Все включено: скандал, секс, вино - Мария Жукова-Гладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все находившиеся поблизости повернулись к канаве. А санитар уже склонялся над головой трупа: волосы съехали в сторону. Это был парик.
Обследование трупа началось с новой силой: парик, как оказалось, державшийся на специальном клею, сняли, потом сняли и бороду. Перед нами оказался совсем другой человек.
– Ишь ты, как он прихорашивался, – тихо заметил один из парней. – Теперь вся солидность – пши! – Парень повернулся ко мне: – Юля, вы его в парике видели?
– Ну да, конечно, – машинально ответила я. – Как бы я его опознала?
Но я могла опознать его и без парика и бороды. Это был Толя, попросивший нас с Серегой довезти его до Питера, потому что его вызвали на работу. И в машине он говорил без всякого акцента. А я ведь еще подумала, что мне показалось в нем что-то знакомым…
«Новое лицо» трупа меня опознавать не просили. Обо мне все забыли. Вокруг кто-то бегал, куда-то звонил, высказывались предложения быстро проверить «пальчики» по картотеке. Не исключено, что и фотографии типа в фас и профиль хранятся в нескольких папках. Пашка сидел на земле, жадно припав к неизвестно откуда взявшейся банке пива. У меня складывалось впечатление, что пиво каким-то таинственным образом само находит Пашку. Снимать, в принципе, больше было нечего.
«Хорошо, что я все-таки признала в убитом прибалта, – подумала я. – Наверное, и в гостинице он появлялся только с бородой и длинными волосами».
Но почему он сел в нашу с Серегой машину? Он следил за мной? За Серегой? А не могли ли они быть знакомы? Или это все-таки случайность? И он даже не узнал меня? А потом, увидев труп в багажнике, забыл обо всем на свете…
Но тогда кто его убил? За что? Что он делал в закрытой гостинице, куда с улицы не попасть? И не грозит ли все это какими-нибудь неприятностями лично мне?»
Из задумчивого состояния меня вывел Андрей. Как я и ожидала, меня просили отвезти сотрудников в Выборг.
– Ну ты и сука, – сказал по телефону Андрей. – И в камеру к своему пробралась.
– Что ты хотел выразить этой фразой? – уточнила я у опера.
Он колебался несколько секунд, потом буркнул:
– Восхищение.
* * *Властный мужчина с синими куполами на груди и шрамами от сведенных татуировок на руках сидел перед огромным плоским экраном. С двух сторон примостились верные помощники Лопоухий и Кактус.
– Вы выяснили, она успела с ним поговорить или нет?
– Вроде нет. Маляв сегодня точно не было.
– Нет или вроде? – рявкнул Иван Захарович. – Куда они там все смотрели?
– На ее ноги.
– Вот ведь стерва, – покачал головой Иван Захарович. – Хотя я бы многое отдал, чтобы у меня была такая, когда я чалился… И что она в нем нашла? – Он помолчал немного в задумчивости. – А Приватизатор, мать его, и остальные! Губы раскатали. Такая халява. Ну-ну.
Его взгляд не предвещал Приватизатору ничего хорошего. Кактус решил спасти ситуацию – Приватизатор был его другом. Следовало перевести все стрелки на Смирнову. В натуре эта стерва виновата! Приватизатор – правильный пацан, но он же сколько времени без бабы? А тут эта…
– В каждой бабе сидит черт, говорил мой дед, – сообщил Кактус. – Царствие ему небесное. – Кактус перекрестился.
– В елочку, – кивнул Иван Захарович, успокаиваясь. – Прав был покойник.
– Ну, положим, в Смирновой их целая свора, – высказал свое мнение Лопоухий.
– Сечешь поляну[4], Виталя, – кивнул Иван Захарович.
* * *– Юлия Владиславовна, мы бы хотели поблагодарить вас за вашу передачу.
– Вам понравилось?
– Надеемся, что это привлечет к нам прихожан.
– Я дам вдогонку статью в «Невских новостях». Ваши координаты – крупным шрифтом.
– Сколько мы вам должны?
– Нисколько. Это я ваша должница.
На другом конце провода послышался смех.
– Вы знаете, что про вас сегодня говорили сотрудники Крестов? Их разговор слышал мой коллега. Они не думали, что он понимает по-русски.
– Ругали на чем свет стоит?
– Как раз наоборот. Они считают, что вашему мужчине очень повезло. И… там была произнесена фраза… я попробую повторить ее дословно… Вы, наверное, поймете ее значение лучше меня.
– И какая же?
