Нужные вещи - Стивен Кинг

– Плохо сегодня?

– Бывало хуже.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Ничего, не страшно, – она все также осторожно произносила слова.

Твой голос выдает тебя с головой, моя милая, подумал он.

– Я рад. А что насчет ультразвуковой терапии, о которой ты мне говорила? Выяснила?

– Было бы неплохо провести месяца полтора в Мэйо Клиник, но я не могу этого себе позволить. И не говори мне, что ты сможешь. Алан, потому что я уже устала уличать тебя во лжи.

– Но ты, кажется, говорила про Бостонскую клинику…

– В следующем году. – сказала Полли. – Там собираются ввести курс ультразвуковой терапии в следующем году. Может быть.

Возникла пауза ион уже собирался попрощаться, когда она снова заговорила. На этот раз голос прозвучал чуть веселее.

– Я сегодня утром заходила в новый магазин. Попросила Нетти испечь пирог и прихватила его с собой. Неосмотрительно, конечно. Дамам не пристало носить пироги на открытия. Непреложный закон.

– Ну и что это за магазин? Чем торгует?

– Всем понемногу. Под дулом пистолета я бы сказала, что это магазин для коллекционеров и любителей редкостей, но это не совсем так. Определение подыскать невозможно. Тебе самому стоит посмотреть.

– С хозяином познакомилась?

– Да. Мистер Лилэнд Гонт из Эйкрона, штат Огайо, – Алан отчетливо услышал в ее ответе намек на улыбку. – В это году он будет в Касл Рок гвоздем сезона, могу поспорить. – Ну, а сам-то он как тебе показался?

Когда она заговорила. Алан чуть ни воочию увидел, как она улыбается.

– Знаешь, Алан, должна признаться… ты конечно, мой самый любимый, и я твоя, надеюсь тоже, но…

– И ты моя тоже, – перебил он. Головная боль понемногу отпускала и он сомневался, чтобы этому маленькому чуду помог аспирин Норриса Риджвика.

– … и все же он заставил мое сердце екнуть. Надо было видеть Розали и Нетти, когда они оттуда вернулись.

– Нетти? – он даже сбросил со стола ноги и выпрямился. – Нетти, которая боится своей собственной тени?

– Представь себе. Розали уговорила ее пойти с ней вместе. Ты ведь знаешь, бедняжка в одиночку из дома носу не показывает. Я спросила Нетти ее мнение о мистере Гонте, когда вечером вернулась домой. Алан, только подумай, ее маленькие тусклые глазки прямо засветились. «У него есть калейдоскопы, – сказала она. – Прекрасные калейдоскопы! И он даже пригласил меня зайти завтра еще раз и посмотреть другие». Мне кажется, этот монолог был дли нее всех, которые я от нее слышала за четыре года. Тогда я сказала:

«Как это мило с его стороны, Нетти». Она говорит: «Да, и знаете что?» Ну я, конечно, спрашиваю: «Что?» А она заявляет: «Наверное, я и в самом деле пойду». Алан рассмеялся громко и от души.

– Ну раз Нетти решилась пойти к нему без сопровождающей, значит, он действительно чего-то стоит. Надо мне взглянуть.

– Знаешь, странно, он вовсе не красив, во всяком случае не кинокрасавчик, но у него потрясающие глубокие выразительные глаза. Все лицо освещают.

– Прикусите язычок, дама. – угрожающе проворчал Алан. – Моя ревность может взыграть.

Она рассмеялась.

– Думаю, тебе вряд ли стоит беспокоиться. Есть тем не менее одна заминка.

– То есть?

– Розали сказала, что пока там была Нетти пришла Вильма Ержик.

– Что-нибудь случилось? Перебранка?

– Нет. Нетти только посмотрела на Ержичиху, а та губы поджала, во всяком случае так выразилась Розали, а потом Нетти ушла. Вильма Ержик последнее время не звонила тебе насчет собаки Нетти?

– Нет, – сказал Алан. – Нет причин. Я уже месяца полтора после десяти вечера патрулирую дом Нетти. Собака больше не лает. Так часто случается со щенками, Полли. Он вырос и у него хорошая хозяйка. Может быть. Нетти еще и ковер на пол положила, но во всяком случае она сделала для своей собаки все возможное. Как там она ее назвала?

– Налетчик.

– Ну что ж, Вильме придется искать другие точки приложения своей сквалыжности, потому что Налетчика не слышно – не видно. И она найдет, можешь мне поверить. Такие, как она, специально их выискивают. Да и с самого начала причина была не в собаке, во всяком случае, не главная причина. Вильма единственная из соседей, кто жаловался. Дело в самой Нетти.

Такие, как Вильма, нюхом чуют слабинку. А от Нетти слабостью за версту несет.

