Кошки-мышки - Стивен Брок

Соображал Бойль медленно. Несколько секунд он непонимающе смотрел на Нордена, потом переспросил:

— О моих дружках?

— О Грирсоне и Коуле. Они буквально выставили меня из гаража.

— Наверное, считают вас стукачом.

— А вы разве не считаете? — с невинным видом поинтересовался Берт Норден.

Бойль заколебался. Он открыл рот, собираясь ответить, но в коридоре вновь послышались шаги, и в столовую вошла Ален Питман. Наметанным глазом она сразу заметила стакан в руке Нордена.

— Что-то вы рано начали, — весело проговорила девушка. — А я надеялась опередить вас.

Частный детектив посмотрел на часы и увидел, что еще нет и трех часов.

— Не бойтесь ее, — успокоил он Бойля.

— Сэр! — Дворецкий развернулся на длинных, почти негнущихся ногах и вышел из столовой.

— Сдается, мне здесь все очень рады, — с кривой улыбкой заметил Берт Норден.

На Ален был длинный махровый купальный халат в красную и белую полоску, на ногах — плетеные сандалии, в руке она держала резиновую шапочку.

— Что-то вы не по сезону оделись, — удивленно заметил Норден.

Она подошла к нему и широко улыбнулась. Пожалуй, даже слишком широко, неприязненно подумал детектив.

— Но мы же договаривались идти купаться, — напомнила она ему.

Норден подумал о бассейне с прохладной водой, о том, как здорово было бы сейчас расслабиться и не спеша выпить пару стаканчиков рома со льдом. Только сейчас он понял, как устал за последние сутки.

— Рядом с водой у меня всегда пересыхает в горле, — пошутил он.

— Постараюсь что-нибудь придумать, пока вы будете переодеваться, — пообещала девушка и куда-то ушла.

Норден отправился к бассейну и обнаружил три маленьких раздевалки. В одной из них он нашел плавки и через десять минут вышел на террасу раздетый.

Ален принесла поднос и поставила на плетеный столик. На подносе стояли два серебряных стакана, покрытых капельками влаги, и огромный серебряный графин.

— Ну что, начнем? — спросила она.

— С удовольствием, — кивнул Берт Норден. Он обратил внимание, что девчонка выбрала столик, около которого стоял только плетеный диванчик, слишком маленький для двоих.

Ален сбросила халат, под которым оказался ослепительно белый закрытый купальник, сидевший на ней без единой морщинки. На белом, как снег, фоне кожа девушки казалась смуглой, и Берт подумал, что в ней, наверное, есть немного индейской крови. Черные волосы, белоснежный купальник и смуглая кожа производили завораживающий эффект.

Берт опустился на плетеный диван и взял у нее стакан, в котором, судя по запаху, была хлебная водка с водой. Он сделал глоток, убедился в том, что обоняние его не подвело, и заговорил:

— Я недавно вернулся из гаража, где делал опись имущества. У вас там куча машин.

— Видели, что я сделала с бампером фургона?

— Да, — кивнул Норден. — Вы разбиваете все, на чем ездите?

Ален многозначительно опустила ресницы и ответила:

— Нет, если мне помогают.

Норден ухмыльнулся и равнодушно поинтересовался:

— Коул и есть тот шофер, о котором говорил вчера Артур?

Он почувствовал, как девушка напряглась, словно сжатая пружина. Она посмотрела в сторону и вновь подняла стакан.

— Артур ненавидит меня, — объяснила Ален. Она сделала это признание, держа стакан у рта, и поэтому слова получились приглушенные и нечеткие. — Он готов наговорить все, что угодно, лишь бы выставить меня в черном свете.

— А почему он ненавидит вас? — удивился Норден. — Не могу представить, чтобы вас ненавидели мужчины.

Ален искоса посмотрела на него и поставила стакан на столик. На резком лице сейчас застыла печаль.

— Артур считает, что дедушка больше любит меня, и, естественно, завидует. — Она слегка задрожала. — Только он завидует черной завистью. Пошли лучше купаться!

Ален сделала три коротких шага и ловко нырнула в воду. Норден не торопясь последовал за ней, только он нырнул не так ловко. Вода оказалась очень теплой.

Берт вынырнул и убрал с глаз волосы. Ален медленно плыла, лениво работая руками. Он бросился в погоню, надеясь догнать ее прежде, чем она достигнет бортика.

Девушка первой добралась до бортика, схватилась за него, вытянулась и принялась бить по воде ногами.

— По-моему, вы не перетруждаете себя работой, — с улыбкой заметила она.

— Сегодня я делаю опись, — сообщил Берт. А когда она с сомнением посмотрела на него, добавил: — И если я решил сначала сделать опись спиртного, хранящегося в доме, кто скажет, что я не прав?