– «Теперь и Сизо не решится его прессовать».
– Это все?
– Нет. Второй ответил: «Если не решит свернуть ей шею». – Проповедник помолчал немного и добавил: – Будьте осторожны, Юлия Владиславовна. А то… нам будет вас очень не хватать.
Глава 7
В Выборге мне пришлось поплутать: гостиница в самом деле находилась в укромном местечке, которое после одного посещения не очень-то и найдешь, даже несмотря на мою хорошую зрительную память. Андрей за такое короткое время точный адрес гостиницы не выяснил.
Но наконец я притормозила перед нужным зданием. На этот раз мы были втроем: кроме Андрея поехал еще один его коллега, второй остался на месте происшествия – вернее, там, где находился труп.
Встретили нас в самом деле без энтузиазма. Когда моя «шестерка» притормозила перед входом в гостиницу, в дверях появился амбал, очень напоминающий неандертальца, и гостеприимно прорычал:
– Валите отсюда, пока ребра целы!
Перед носом Неандертальца сверкнули красным два удостоверения.
– Чего? – родил он, выпучив глаза.
Андрюха понял, какие эмоции выразил парень одним словом, и пояснил, что у них имеются вопросы к администрации.
– Пока хочу просто поговорить, – добавил он ментовским тоном. – Пока.
– Проходите, – процедил Неандерталец и даже открыл перед мужчинами дверь.
При виде меня (он что, меня раньше не замечал? Я, конечно, не баскетболистка, но не настолько же неприметна?!) выдал:
– А это кто?
– Наш водитель, – сказал Андрей чистую правду.
– Чего? – в очередной раз вылупился Неандерталец. – Бабы теперь в ментовку водилами идут?
– А очень мало платят, – улыбнулась я. – Мужчины не соглашаются. Постоянная проблема с кадрами. Вот и стали приглашать женщин. Женщины идут, потому что нам в других местах сложно устроиться, в особенности тем, кто в возрасте.
Про мой возраст, правда, говорить было еще рано. Я быстренько проскочила вслед за Андреем и его коллегой. Немного прибалдевший Неандерталец проследовал за нами. За стойкой администратора сидела не Любаша, а другая женщина, тоже примерно лет сорока пяти, с таким же цепким взглядом. Их что, в одном инкубаторе выводили? Или специально тренировали?
Андрей с коллегой продемонстрировали корочки теперь даме и пояснили, что им нужны данные на прибалта, останавливавшегося в гостинице позавчера. Андрей довольно точно его описал.
– Я такого у нас ни разу не видела, – отчеканила дама.
– Вы ведете какой-нибудь учет своих постояльцев? У вас есть картотека? Или как там это у вас называется? Как вы оформляете клиентов?
Дама обменялась быстрым взглядом с Неандертальцем.
– Меня интересует вполне определенный человек, – с трудом сдерживая ярость, произнес Андрей. – И я обещаю вам крупные неприятности, если я эти данные не получу немедленно.
– У меня их нет, – сказала дама. – Сейчас я попробую позвонить своей сменщице, которая дежурила позавчера.
Она набрала какой-то номер (телефон стоял на столе за стойкой, так что никто из нас его не видел) и спросила:
– Люба, ты?.. Да, тут пришли из милиции. Не нашей, из Питера. Интересуются прибалтом, который останавливался позавчера.
Она послушала, что ей ответила Люба, повесила трубку и посмотрела на Андрея.
– Администратор, дежурившая позавчера, подойдет через десять минут. Она живет тут неподалеку. Пожалуйста, подождите. Я сейчас закажу вам чаю. Или кофе?
Мы уселись на диванчик, администраторша углубилась в какое-то свое занятие (что она делала, мы не видели, так как из-за стойки торчала только ее склоненная голова). Неандерталец отправился на улицу, видимо, встречать Любашу. Официант, которого мне видеть не доводилось, появился с подносом и поставил чашки и вазочку с печеньем на низкий столик перед диванчиком.
Люба появилась через четверть часа в сопровождении лысоватого мужичонки с бегающими глазками. Мужичонка был низеньким (доставал Любе только до подбородка), пухленьким, имел короткие ручки и ножки, но очень активно этими ножками передвигал, а ручками жестикулировал. Его красная рожа светилась как фонарь. Он оказался директором гостиницы. О его отношениях с Любашей можно было только догадываться.
При виде меня Любаша остолбенела, потом прошипела:
– Как я и предполагала. От журналистки могут быть одни проблемы.
Люба повернулась к застывшему за спиной Неандертальцу и рявкнула на него: