Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Русская литература XIX века - В. Новиков

Солдаты приводят тем временем дворецкого, прятавшегося на чердаке. Дворецкий охотно рассказывает историю, недавно случившуюся в майонтке, по-русски сказать, в имении. Хозяин его, князь Глинский, имел красавицу дочь Фелицию. Страстная любовь, возникшая между нею и русским офицером стоявшего недалеко, в Ошмянах, артиллерийского дивизиона, тронула сердце старика. Была назначена свадьба. Но внезапная неотложная потребность, коею явилась болезнь матери, заставила русского уехать. Письма от него приходили редко, а затем и вовсе прекратились. Родственник князя граф Остроленский со всей возможной ловкостью добивался в это время руки его дочери. Удрученная Фелиция покорилась. Граф, однако, интересовался не молодой женой, но лишь солидным приданым, а после смерти князя и вовсе пустился в разгул. Графиня увядала. Однажды слуга заметил ее в саду за беседой с неизвестно откуда взявшимся странным, большого роста человеком в черном плаще. Графиня плакала и ломала руки. Человек этот затем исчез, как и не бывало его, а графиня с того времени слегла и не прошло месяца как умерла. Граф Остроленский вскоре за неуплату налогов и жестокое обращение с холопами оказался под судом и бежал за границу. Вернулся он с французами и возглавил в округе шляхетское ополчение.

Этот рассказ погрузил в глубокую задумчивость поручика Зарницкого, и он решается рассказать известную уже ему самому трагическую историю.

Дед его по матери, князь Х…ий, был подлинный деспот, и когда решил выдать дочь свою Лизу за избранного им жениха, то был глубоко поражен ее отказом подчиниться его воле. Лиза же полюбила своего учителя, недавно выпущенного из университета адъюнкта Баянова. Князь заключил дочь в доме своем. Однажды, когда князь был на охоте, Баянов похитил возлюбленную и тут же направился с нею в церковь. Когда молодые уже стояли перед алтарем, в церковь ворвалась погоня. О Баянове больше никто никогда не слыхал, а дочь Х…ий держал теперь за железной дверью. Ее признали сумасшедшею, и прожила она недолго. По прошествии времени стали замечать за князем большие странности — страх находил на него. А в один день вдруг он велел всем покинуть дом, заколотить двери и никогда уж в него не возвращаться. Поселившись в другом имении, князь так и не пришел в себя и вскоре умер. Историю эту Зарницкий слыхал с малых лет и, навещая родные места, будучи уже произведен в офицеры, решил осмотреть тот проклятый дом, который в детстве так будоражил его воображение. Легко проникнув сквозь обветшалые запоры, он, бродя по дому, наткнулся на комнату, железные двери которой подсказали ему, что здесь томилась бедная узница. Распахнув их, он открыл взору своему зрелище, «мгновенно обратившее тело его в кусок льда»: красавица, лицо которой он много раз видел на портрете, та самая…

Рассказ Зарницкого прерывается звуком тяжелых шагов. Это черный латник. Вид его болезнен и странен. Точно в бреду бродит он по полуразрушенному дому. Вдруг останавливается, пораженный, у изображения прекрасной женщины, помешенного среди портретов предков, которые, по принятому в Польше обычаю, всегда украшают панский дом. «Ты обещала явиться мне перед смертью! Благодарю тебя, ты исполнила свое обещание!» — восклицает он. И тут же спотыкается об один из трупов. «Вот враг мой! И после смерти он преграждает мне дорогу!» Вытащив тяжелый палаш, кирасир наносит страшные удары мертвому телу. Ротмистр и поручик Зарницкий с трудом успокаивают его.

Наутро кирасирский майор, получив облегчение от сна, излагает офицерам свою историю. Разумеется, это он был тем самым артиллеристом, который полюбил красавицу Фелицию Глинскую и был любим ею. Приехав к больной матери, он успел лишь проводить ее в могилу и тут же сам свалился в тяжелой горячке. Будучи восемь месяцев больным и не получая писем от Фелиции, поклявшейся писать каждый день, он не мог предположить иного, как смерть возлюбленной. Когда же он узнал о ее замужестве, в душе его возникла неудержимая жажда мести. Вступив в кирасирский полк, который стоял в Ошмянах, он явился вскоре к графине и застал ее в самом печальном положении. Оба они поняли, что стали жертвами коварства графа, перехватывавшего и уничтожавшего их письма. Подточенная болезнью, жизнь графини вскоре угасла. Вся ненависть, скопившаяся под черною кирасой майора, обратилась теперь на графа Остроленского. И вот недавно месть свершилась. Последнее мистическое свидание возлюбленных — предсмертное обещание графини явиться ему перед его смертью — обозначилось сценой у портрета Фелиции, и теперь жизнь его кончена.

Завершив свой рассказ и не говоря более ни слова, латник вскакивает на коня и уносится прочь. А ротмистр жаждет услышать конец рассказа Зарницкого, прерванный в самом необычайном и таинственном месте.

Зарницкий вновь погружается в волнующие воспоминания. В комнате, где прошли последние дни его несчастной родственницы, он увидел девушку, красота которой полностью воспроизводила черты погибшей. Он влюбился без памяти. В кого же? То была законная дочь Лизы Х. ой, названная в ее честь также Лизой. Рожденная в тайном заключении, она была воспитана добрыми людьми и ныне явилась сюда, дабы увидеть место, связанное с дорогой для нее памятью матери. Зарницкий приложил все усилия, чтобы Елизавета Баянова была восстановлена в своих правах и получила законную долю наследства. Это удалось, но напрасно лелеял он надежду на счастливое завершение своего чувства, Лиза уже имела любящего и удачливого жениха. Теперь она счастлива в благополучном браке. А Зарницкий… увы! ему остается лишь грустить, мечтать и забываться в битвах, где отвага его далеко превосходит выпавшие ему награды.

Еще через день, уже после боя за Ошмяны, русские партизаны выезжают из местечка, пробираясь среди множества трупов. Вдруг Зарницкий спрыгивает с коня:

— Посмотри, Жорж, это наш латник!

На лице убитого не виделось ни следа страстей, обуревавших столь недавно его жизнь.

— Чудный человек! — говорит Зарницкий. — В самом ли деле была Фелиция вестницей его смерти, или так стеклись обстоятельства? Вот загадка!

— Французская пуля решит, может статься, через час одному из нас загадку эту, — отвечает ротмистр.

Звук трубы вызывает их из забвения. Вспрыгнув на коней, они молча скачут вперед.

Л. Б. Шамшин

Аммалат-бек

Кавказская быль. Повесть (1831)

Близ дороги из Дербента в Тарки, слева от которой возвышаются оперенные лесом вершины Кавказа, а справа опускается берег вечно ропотного, как само человечество, Каспийского моря, лежит дагестанское селение. Там в мае 1819 г. был праздник.

Кавказская природа прелестна весною, и все жители, пользуясь благами покоя этого замиренного края, расположились в долине и по склонам, чтобы любоваться лихими играми горской молодежи. Всадник, отличавшийся ото всех красотою лица, стройностью фигуры, породистостью коня, богатством одежды и оружия, был племянник Тарковского правителя (шамхала) Аммалат-бека. Искусство его в джигитовке, во владении саблей и стрельбе равных себе не имело. Кто единожды видел, как он на скаку отстреливал из пистолета подкову своего коня, тот вовек того не забудет.

В тот же день вечером юный бек принимает почетного, но и опасного гостя. Горец вида гордого и грозного, Султан-Ахмет хан Аварский когда-то был генералом русской службы, но надменный нрав и неверная натура азиатца заставили его пойти на измену, и теперь не за одну уж учиненную им резню русские искали его, чтобы свести с ним счеты. На укоры хана, что негоже такому удальцу в игрушки играть, когда родные горы до самых вершин покрылись потопом священной войны с неверными, Аммалат отвечал с должной рассудительностью, но когда явился русский офицер, чтобы захватить мятежного хана, долг гостеприимства понудил его препятствовать этому. Султан-Ахмет нанес русскому удар кинжалом — теперь Аммалат виновен перед властями и должен бежать, чтобы вместе с ханом участвовать в набегах на мирную сторону.

Вскоре, однако, предприятие их, произведенное в союзе с грозными чеченцами, окончилось неудачей, и вот уж раненый Аммалат в доме аварского хана. Раны его тяжелы, и по первому возвращению из забытья кажется ему, что он уж не на земле, раздираемой враждою и кровопролитьем, но в раю, назначенном для правоверных, ибо кто же иначе юная гурия, поправляющая ему покрывало? Это между тем Селтанета, дочь хана, полюбившая раненого юношу. Аммалат отвечает ей глубокой и страстной любовью, что нередко властно охватывает девственное сердце азиатца. Но где победствует любовь, там грядет расставанье — вскоре хан посылает поправившегося юношу в новый набег…

Давно уж русские казаки с укрепленной кавказской линии не только в своей одежде и внешности, но и в своих воинских умениях уподобились горцам и ныне дают им славный отпор, несмотря на ловкость и отчаянность нападающих. Абрекам-джигитам, по обегу разбойничающим без удержу, — в этот раз удалось было отбить и пленниц и большой табун лошадей, но на переправе через Терек их настигают казаки, в помощь которым картечью ударила с холма русская пушка. Вот абреки вступают в последний бой, запевая «смертную песню» (перевод с татарского): «Плачьте красавицы в горном ауле./Правьте поминки по нас./Вместе с последнею меткою пулей/Мы покидаем Кавказ».