя у них в первую очередь. Но и у северян во главе с немцами, всех других региональных игроков, нечлесов (стран, не входящих в ЕС), государственных деятелей, политиков, представителей экспертного сообщества.

(1) Вместо того чтобы улучшаться от лекарств, прописанных национальной экономике, ситуация во Франции продолжает ухудшаться. По всем азимутам. Первое. Согласно данным национальной службы статистики[101], увеличивается число безработных. Это самое тяжелое проявление кризиса. Безработица растет без перерыва 28-й месяц подряд. Медленно, но верно дело движется к тому, что будет перекрыт исторический рекорд, естественно в кавычках, 1993 г.

Второе. Впервые за последние три десятилетия (точнее, впервые с 1984 г.) понизилась покупательная способность населения. В какой-то степени это ожидаемый результат массовой ликвидации рабочих мест. В какой-то степени сказывается кумулятивное действие повышения налогов, с одной стороны, и сокращения государственных расходов на социальные нужды, с другой.