– Да, – ответ прозвучал печально и задумчиво. – Ты знаешь, Вильма однажды позвонила Нетти и сказала, что если она не заткнет своей собаке глотку, то она, то есть Вильма, придет и сама прирежет ее.

– Да, – спокойно ответил Алан. – Я знаю, так тебе рассказала Нетти. Но мне также известно, что Вильма напугала Нетти до смерти и что у Нетти были кое-какие проблемы раньше. То есть я не хочу сказать, что Вильма Ержик не способна позвонить и брякнуть такое, но не исключаю, что у Нетти этот разговор мог состояться в воображении.

То, что у Нетти были кое-какие проблемы, упоминалось вскользь, но уточнять не приходилось, они оба знали, что имеется в виду. После нескольких лет ада, прожитых с негодяем-мужем, который оскорблял Нетти, как только может мужчина оскорблять женщину, она однажды ночью всадила ему в горло вилку, пока он спал. После этого она провела пять лет в психиатрической клинике Джунирер Хилл, неподалеку от Августы. На работу к Полли она поступила в ходе курса лечения, который предусматривая трудотерапию. Алан не сомневался, что в лучшие условия Нетти и мечтать не могла попасть, положительные сдвиги в состоянии ее психики были тому подтверждением. Два года назад Нетти переехала в собственную небольшую квартиру на Форд Стрит, в шести кварталах от центра.

– Что и говорить, проблемы у Нетти были, но ее реакция на мистера Гонта просто поразительна. Она вся расцвела.

– Надо мне посмотреть на этого типа, – сказал Алан.

– И обязательно расскажи мне о своих впечатлениях. Не забудь обратить внимание на его глаза.

– Сомневаюсь, чтобы они меня потрясли так же, как тебя, – сухо заметил Алан.

Она снова рассмеялась, но на этот раз ее смех показался Алану несколько принужденным.

– Попытайся заснуть, – сказал он.

– Обязательно. Спасибо, что позвонил.

– Не за что, – он помолчал. – Я люблю вас, милая дама.

– Спасибо, Алан… Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Он положил трубку, отвернул лебединую шею настольной лампы так, чтобы свет падал на стену и, снова водрузив ноги на стол, сложил руки на груди как будто в молитве. Он вытянул указательные пальцы, и на стене появились очертания настороженных кроличьих ушей. Алан протянул большие пальцы между вытянутыми указательными, и кролик задвигал носом. Потом он заставил кролика прыгать по радиусу светового круга, а вслед за ним затопал неуклюжий слон, размахивая хоботом. Руки Алана двигались легко и ловко. Он почти не смотрел на зверей, которых создавал. Такая у него была привычка, манера сосредоточиться на кончике собственного носа и время от времени произносить неясное «угу».

Он думал о Полли. О Полли и ее несчастных руках. Что же делать с Полли?

Если бы дело было только в деньгах, он бы заставил ее поселиться в отдельной палате Мэйо Клиник завтра же вечером. Он сделал бы это, если бы даже пришлось надеть на нее смирительную рубашку и напичкать снотворным.

Но дело было не только в деньгах. Ультразвук мог оказаться эффективным при лечении дегенерирующего артрита только в его начальной стадии. Он мог оказать такое же воздействие как вакцина Салька или даже экстрасенсорное лечение. Теперь же это все как мертвому припарки. Шансы тысяча к одному, что все окажется впустую. Алану было жаль не потерянных денег, а несбывшихся надежд Полли.

Ворона – гибкая и живая, как в диснеевских мультфильмах – медленно пролетела по заключенному в рамку диплому выпускника Полицейской академии, крылья ее вытянулись, и она превратилась в доисторического птеродактиля, который, по мере продвижения в сторону к канцелярским шкафам, все выше поднимал свою маленькую треугольную головенку, а потом исчез окончательно, вылетев за пределы светового пятна.

Дверь открылась. В проеме показалось лицо Норриса Риджвика, похожее на морду собаки из породы бассетов.

– Я сделал это, – сказал он, как будто признавался в убийстве сразу нескольких малолетних детей.

– Спасибо, Норрис, – сказал Алан. – И я обещаю, что ты не вляпаешься из-за этого в дерьмо.

Норрис еще некоторое время внимательно смотрел на него своими влажными собачьими глазами, потом неуверенно кивнул и перевел взгляд на стену.

– Сделай Умника, Алан.

Алан усмехнулся, покачал головой и потянулся к лампе.

– Давай, – настаивал Норрис. – Я оштрафовал его дурацкую машину и заслужил это. Сделай Умника, Алан, прошу тебя, облегчи мою душу.

Алан взглянул за плечо Норриса, не увидел там никого и стиснул руки.

По световому пятну заковылял тучный мужчина с вываливающимся пузом. На мгновение он остановится, чтобы подтянуть свои штаны и поплелся дальше, качая головой из стороны в сторону.