Альпинист. Книга 1 (СИ) - Волков Тим

Мы загрузились и двинули в путь. Вагон покачивало, а в воздухе витала незабываемая атмосфера предстоящего приключения.

Сначала беседовали охотно, обсуждая предстоящий путь, потом, немного устав от болтовни, начали смотреть в окна, за которым проплывал пейзаж.

Клим достал гитару и под одобрительные кивки затянул:

— «О бедном студенте замолвите слово, ему очень тяжко в беде одному».

Текста я не знал, поэтому лишь подстукивал в такт ладонью по коленке. Потом Клим затянул другую песню, и эту все подхватили охотней. Даже я запел:

— «Здесь вам не равнина — здесь климат иной, идут лавины одна за одной».

Клим играл просто, без изысков, в неуклюжей постановке аккордов чувствовался новичок. Но хватало и этого, песня, пробирающая до «мурашек», с лихвой скрывала эти мелочи, словно лавина, накрывающая снегом склон, закрывая его.

— А можно я? — спросил вдруг я, хотя и сам не ожидал от себя этого.

Никогда раньше я не пел в компании, стесняясь этого. Один дома — пожалуйста, а вот при людях не удавалось. А тут…

Все заинтересованно посмотрели на меня. Костя спросил:

— Андрюха, а ты что, на гитаре разве умеешь играть?

— Да так, немного брякаю, — улыбнулся я.

Марина тоже смотрела на меня с любопытством. Клим передал мне инструмент.

Уральские гитарные мастера знали свое дело. Многофункциональность инструмента угадывалась сразу, едва я только взял его в руки. На гитаре можно играть. Гитарой можно отбиваться от диких животных, если вдруг приключится такое в лесу. Из струн можно и вовсе спаять портативную рацию в полевых условиях.

Я взял аккорд, отметил про себя, как же тяжело зажимать лады. Это тебе не «фендер» и не «гибсон». Суровая «Аэлита». Но звук был вполне сносным, и я вскоре привык к ней. Играть я, конечно, умел получше парней — и опыт имелся, и видеоуроков изучил я гораздо больше, спасибо интернету, — потому смог удивить уменьшенными минорными септаккордами и терциями с добавленной ступенью.

Впрочем, играть я стал не что-то запредельное.

— «Если друг оказался вдруг, и не друг, и не враг, а так; если сразу не разберешь, плох он или хорош. Парня в горы тяни — рискни! Не бросай одного его: пусть он в связке в одной с тобой — там поймешь, кто такой».

С вокальными данными у меня было так себе, но я старался, как мог. Впрочем, Владимира Семёновича я не пытался повторить — это непременно окончилось бы безвкусной пародией. Пел своим голосом, пытаясь прочувствовать текст.

Мельком увидел, что Марина смотрит на меня во все глаза, с каким-то откровенным удивлением, узнав меня с новой, до сих пор неизвестной стороны. А вот Артем напротив, сомкнул губы в одну тонкую едва уловимую нить и даже отвернулся.

Остальные ребята одобрительно улыбались, кто-то подпевал. Я закончил петь и сорвал овации.

— Ну Андрюха! Удивил! — воскликнул Клим, хлопнув меня по плечу. — Да ты настоящий мастер! Тебе бы на сцену. ВИА организовать — и на гастроли. Научишь таким аккордам?

— Научу.

— Давай еще одну?

— Да, точно. Давай еще!

— Ну-ка, подождите, — остановил всех Клим. — Сначала перекурить требуется. Уже две станции без перекура.

— Курить — здоровью вредить!

— Здоровья у меня хоть отбавляй, так что не переживай, — паренья глянул на меня, шуточно пригрозил пальцем: — Без меня не играть!

Клим пошел в тамбур покурить, за что получил ряд колких замечаний от других ребят. С ним увязался Генка, желающий составить другу компанию и размяться. Артем тоже решил пройтись по вагону.

Я поднялся с ним. Шепнул:

— Давай поговорим?

— Андрей… — начал тот, состроив кислую мину.

— Хватит бегать от меня. Я же тебе не враг.

— Я не бегаю.

— А что ты делаешь?

Артем не нашелся что ответить.

— Если ты заморачиваешься насчет того случая с балконом — не надо.

— А что мне на нем заморачиваться? Ты сам полез туда! Никто тебя не заставлял! — внезапно злобно выпалил Артем.

