Период распада часть 3 - Александр Афанасьев

Боевики действовали грамотно. Пока одни ползком преодолевали очередные несколько метров от убежища до убежища — остальные прикрывали их огнем. До крайних хижин было метров сто пятьдесят — это их пока спасало. Сделанный из глины и камней оборонительный вал пока держался, несмотря на то, что принял с пяток гранат РПГ. Смерть была повсюду, она пролетала над головой и была уже так привычна, что подполковник и внимания на нее не обращал. Убьют… убьют, не самая худшая смерть.

Он переполз на новую позицию, приподнялся, чтобы дать очередную очередь — и в этот момент началось.

Красные трассеры снарядов мелькнули совсем рядом и врезались в землю и в тех, кто укрывался за всем, чем можно, пытаясь добраться до укрытия американцев.

Подполковник упал на землю, земля дрожала мелкой, едва заметной дрожью — но все-таки дрожала. Невидимый в темноте воздушный великан как метлой вымел позиции противника перед ними — потом переключился на деревню. Для разрушения домов применялась ста пятимиллиметровая гаубица, снаряды с термобарическими головными частями, при каждом попадании куски дерева, листового железа, которым была крыта крыша — летели во все стороны, в том числе и в их сторону. Спуки пробыл над деревней чуть больше пяти минут — но после этого деревни не стало вообще, в ней не осталось ни одного целого дома. В мире не было ни одного самолета, который бы смог произвести по позициям противника такой силы огневой налет за такое короткое время…

Наконец — все прекратилось, но они лежали еще пару минут, пока не стало понятно — что точно все.

Потом встали, смотря на расстилающуюся перед ними картину разрушений.

Не было ничего целого. Что-то горело, дома были развалены, открытого пламени не было — но было какое-то зловещее красное свечение, как от углей, исходящее из многих мест разом. По ним никто не стрелял — потому что стрелять было некому. Боевики скопились перед их позициями — и пушка Гатлинга перемешала их с землей.

Пришел вызов по рации

— Зулу на приеме… — сказал подполковник. В голове мутилось, от гари было тяжело дышать.

— Зулу, мы решили вам немного помочь, не дожидаясь вызова, прием.

Подполковник еще раз окинул взглядом разрушения, руины в дрожащем в ночи мареве

— Нептун, вы нам чертовски помогли. Здесь ничего живого не осталось. Все разнесли к чертям собачьим…

— Зулу, мы рады это слышать. Нам тоже нужна помощь. Кажется, мы засекли падшего ангела, вы ближе всего к нему. Вы можете двигаться?

Подполковник посмотрел на своих людей.

— Франк как ты?

— Еще поживу. На стимуляторах.

А иного выхода — нет.

— Махмуд?

— Жив и слава Аллаху.

Получается — тоже на стимуляторах.

— Нептун, мы можем выполнять какие-то задания, но долгого перехода не выдержим. Мы на пределе.

— Зулу, вас понял. Задача — зачистить деревню, дождаться отряда морской пехоты и объединиться с ним. У нас будет для вас особое задание…

— Нептун, вас понял…

CTF-161 USS San Antonio

— Черт…

Контр-адмирал был недоволен — группа снайперов была инструментом, на который он очень рассчитывал. Прижали ее совсем не вовремя. Да и убитые в отряде Техас — Браво — вовсе не кстати. Черт… потери для того, чтобы вызволить, возможно, живых, возможно и мертвых пилотов. Как ума хватило послать один вертолет в такое место. Убить — мало.

— Сэр, Зевс закончил работу по заказам морской пехоты. Путь расчищен. Морские пехотинцы объединились в единую команду!

— Приказ Зевсу — висеть над морскими пехотинцами, подавлять огнем любые цели и расчистить дорогу морской пехоте. Группе Техас — Браво — ускоренный марш.

— Сэр, смотрите! Кажется — есть!

Контр-адмирал, а вместе с ними и все свободные офицеры оперативного штаба мгновенно оказались у оператора.

— Сэр, картинка с Мехико-три. Кажется, они задергались…

На картинке, выдержанной в черных и серых тонах отчетливо было видно, как группа боевиков, человек двадцать конвоирует кого-то по открытой местности. Шли довольно быстро, но проблема был в том, что термооптический прицел не давал возможности точно идентифицировать, кто из этих людей является американцем. Тот факт, что кто-то шел без оружия — ничего не значил…

— Предложения?

— Сэр, мы можем дать залп — несмело предложил кто-то

— То есть?

— Нанести удар с беспилотника и посмотреть, кто и как себя поведет. Охраняющие поведут себя совсем по-другому, нежели охраняемый.

