Драконы осенних сумерек - Маргарет Уэйс

– Почему он не доверяет нам? – спросил Стурм.

– Ему свойственны все предрассудки нашего племени, – ответила Золотая Луна. – Жители Равнин не привыкли доверять нелюдям. Между тем Танис – эльф, хотя и бородатый. Да тут еще и гном с кендером…

– А ты, госпожа? – спросил Стурм. – Почему ты сочла возможным довериться нам? Разве тебе не чужды те же самые предрассудки?

Золотая Луна повернулась к нему, глаза ее были так же темны и блестящи, как озеро за спиной.

– Наш народ с детства называл меня принцессой, – услышал он ее низкий, звучный голос. – Меня почитали словно Богиню. Я и сама верила… мне это нравилось. По потом… потом случилось так, что…

Она умолкла. Воспоминания затуманили ее взгляд.

– Что же случилось? – тихо спросил Стурм.

– Я полюбила пастуха, – ответила она так же тихо, глядя на Речного Ветра. Вздохнула и направилась к лодке.

Стурм видел, как Речной Ветер вошел в воду, подтягивая суденышко к берегу. У края набегающих волн уже стояли Рейстлин и Карамон. Маг трясся всем телом, кутаясь в свои одеяния.

– Мне нельзя мочить ноги, – прошептал он хрипло. Карамон не ответил. Его могучие руки подхватили брата, точно дитя, и опустили его в лодку. Маг съежился на корме, не произнеся ни слова благодарности.

– Залезай, – сказал Карамон Речному Ветру. – Я подержу.

Тот помедлил мгновение, потом проворно перелез через борт. Карамон подсадил в лодку Золотую Луну. Лодка слегка качнулась, и Речной Ветер тотчас подхватил женщину. Варвары тоже устроились на корме, позади Тассельхофа. Карамон обернулся к подошедшему Стурму:

– Ну что они там?..

– Флинт говорит: мол, чем в лодку, лучше уж сгореть. По крайней мере тогда он умрет в тепле, а не в сырости и холоде.

– Пойду, пожалуй, да приволоку его под мышкой, – сказал Карамон.

– Только сделаешь хуже. Ведь это ты его едва не утопил, помнишь? Нет уж, пусть Танис с ним разбирается. Он у нас дипломат.

Карамон кивнул. Двое мужчин молча стояли, ожидая, чем кончится дело. Стурм видел молящий взгляд Золотой Луны, обращенный на спутника, но Речной Ветер словно бы и не замечал. Тассельхоф, ерзая на банке, хотел о чем-то спросить, но суровый взгляд рыцаря вмиг заставил его умолкнуть. Рейстлин скорчился в три погибели, силясь унять раздирающий кашель.

– Пойду к ним, – сказал наконец Стурм. – Слышишь? Свист все ближе. Нам нельзя больше терять время! – Но тут же увидел, как Танис пожал руку гному и бегом бросился к лодке – один. Флинт остался стоять где стоял, на краю леса, и Стурм покачал головой: – Говорил же я Танису, что гном не пойдет…

– Правду говорит пословица: «Упрям, точно гном», – проворчал Карамон. – А этот все свои сто сорок восемь лет только и делал, что становился упрямей! – Великан невесело покачал головой. – Мы все будем скучать без него, это уж точно. Сколько раз он спасал мне жизнь! Может, все-таки притащить его, а? Скажем, стукнуть легонько по челюсти, он и знать не будет, в лодке он или дома в постели…

Танис подбежал к ним, задыхаясь, последние слова Карамона не минули его ушей.

– Нет, – сказал он. – Флинт никогда бы нам этого не простил. Не беспокойся за него: он уйдет обратно в холмы. Лезь в лодку. Вон сколько огней, и все спешат сюда! Мы так наследили в лесу, что даже слепой овражный гном…

– Незачем всем мокнуть, – крепко держа борт лодки, сказал Карамон. – Вы со Стурмом полезайте, а я оттолкну.

Стурм забрался в лодку, Танис благодарно хлопнул Карамона по спине и последовал за рыцарем. Богатырь столкнул лодку, с прибрежной мели. Он был уже по колено в воде, когда с берега послышался вопль:

– Погодите!.. – Это был Флинт. Он во весь дух бежал к ним со стороны леса – смутное черное пятно на фоне берега, залитого лунным серебром. – Погодите!.. Я с вами!..

– Карамон! – крикнул Танис. – Надо подождать Флинта!

– Смотрите! – Стурм приподнялся, указывая рукой. Между деревьями замелькали огни – дымные факелы, и несли их гоблины.

Танис заорал во все горло:

– Гоблины, Флинт!.. Сзади! Беги!..

Гном, не оглядываясь, пригнулся и что было сил припустил к берегу, придерживая одной рукой шлем, чтобы не потерять.

– Я прикрою его, – сказал Танис и снял с плеча лук. Он был единственным, кто обладал эльфийским зрением и мог различить гоблинов в темноте. Карамон надежно удерживал лодку, Танис встал на ноги, натягивая лук, и, различив силуэт вожака гоблинов, спустил тетиву. Стрела попала гоблину в грудь, и тот свалился лицом вниз. Другие преследователи сбавили шаг и тоже потянулись за луками. Танис схватил из колчана вторую стрелу, и в это время Флинт достиг берега.

– Подождите меня, я с вами! – пропыхтел гном и, ринувшись в воду, камнем пошел на дно.

– Лови его! – закричал Стурм. – Греби назад, Тас! Вон он! Вон пузыри!..

Карамон с плеском шарил в воде, разыскивая гнома. Тас попытался грести, но маленькому кендеру не под силу было сдвинуть лодку с людьми. Танис выстрелил еще раз, промахнулся и полез в колчан за новой стрелой. Гоблины приближались, спеша вниз по склону холма.

– Нашел! – радостно объявил Карамон, за шиворот извлекая из воды насквозь мокрого брыкающегося гнома. – Да тихо ты! – попытался он урезонить Флинта, неистово размахивавшего руками. Бесполезно: от ужаса Флинт мало что соображал. Гоблинская стрела попала в Карамона, застряла в кольчуге и осталась торчать, похожая на облезлое перо. – Тьфу! – ругнулся воитель и, взмахнув мускулистой рукой, перебросил гнома в уходящую лодку. Флинт нащупал банку и мертвой хваткой вцепился в нее. Нижняя половина тела свешивалась через борт. Лодка опасно накренилась, но Стурм схватил гнома за поясной ремень и втащил вовнутрь. Танис едва не потерял равновесие и, выронив лук, схватился за борт, чтобы не вывалиться в воду. Гоблинская стрела тут же ударила в борт, чуть не пригвоздив его руку.

– Тас! – крикнул полуэльф. – Греби назад, надо забрать Карамона!..

– Не могу! – отчаянно сражаясь с веслами, ответил кендер. И тут же неуклюжий гребок едва не отправил Стурма за борт. Не тратя зря времени, рыцарь стащил Таса с его места, перехватил весла и быстро развернул лодку, подгоняя ее к Карамону. Танис помог воину взобраться через борт.

– Вперед!.. – крикнул он Стурму. Рыцарь налег на весла что было мочи, с силой откидываясь на банке. Лодка так и полетела прочь от берега, сопровождаемая завываниями раздосадованных гоблинов. Мокрый Карамон свалился на дно лодки рядом с Танисом, и тут же над головами свистнуло сразу несколько стрел.

– Мы для них – живые мишени, – проворчал Карамон, выпутывая стрелу из кольчуги. – Нас отлично видно на воде.

Танис, разыскивавший оброненный лук, увидел, как приподнялся Рейстлин.