Луна охотника - Дэвид Дэверо

— И чем дольше человек находится в таком состоянии, тем уязвимее он становится.

— Верно. Именно поэтому евангелисты заставляют прихожан так долго ждать. Сочетание тщательно подобранной музыки и ожидания может привести толпу в весьма подходящее состояние, особенно в том случае, если по кругу пущено блюдо для сбора пожертвований.

— Тогда этим можно объяснить их склонность селиться в больших домах. А что происходит потом?

— Когда субъект достигает катарсиса — а это лишь другое название первой фазы, — он быстрее поддается воздействию, и тогда можно приступать к изменению его восприятия и поведения.

— Мне кажется, здесь бы очень подошли мантры.

— Так оно и есть. Надо заставить их перепрограммировать самих себя, и тогда у вас останется время на чашку чая. — Он улыбнулся, но я не смог ответить тем же. — Как бы то ни было, процесс проходит лучше, если воздействие длительное, но можно достичь результатов и за короткий период, если только регулярно проводить установочные сессии. Хотите разобрать тот или иной вариант?

— Лучше короткий период с регулярными подпитками. Еженедельные собрания вписываются в этот контур?

— О, конечно. Еженедельные сессии — это почти идеальный вариант, но можно достигнуть успеха и при ежемесячных воздействиях. Они тоже работают неплохо, но еженедельные собрания дают отличные результаты. На такой основе можно завершить весь процесс за два-три дня.

— Вы шутите.

— Нисколько. Я видел психологов-инструкторов, которые могли добиться больших сдвигов и за один день, если только субъект время от времени возвращается для повторных сессий. В противном случае прошлые убеждения субъекта постепенно восстанавливаются и эффект воздействия слабеет. Сравните с маневром атаки вражеской позиции: вы можете быстро занять ее, но, если не обеспечить постоянную охрану, противник так же быстро сможет ее вернуть. В нашем случае в роли укрепления может рассматриваться представление субъекту новой идеи в таком виде, чтобы он был абсолютно убежден в неверности предыдущих убеждений, иначе он может начать критиковать ее и искать противоречия. Если это произойдет, можно считать эксперимент неудавшимся и начинать программирование с самого начала.

— Проклятье!

Об этом я даже не подозревал. Я всегда считал, что на подавление чьей-то воли и изменение хода мыслей должны уйти недели работы. А теперь этот коротышка спокойно заявляет своим противным голосом, что все можно провернуть за один день. Жуткое дело. О таких вещах можно прочитать в секретных материалах, но не в источниках информации обычной, реальной жизни. Конечно, я сам работаю в секретной организации, значит, удивляться нечему. А мой новый знакомый — ученый псих — продолжал рассказывать:

— При скоростном способе для достижения результатов используется шесть основных методик. Не удивляйтесь, если некоторые из них вам покажутся знакомыми; в конце концов, когда я пришел в училище Сэндхерста, там они уже были в ходу. Первая заключается в том, что процесс происходит в каком-то удаленном месте, где можно контролировать связь с внешним миром. Надо создать такие условия, чтобы субъект не имел возможности прервать воздействие. Некоторые пользуются определенными договорами, другие — просто обеспечивают невозможность покинуть выбранное место. Поскольку жилье полностью контролируется, можно создать ограничения в потреблении пищи, напитков или табака, что, как правило, приводит к изменениям внутренней структуры организма участников. Чаще всего за этим следуют едва заметные нервные расстройства, что облегчает проведение процесса. Как только субъекты ограничены в передвижении, какими бы способами это ни достигалось, можно приступать к работе. А потом расписание составляется таким образом, что субъекту приходится работать долгие часы, без какой бы то ни было возможности прерваться на отдых, что приводит как к физической, так и к эмоциональной усталости. У людей не остается времени расслабиться и подумать. Заставьте их весь день тяжело трудиться, чтобы к вечеру они просто падали на свои койки, а поутру разбудите, не дав как следует отдохнуть. Неуютное окружение также повышает степень неуверенности субъектов. Потом можно вызывать их по одному и заставлять делиться самыми интимными секретами перед остальной группой, это вынуждает сбросить маски и приводит к психологической уязвимости. Хороший связующий эффект достигается и в тех случаях, когда инструктор в ответ рассказывает о своих секретах. Не обязательно, чтобы они были подлинными, но они должны казаться таковыми субъектам. Тогда устанавливается прекрасная доверительная атмосфера. А неуверенность и испуг помогают перевести их сознание в первую фазу, что делает субъекта более поддающимся внушению, чем в обычном состоянии. Вот почему так убедительны слова, когда они произносятся в момент леденящего страха, — в этом случае можно преодолеть все защитные барьеры мозга и достичь желаемой цели как бы с черного хода. М-да. Остальные особенности относятся к области культуры. Первая заключается в использовании особого языка — объединяющего жаргона, не имеющего хождения в остальном мире. Этот прием вызывает у субъекта ощущение причастности к тайному миру, где обитают только привилегированные личности.

— Сюда входит и групповая деятельность?

— Да, определенные групповые акты, как, например, поедание особой пищи за общим столом или пение специально написанных песен. Это сплачивает группу, вызывает чувство единства и причастности к общей тайне.

— Ритуальные обряды подходят как нельзя лучше. Что еще?

— Настроение. Пока субъект не «прозреет», все происходит достаточно серьезно. А потом необходимо создать радостную атмосферу и таким образом дать понять, что положение изменилось к лучшему. Внезапное звучание жизнерадостной музыки, танцы и все такое — это заставляет субъекта искренне наслаждаться своим обновленным состоянием.

— И все это возможно проделать за один день?

— С определенными субъектами — да. Хотя я бы предпочел пару дней, а потом регулярные повторы. В противном случае лучше потратить месяц и добиться долгосрочного результата.

— А как со всем этим сочетается гипноз?

— В нем нет необходимости. Хотя если добавить к общему воздействию гипнотические послания во время сна, действующие на подсознание факторы, чередование стимуляторов и антидепрессантов в напитках и низкокалорийную диету наряду с физическими упражнениями, процесс будет проходить еще легче. А теперь можно перейти к стокгольмскому синдрому.

— Когда заложники испытывают любовь к своим тюремщикам? Это мне известно. Как насчет противостояния воздействию? Насколько трудно преодолеть постороннее влияние?

— Это почти невозможно. Я читал отчет женщины, изучавшей религию вуду на Гаити. В одной из глав она описывала, как музыка в храме заставляла ее тело двигаться без участия мозга, а ее сознание непонятным образом искажалось. Видите ли, эта женщина знала, что происходит, и старалась сохранить контроль над своими чувствами и ощущениями, но раздражение и сопротивление в таких случаях только помогают. Не успевала она и глазом моргнуть, как уже пускалась в пляс с остальными женщинами, а потом, очнувшись, чувствовала себя «переродившейся». Так что в процесс вовлекается даже тот, кто хорошо знаком с этой техникой. Единственный метод защиты — бежать оттуда со всех ног и никогда не возвращаться, потому что никому в здравом уме не удается так контролировать свои эмоции, чтобы эти методы не сработали.

— Никакой защиты не существует?

— Нет. Ничего нельзя сделать. Если только процесс начался, субъект претерпевает определенные изменения.

— И их даже не надо привязывать? Просто сидят и внимают?

— Вы можете их привязать, если уж вам так хочется, но в этом нет никакой необходимости.

Офицер выполнил свою задачу и ушел. Его рассказ меня поразил. Я знал, что имеется возможность манипулировать людьми при помощи соответствующей обстановки и определенного набора фраз, но не предполагал, что устойчивых изменений можно достичь так быстро. Эта мысль вызывала страх.

Я решил привести в порядок мысли еще одной чашкой чая и чтением выданных вчера материалов. Опять плохие известия: следов отравляющих веществ в моей крови не обнаружено, а обследование машин не добавило к нашим сведениям ничего нового. Следующим на очереди было личное дело бывшей возлюбленной Гамильтон. Едва я начал читать, как глаза у меня полезли на лоб и я наконец начал понимать, что происходит.

ГЛАВА 9

Я открыл папку, и первое, что бросилось мне в глаза, это вступительная записка. Личное дело поступило не из штаба Военно-воздушных сил Соединенных Штатов, как я ожидал, а из ЦРУ. После обычной чепухи насчет сотрудничества между разведывательными службами и готовности помочь МИ-5 (которая отправила запрос по нашему настоянию) и общего вклада в священную войну против террора следовали два любопытных абзаца. Первый — это классификация документа, запрещавшая прочитывать страницы даже тем, кто копировал записи, а второй — извещение о том, что передо мной личное дело человека, начавшего военную карьеру в Военно-воздушных силах США.