Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера - Уильям Саймон

Как-то раз, отправившись на обед в компанию одной молодой коллеги, я краем глаза заметил группу незнакомцев. Они всем видом напоминали полицейских. Присмотревшись повнимательнее, я узнал среди них моего инспектора по условно-досрочному освобождению, а также парня, который несколько лет назад искал у меня в машине логическую бомбу. Я уже знал, что они здесь не ради светского визита. Черт возьми! По жилам заструился адреналин, меня окатила волна страха. Я не мог побежать или даже ускорить шаг и не вызвать у них подозрений. Поэтому я пристроился спиной к мужчинам в форме и картинно обнял девушку, шепнув ей, что заметил старого знакомого и не хочу, чтобы он меня также засек. Мы сели в машину, все еще оставаясь на виду у той группки.

Я нагнулся пониже, чтобы меня не было видно, и попросил девушку побыстрее отсюда уехать, сославшись на то, что мне нужно сделать важный звонок. С таксофона я набрал в отдел полиции Лос-Анджелеса Вест-Велли и попросил соединить меня с архивом. «Это детектив Шаффер, – сказал я. – Мне нужно проверить одного субъекта. Меня интересуют любые данные: эпизоды в регионе и материалы Национального информационно-криминологического центра ФБР. Меня интересует Митник, М-И-Т-Н-И-К, Кевин Дэвид. Дата рождения – 8 июня 1963 года».

Я, черт возьми, со всей ясностью представлял, каким будет ответ.

«Да, есть эпизод с его участием. Видимо, имело место нарушение предписаний калифорнийской инстанции по делам несовершеннолетних».

Чеееерт ! Ну, по крайней мере, они не попытались меня арестовать.

Я позвонил маме и сказал: «Привет, это семь-одиннадцать. Нужно поговорить».

Это был код, по которому мы узнавали друг друга. Она знала, что такое 7–11. Это означало, что я в беде и мне нужно поговорить. Я пришел к маме и все ей рассказал, а также и то, что мне нужно где-то скрыться, пока я не решу, что делать.

Как я уже говорил, бабушка жила с подругой Донной Рассел, той самой, которая устроила меня работать в 20th Century Fox. Бабушка разрешила мне перекантоваться в их квартире, на кушетке в зале. Там я вполне мог пожить несколько дней.

Мама отвезла меня туда, по дороге мы останавливались, я купил зубную щетку, бритву и несколько смен нижнего белья и носков. Оказавшись на месте, я первым делом заглянул в «Желтые страницы» [27] и поискал ближайшую юридическую школу. Там я провел несколько дней, вникая в закон о социальном обеспечении, но особо ни на что не надеялся.

Не зря говорят: «Если долго мучиться, что-нибудь получится». Я нашел положение, согласно которому при совершении ненасильственного преступления юрисдикция суда по делам несовершеннолетних истекает либо при достижении обвиняемым 22-летнего возраста, либо по истечении двух лет с момента вынесения приговора – в зависимости от того, что наступит позже. В моем случае это означало два года с февраля 1983 года, когда меня приговорили к тюремному сроку на три года и восемь месяцев.

Думай, думай! Простейшая арифметика показывала, что этот срок истечет примерно через четыре месяца. А что если просто исчезнуть до тех пор, пока эта юрисдикция не утратит силу?

Я позвонил моему судебному представителю и изложил эту идею. Он ответил мне с возмущением: «Вы абсолютно неправы. Фундаментальный юридический принцип заключается в том, что, если обвиняемый исчезает таким образом, когда уже подписан приказ о его аресте, временной лимит не аннулируется до тех пор, пока обвиняемый не будет найден, даже если это произойдет через много лет».

Потом он добавил: «Прекратите играть в юриста. Я юрист. Позвольте мне делать мою работу».

Я умолял его, чтобы он позволил мне следить за его работой. Это сильно раздражало, но в итоге он согласился. Когда я перезвонил судебному представителю через два дня, тот уже поговорил с Мелвином Бойером, инспектором по условно-досрочному освобождению, – я уже рассказывал, что этот парень мне сочувствовал и добился, чтобы я не попал в зверинец следственного изолятора графства Лос-Анджелес. Бойер сказал судебному представителю: «Кевин прав. Если он спрячется где-нибудь до февраля 1985 года, мы ничего не сможем сделать. К тому моменту распоряжение об аресте утратит силу и он соскользнет с крючка».

Среди людей попадаются настоящие святые. Донна Рассел связалась со своими родителями, которые жили в Оровилле, штат Калифорния. Это примерно в 150 милях [28] к северо-востоку Сан-Франциско. Конечно, они были не прочь взять квартиранта, который помогал бы им по дому и жил на ежемесячные стипендии от собственной мамы.