Такая реакция меня удивила.

— Видимо я неправильно тебя понял, — тихо ответил я.

Чувства стыда у Артема за то, что он бросил умирать посреди улицы друга у него не было.

— Видимо да, — бросил Артем и ушел в сторону, демонстративно сев на другую сторону.

Я растерянно почесал затылок. Мысли мои были спутанными, и я тщетно пытался понять, что происходит. Вывела меня из раздумий Марина.

— Ребята! — встревожено произнесла она, возвращаясь назад. — Там… в общем, не нравится, что там творится.

Девушка с трудом подбирала слова, не зная, как именно выразит увидено.

— Что случилось? — спросил я.

— Там Клим и Генка… — Марина опять замолчала, моргая и переводя взгляд с меня на Вовку и обратно.

Я глянул в испуганные глаза девушки и понял — нас ожидают большие неприятности.

Глава 8

Разборка

— Марина, что случилось? — первым опомнился Володька.

И подскочил с места, едва не повалив на пол так тщательно сложенные нами в горку рюкзаки.

— Да там этот пришел, начал разговаривать с ними. А потом они в карты… Я зашла, а они уже…

— Кто начал разговаривать? С кем? — град вопросов посыпался на бедную девушку, от чего та совсем растерялась.

Я рванул в тамбур. За мной — Володька. Уточнения нам были не нужны, и без них понятно, что нарисовалась какая-то проблема.

Картина, представшая перед нами, была характерной, которую я и ожидал увидеть — долгий опыт поездок в электричках и поездах, особенно в 90-х давал о себе знать.

Клим и Генка прижались в угол, почти у самых дверей, а по центру встал незнакомый мужчина. Сутулый, худой, с характерной пружинистой стойкой, он сразу навевал мысли об уголовной теме.

Подозрения подтвердились, когда незнакомец, чуть подсвистывая, произнес:

— Ну что, бахуры чубатые, сдали в стирку? Ниче, в следующий раз подфартит. Сейчас алтушки скинули мне, как уговор был — и расходимся на фарте. Или вы двинуть решили? Правильные пацаны так не делают. Они слово свое держат и за базар отвечают.

Последние фразы он уже практически шипел, словно змея.

— Что тут происходит? — спросил я.

Незнакомец обернулся. Обветренное рябое лицо, волчий взгляд, металлический передний зуб. Кто есть таков этот гражданин я уже не сомневался.

— Тебе чего, пацан? — спросил уголовник, пристально осматривая меня и сплевывая на пол сквозь щель передних зубов тонкий плевок — словно змея прыснула яд.

От его взгляда стало противно — будто облапал и в карманы залез.

— Что тут происходит? — повторил я свой вопрос, глянув на Генку и Клима.

На них не было лица, они походили на привидения.

— Ты чего лезешь не в свое дело, фраерок? Топай отсюда!

— Это мои друзья, — кивнул я на парней. — Так что дело это, в том числе и мое. Я так понимаю, к ним есть какие-то вопросы?

— Друзья? — ухмыльнулся уголовник. — Твои друзья, шмурак, мне шекели проиграли в стиры.

Володька недоуменно глянул на меня. Я же кивнул Генке:

— Как было?

— Да мы просто стояли, курили, никого не трогали, потом он подошел, говорит, давайте фокус карточный покажу. Ну мы согласились. Просто ведь фокус. Не игра даже! А потом он сказал, что мы ему денег должны, двадцать рублей! — задыхаясь от возмущения, произнес Генка.

— Не зная цену — не лезь, фраерок, на дело, — по-волчьи ухмыльнулся уголовник. — Все имеет цену. Фокус тоже денег стоит. Ты посмотрел, удовольствие получил — вот и плати. Или ты спрыгнуть решил? По козлиному сделать решил?

Нас было четверо, и мы бы могли легко одолеть этого зубра, если бы не одного «но». Уголовник держал в руках нож и ловко, как бы между делом, им поигрывал. Ввязываться в драку с вооруженным бойцом не хотелось — есть большая вероятность быть порезанными лезвием. А этот уголовник, едущий с зоны домой, кажется, еще не адаптировался к воле и не понял, как себя тут вести. Ему человека убить — как два пальца об асфальт.

Судя по наколкам, сидел он долго, за разбой. Но четко расшифровать его перстни мне не удалось — не хватило знаний.