Над водой разнесся ее веселый смех.

— А вы молодец! За словом в карман не лезете.

— Артур уже уехал, когда вы вернулись сегодня утром? — внезапно спросил Норден.

Ален повернулась и встала.

— Уехал?

— Если верить мрачным типам из гаража, он уехал где-то между вчерашним ужином и семью часами утра, когда пошел снег. По крайней мере, его машины нет в гараже.

Девушка сложила пальцы ковшиком и задумчиво набрала в них воду.

— Не заметила, — пожала она плечами. — Я была немного… скажем, навеселе.

— Немного, — согласился Берт Норден. — Значит, вы не обратили внимания, в гараже его машина, или ее нет?

— Не обратила. — Ален резко повернулась к нему и вопросительно подняла брови. — А почему вы спрашиваете? Если Артур хочет куда-то уехать, мне-то какое до этого дело? Ему уже двадцать один год, и он может делать все, что хочет.

— Я просто подумал, — с многозначительной улыбкой объяснил детектив, — что вы захотите сквитаться с ним. Ведь это он рассказал вашему деду о том, что вы разбили бампер.

— О, так, значит, вы на моей стороне?

Норден встал и пожал плечами.

— Я становлюсь на чью-то сторону только тогда, когда меня попросят об этом.

Ален звонко рассмеялась и поплыла к центру бассейна. Норден неторопливо последовал за ней. Оказавшись напротив столика со стаканами и графином, она подплыла к бортику и выбралась на террасу. Норден тоже вылез из воды.

Протянув ему конец длинного полотенца, Ален вытерла своим концом лицо и руки.

Потом сняла шапочку и встряхнула волосами. Норден смахнул с лица воду и взял стакан.

— Так вы просите меня встать на вашу сторону или не просите?

— Не знаю. Вы можете рассердиться на меня… и что тогда будет?

— С какой стати мне на вас сердиться?

— Мужчины часто сердятся… а ревнивые особенно часто.

— Меня успокоить очень легко. Просто не давать повода для ревности, и все.

Берт с удовольствием произнес эти слова. Ему казалось, что сейчас он играет с ней в кошки-мышки. Девушка прижималась к нему плечом и бедром, и он чувствовал, как у нее под кожей переливаются мышцы.

— И это все? — с сомнением поинтересовалась она.

— Конечно, — кивнул он. — Я не жаден.

— А что, если кто-то предложит вам… деньги?

— Ну, и какой в этом смысл? Я не в том положении, чтобы кому-то здорово помочь. Что я могу сделать?

Ален отхлебнула водки и заметила:

— А я слышала совсем противоположное.

— Вот как?

— Все страшно запуталось! — неожиданно призналась Ален Питман.

— Для вас?

— Для меня, — ответила девушка.

— Я же предложил вам свою помощь, — негромко повторил Берт Норден.

— Но я не знаю, могу ли доверять вам.

— Неужели все обстоит настолько плохо? — удивился Берт. — Что произойдет, если вы решите, что не сможете доверять мне?

— Настолько плохо и даже еще хуже, — в отчаянии кивнула внучка Джонатана Декера. — И если я доверюсь вам, а вы меня бросите, то я…

— Продолжайте.

— Тогда я все потеряю.

— Что все?

Ален одним глотком допила водку, размахнулась и бросила стакан в воду.

— Все, — повторила она. — Деньги. — Потом спокойно села, аккуратно надела резиновую шапочку и спрятала под нее волосы.

— И что теперь?

— Теперь пойду доставать стакан, — ответила Ален.

— Позвольте мне.

Она протянула ему руку, чтобы он помог ей встать.

— Я люблю нырять, поэтому и выбросила его в воду.

— Лучше пойдемте поговорим, — предложил Норден.

Оказавшись в вертикальном положении, девушка прислонилась к нему и сказала со своей глупой улыбкой:

— Как только достану стакан, пойдем разговаривать по душам.

Она сделала два неуверенных шага к воде и нырнула. Встревоженный Берт подошел к бортику. Он боялся за нее — уж слишком много она выпила.

Ален Питман вынырнула справа от него. Вынырнула так быстро, словно кто-то вытолкнул ее наверх. Сначала появилась ее белая шапочка, потом из воды выскочили плечи. И рука со стаканом. Ее широко раскрытый рот жадно хватал воздух. Она выронила стакан и забила по воде руками.

Из раскрытого рта вырвался дикий крик. Когда Норден подошел ближе, она опять ушла под воду, и крик перерос в страшное бульканье.

— Матерь Божья! — испуганно прошептал он и нырнул за ней.