На следующий день я погрузился в грейхаунд [29] , готовясь к долгому путешествию. На это время я решил взять себе псевдоним Майкл Фелпс – фамилию позаимствовал у героя телевизионного сериала «Миссия невыполнима».

Возможно, кто-то из моих «надежных» друзей-хакеров пустил слух, что я уехал в Израиль. На самом деле ни тогда, ни в течение еще нескольких лет я не пересекал границу даже с Канадой или с Мексикой, тем более не отправлялся за океан. Эта история стала одним из эпизодов будущих легенд, еще одним ложным фактом моей биографии, с помощью которого судей позже пытались убедить не выпускать меня под залог.

Хозяев, приютивших меня в Оровилле, звали Джесси и Дюк. Это были пенсионеры, которые жили в сельской местности в усадьбе площадью примерно в половину акра [30] . Прекрасные люди, но со слишком устоявшимися привычками. Они никогда не отступали от своих принципов. Подъем каждый день в 5.00, на завтрак кукурузный хлеб и молоко. После обеда Джесси и Дюк смотрели телеигры. Никакого компьютера. Никакого модема. Даже никакого любительского радио. Слишком аскетически для такого человека, как я, но все равно это не шло ни в какое сравнение с негостеприимными стенами инстанции по делам несовершеннолетних.

Эта пожилая пара держала кур и свиней, еще у них было две собаки. У меня не проходило ощущение того, что я оказался в комедийном телесериале «Зеленые просторы». Могу поклясться, что один поросенок выглядел точно как Арнольд, свинка из этого сериала!

Разумеется, я не мог водить машину, так как единственные права были выданы на мое настоящее имя, а если бы меня нашли с этим именем, то должны были бы арестовать. Поэтому, чтобы познакомиться с окрестностями, я купил велосипед.

Мне нравилось ездить в местную библиотеку и часами что-то читать. Чтобы чем-то еще занять мозг, я записался на курс по уголовному праву в местном колледже.

Мне нравилось ездить в местную библиотеку и часами что-то читать. Чтобы чем-то еще занять мозг, я записался на курс по уголовному праву в местном колледже. Преподаватель был настоящим уголовным судьей в графстве Бьютт. На занятиях он ставил нам записи признательных показаний, а потом рассказывал, как наивно ведут себя подозреваемые, которые пытаются говорить с полицией без адвоката. Однажды он сказал: «Большинство преступников полагает, что смогут отмазаться, если подвешен язык». Я улыбнулся и понимал, что совет совсем неплох. Меня очень занимала мысль: что бы подумал преподаватель, если бы узнал, что среди его слушателей в первом ряду есть преступник и имеется даже ордер на арест этого человека.

Так я застрял в сериале «Зеленые просторы» на четыре месяца, пока не позвонил мой судебный представитель и не сообщил, что у него есть выданный калифорнийской инстанцией по делам несовершеннолетних документ о прекращении обязательств, то есть эта организация больше не имеет юрисдикции надо мной. Юрист подчеркнул, что это было постыдное прекращение обязательств. Кому теперь было дело до того, постыдное оно или почетное? Если уж на то пошло, вся эта история постыдна с самого начала. Я ведь не из армии демобилизовался.

Через несколько дней я, полный всяческих надежд, снова был в Лос-Анджелесе. Ленни Ди-Чикко сумел устроиться на работу в авиакомпанию Hughes. Он был там оператором компьютера. Ленни очень хотел встретиться со мной и поделиться новостями. Кроме того, он добавил, что собирается сказать что-то лично мне и это не телефонный разговор. Мне не терпелось узнать, что же это может быть.

Глава 6 Взлом во имя любви

Kyoo olxi rzr Niyovo Cohjpcx ojy dn T apopsy? [31]

Ленни Ди-Чикко рассказал мне, что на этот раз, работая в авиакомпании Hughes, он завязал очень близкие отношения с одной девушкой из службы безопасности. Я должен был прийти в компанию ночью, когда эта девушка дежурила, и сказать ей, что работаю в DEC. Однако, когда я пришел, она подмигнула мне и пустила, не спрашивая ни о каких личных данных.

Появился Ленни. Он, высокомерный и самодовольный, как и раньше, проводил меня из фойе, однако на сей раз едва мог сдержать волнение. Ленни привел меня к компьютеру VAX, который был подключен к сети Arpanet. В последней уже имелись ссылки на ресурсы ряда университетов, исследовательских лабораторий, государственных подрядчиков и т. п. Набирая команды, Ленни сказал мне, что выходит в компьютерную систему Dockmaster, которая находится во владении Национального центра компьютерной безопасности (NCSC), сравнительно публичного отделения сверхсекретного Агентства национальной безопасности (NSA). Мы были в восторге, ведь никогда еще нам не удавалось так приблизиться к реальному подключению к NSA.