— Вы имеете в виду огонь в опасной близости, лейтенант?

— Да, сэр…

— Полный бред — нашему человеку может быть нанесено ранение, если он там есть.

— Есть другие предложения? — спросил контр-адмирал

Молчание было красноречивее любого ответа.

— Каково расстояние до наших передовых групп?

— Сэр, ближе всего к этому месту находятся снайперы — меньше мили. Группа Зулу.

— Предложение принимается. Мехико выйти на огневую. Огонь по готовности, берите ниже, чтобы не зацепило осколками.

Контр-адмирал сжал кулаки

— Готовьте группу эвакуации. Еще одну, нашу, с вертолетоносца. Сейчас — все решится. Да поможет нам Бог…

Дробовик — три

Капитан Майк Любин.

Наблюдатель

Удар был намного слабее, чем он предполагал — он до этого никогда не оказывался в вертолете, попавшем под огонь зенитной установки и терпящем катастрофу. Это выглядело так — сначала по вертолету как будто кувалдой забарабанило, и он понял, что в них попали, капитан Гэвин все-таки не успел увернуться от установки ПВО. Потом вертолет, ускоряясь, полетел вниз, так быстро, что он не успел ничего сделать. Потом был удар — и у него потемнело в глазах…

Пришел в себя он, когда вертолет уже был на земле, и несколько секунд пытался понять, что же с ним произошло. Это как качели — когда вы были детьми, наверное, падали с качелей. Вот ты летишь, а вот — ты уже лежишь на земле и ощущаешь боль. И между этими двумя моментами — ничего нет, ты не помнишь, как сорвался и летел до земли. Вот и тут так же… хотя процесс падения здесь занимал несколько больше времени.

Вертолет все-таки выдержал удар о землю — армейские вертолеты строят с большим запасом прочности, а высоты была небольшой — метров пятьдесят над землей, не больше. Силовая конструкция фюзеляжа устояла, вертолет не перевернулся, не лег на брюхо. Искрила аппаратура.

Черт…

Первым делом он отстегнулся от кресла, которое его и спасло. В фильмах показывают, как солдаты летят на вертолете, сидя на краю десантного отсека и свесив в него ноги — на самом деле за такой полет полагается серьезное взыскание, это грубейшее нарушение техники безопасности. Кресло спасло его от удара, спасло его кости от переломов — и все, что с ним теперь было — это болела голова.

Первым делом — он добрался до тумблера и отключил аппаратуру, чтобы короткое замыкание не превратило вертолет в погребальный костер. Потом — сорвал с кронштейна огнетушитель, намереваясь для профилактики залить здесь все пеной, потом выбираться и в этот момент по десантному люку ударили, ударили изо всей силы. Он повернулся, не совсем понимая, что происходит. Следующий удар вывалил искореженную дверь на землю, в проеме появился бандит с автоматом Калашникова. Капитан Любин не придумал ничего лучше, как швырнуть в него тяжелым огнетушителем, освободив руки, он выхватил пистолет и даже успел выстрелить. Но тут ему на голову обрушился удар сзади, погрузивший его в беспамятство.

Техас-Браво

— Смотрите, сэр!

Морские пехотинцы дошли до места боя группы Зулу — и тоже увидели разрушенную, уже мертвую деревню.

— Черт, здесь Спуки поработал. И изрядно все раздолбал. Две огневые команды, по четыре человека в каждой. Гутьеррес и Зини! Я хочу, чтобы вы зачистили деревню до того, как мы в нее вступим.

— Да сэр!

Морские пехотинцы двинулись вперед, в каждой из групп был пулемет.

— Мы слева!

— Мы справа!

Один из морских пехотинцев пинком вышиб чудом остававшуюся на месте дверь — дверь была в стене, стена стояла на месте, а три остальных превратились в руины — и отшатнулся.

— Черт… ну и вонь.

Мерзкий, хорошо знакомый запах крови — как будто железо полизал. Потом этот вкус еще долго чувствуется на языке, от него тошнит.

— Похоже, никого нет.

— Смотреть внимательно!

Под ногами — чего только нет, какие-то камни, где-то завалы. Морские пехотинцы осторожно продвигались вперед, в каждый дом они не заглядывали — чего там смотреть, если в дом попадает термобарический снаряд — смотреть там уже бывает нечего.

В одном месте пришлось подниматься — что-то вроде стенки, метра два высотой, непонятно зачем тут так сделано. Видимо, для того чтобы построиться здесь, люди ровняли горные склоны, чтобы сделать дома, сделали что-то вроде террас. Все это делалось не один год, может быть — даже не одно десятилетие. Американскому штурмовику, чтобы уничтожить здесь все потребовалось пять минут…